Квирсел воздел лапки.
— Браул, стоп! Я позову Селину! Она принесет тебе успокоительное!
— Зачем?
— Да что ты такое несешь, скажи на милость?
— Мне открылась истина! — Я сверкнул глазами со всей доступной мне торжественностью. — Квирсел, это прекрасно! Теперь я буду другим. Не сегодня, конечно, но я начну делать пробежку, потом займусь верховой ездой с прыжками через заборы и, может быть, по примеру Зубастика отправлюсь в путешествие!
— Я с тобой не поеду! — взвизгнул чародей.
— Дело твое… — пожал я плечами, уплетая сосиски с горчицей. — Подумай, дальние края с их красотами! Горы, реки, моря, океаны…
— Нет!!! Мне хватило вчерашнего!
— Ладно, как хочешь…
Квирсел смотрел на меня вытаращенными глазами.
— Во мне всю жизнь боролись две силы — герой и… не-герой. Вторая личность и мешала мне жить во всю ширину, понимаешь! И вот сегодня, примерно в три часа утра, я сказал себе: «Хватит! Достаточно тебя называли сливовым пудингом и улиткой без домика! Пора показать всем и каждому, что Браул не лыком шит!» А знаешь, что стало толчком к такой революционной перемене?
Мопс покачал головой.
— И думать боюсь…
— Вчера Изенгрим вздул меня за мнимое покушение на честь его сестры. Он, конечно, ошибался, но до того как Талула обработала его зонтиком, успел пропустить через меня два хороших злектроразряда. И я уверен, что именно они что-то сдвинули во мне… в лучшую сторону!
— Сдвинули точно, — сказал Квирсел. — Но ты уверен…
— Абсолютно! Я изменился и буду при каждом удобном случае садиться на белого коня и вооружаться мечом. В старые времена Невергоры были героями. Я хочу продолжить семейную традицию и восстановить былую славу нашей фамилии!..
Я набивал желудок, наблюдая за реакцией Квирсела. Новость должна была ошарашить его. И ошарашила, сомнений нет. Но вот рад ли мопс? Разделяет ли он счастье, которое испытываю я, открыв горизонты новой жизни? Что-то сомневаюсь. Я успел изучить почти весь спектр его гримас, и, подозреваю, эта не говорит о безудержном восторге.
Наверное, нужно дать Квирселу время привыкнуть. Понимаю — не каждый день создания из отряда беспозвоночных вмиг превращаются в рыцарей на белом коне. У меня и самого эта метаморфоза еще не уложилась в голове целиком.
Дав мопсу пять минут на то, чтобы перестроить свое мировоззрение, я спросил:
— Ты, надеюсь, поддержишь меня в моем начинании?
— Каком? Бегать с тобой вокруг дома?
— Например…
— Нет.
— А кто твердил ту же самую белиберду, что и Гермиона? Мне, дескать, надо измениться, иначе я плохо кончу…
— Браул, погоди! Я говорил, да. Но имел в виду тебя, а не себя. Ты… ступил на новый путь, который, возможно, приведет тебя в светлое будущее, но я — увольте, мое дело сторона!
— А еще друг!
— Я зубодер! В своем измерении я скромная личность, полжизни проведшая за книгами! Волшебником сделался вопреки воле отца и по его же воле стал зубодером!
— Ужас! — сказал я. — Тебе нужно было подобно мне бросить вызов року! Открыть забрало, рассмеяться судьбе в лицо. Сказать, что твое предназначение вовсе не в том, чтобы копаться в чужих пастях! — Для подтверждения своих слов я прочертил в воздухе вилкой загогулину.
Мопс поперхнулся.
— Не будем спорить. Ты принял решение — судьбоносное — и с любой точки зрения это хорошо… Пожелаю тебе успехов.
— Да-а, герои всегда в одиночестве, но, видно, такова их участь! — сказал я.
Квирсел сокрушенно покачал головой и выразил надежду, что, когда закончится его миссия в моем мире, ничего подобного ему больше испытать не доведется.
Наивный.
— Так почему ты все-таки кричал? — спросил чародей. — Неужели это был способ выразить свой восторг? Селина вот предположила, что ты попал в медвежий капкан.
— Спорим, ты даже не догадываешься!
— Нет.
— Я изобрел машину, волшебную. Пока не знаю, как ее назвать, но у нее, думаю, большое будущее.
— В чем ее суть? Тренировка вокальных данных?
— Это лишь побочный эффект. На самом деле она помогает взбадриваться. Просыпается утром, например, такой чародей, как я. Жизнь не кажется ему милой в такие минуты, наоборот, — вселенная в его воображении предстает местом, предназначенным исключительно для страданий. Улавливаешь, Квирсел?
— Не очень.
— Чародей из последних сил подползает к машине и включает ее. И что же происходит?
— Что?
— Могучий разряд Силы пронзает его! Он издает вопль-другой, и после этого волей-неволей становится бодр и свеж. Как я.
— Невероятно! Похоже… Зубастик слишком сильно тебя обработал.
— Да я должен быть ему благодарен! Старый дьявольский шутник Поттер! Он и сам не знает, какую услугу оказал мирозданию!
Мопс отодвинулся на самый край стула, рискуя свалиться.
— Теперь каждое утро я буду пропускать через себя два-три разряда и поддерживать героическую форму. Когда закончатся полевые испытания, я, пожалуй, порекомендую эту машину своим приятелям. А дальше, кто знает, может быть, она станет самым популярным изобретением в Эртилане. А еще дальше… Вероятно, настанет золотой век.
— Почему?
— Все станут героями, будут совершать поступки исключительно доброй направленности.
— Утопия! — сказал Квирсел.
— Посмотрим! Время покажет!
Я допил кофе, осмотрел пустые тарелки. Ох и зверский аппетит просыпается после героической терапии. И вообще — многие годы я не чувствовал себя так бодро. Просто чудеса.
— Ну-с, — сказал ваш покорный, потирая руки, — займемся делом. Скоро приедет Гермиона. Пока мы должны провести совещание. Идем в библиотеку!
Квирсел шмякнулся на пол, словно большой кусок сала, встал и с обреченным видом поплелся за мной. Как и в тот самый день, четырнадцатого сентября, я весело напевал по дороге и продолжал это делать, когда плюхнулся в библиотечное кресло.
— Вижу, у тебя есть что сказать, Квирсел. — Я раскурил трубку. — Говори.
Мопс забрался на свое место, напялил очки и колпачок. Перед ним на столе лежали бумаги с нашим планом мероприятий. Первое на повестке дня — поход в Музей магической истории.
— Все это никуда не годится, — сказал чародей. — Никуда. Если бы я занимался планированием…
— Что плохого?
— А то, что этот тип, Джулс Клакевит, полный идиот. Блокнот он прятал у себя, не поленился зашифровать эту гадость и отдать шифр богам. Ну это ладно. Но вот с тремя элементами напортачил. Почему боги не взяли их с собой? Почему спрятали здесь?