– Держите хвост пистолетом, – подмигнул Фиенс и заставил Талиесина хлебнуть пива.
Тот ждал какого-то кошмарного пойла, но вместо того получил отличного качества напиток. Сам не заметил, как выдул и вторую кружку, и только тогда обратил внимание на еду. Желудок воспрял из небытия. Он ничего не имел против жаркого из моржатины и запеканки из картофеля, редиса и мидий.
Талиесин срубал порцию, даже не заметив. Отрыжка вырвалась из его утробы, и виконт машинально извинился. Правда, внимания на него никто не обратил – пирующие показывали куда большее пренебрежение правилами поведения за столом.
Чувствуя, как пиво бодро бежит по крови, виконт рассматривал гостей. Гномы были тут, их посол знал. Кобольды тоже – сбросили под влиянием пива свою мрачность и с хрустом и чудовищным чавканьем пожирали жареные кабаньи туши, которые слуги еле успевали подносить.
Были и орки, посланцы варварской страны Головорезии. Посол присмотрелся – уж больно его заинтересовали эти личности.
Орки были могучими, сплошь состоящими из мускулов, большого роста и могли, пожалуй, составить конкуренцию и варварам. У каждого за спиной висел громадный двуручный меч. Посол Головорезии (Арбар, как потом выяснил виконт) к мечу добавил топор, которым только головы гигантским драконам сносить.
Орки ели словно… орки – будто сто лет маковой росинки во рту не держали. Уже через пять минут после начала пира их могучие торсы покрылись соусами и объедками. Кости и то, с чем лень было разбираться, орки швыряли собакам. И не только они – на собачью долю выпало сегодня просто невероятное количество еды. За нее даже драться не приходилось.
«Да, это тебе не прием в обители королей Тиндарии, где от куртуазности просто не продохнуть, – подумал Талиесин, глотая пиво и запихивая в рот куски отбивной медвежатины. – А может, так оно и надо?..»
Вскоре появились музыканты. Пятеро варваров с мордами отъявленных алкашей притащили барабан, две флейты, гусли и что-то вроде волынки. Уселась лихая пятерка, судя по настрою, готовая задать жару, на возвышении в северо-западном углу тронного зала.
– А ну, маэстры, гряньте нам что-нибудь!!! – проревел Пнилл Бычье Сердце, размахивая длинным шампуром, на который были целиком насажены жареные лебеди. – И чтоб повеселее!
Офигильда, до сих пор не произнесшая ни слова, захлопала. Могло показаться, что кто-то шлепает друг об друга двумя китами.
Маэстры грянули – так, что у Талиесина заложило уши, хотя он сидел далеко.
Дикая какофония звуков, не имеющих ничего общего с мелодией, заставила дрожать стены и ходить ходуном тяжелый, груженный едой стол. Вероятно, сам дворец попытался пуститься в пляс.
– Вот это да! – одобрил Пнилл, обнимая свою невесту за плечи.
Та потупилась, замахала длинными ресницами и вытащила из бадьи с окрошкой нечаянно окунувшиеся туда косы. А потом принялась сосать их концы. Не пропадать же добру.
Родственники невесты и другие дикари принялись подпевать, и у них, самое интересное, получалось. О чем повествовалось в песне, Талиесин не понял. Возможно, она считалась боевой, потому как боевитость просто пронизывала культуру Диккарии сверху донизу.
Оглушенный, виконт сидел и машинально заталкивал себе в рот трюфели в сладком соусе. В голове у него отдавались эти страшные звуки, словно в бочке.
В воздухе над столом летали кости и объедки. Собаки, обожравшись уже через десять минут после начала пира, лежали пузами кверху.
Вдалеке орки затеяли меж собой борьбу на руках. Гномы мерялись бородами. Кобольды что-то горячо доказывали друг другу, выставив в сторону собеседника пальцы.
Виконт икнул. Пиво его порядком пробрало. Реальность выявила склонность к размытию.
– Ну как тебе наш сходняк, а?
Чей-то глас, похожий на рев быка, ворвался Талиесину в левое ухо. Эльф посмотрел, что там, слева, находится.
А находился там варвар прямоугольных очертаний.
– Вы что-то сказали? – пискнул виконт. Он только сейчас заметил, что этот гигант – его ближайший сосед слева.
– Я говорю, впервые на нашей тусовке, да?
Перед Талиесином маячила громадная, как ему казалось, пасть дикаря, усаженная зубищами величиной с дом. Пиво (или то, что туда предположительно добавляли) что-то сотворило с его восприятием.
– Довольно оригинально, я бы так определил… Много новых впечатлений!
– Ага! – сказал варвар. Из-под его рогатого, как положено, шлема торчали волосы, растрепанные, как пакля. – Оригинально, не то слово! У вас поди в Фигандарии не так!
– В Тиндарии, – поправил Талиесин, хлебая из кружки. Становилось все веселее. – Совершенно не так…
Варвар забросил в себя половину кабаньей туши, с шумом прожевал и выплюнул с дюжину костей. Они упали на стол, кувыркаясь, словно угорьки на мелководье.
– Я – Бородульф Сожру Живьем, вождь клана Прибей! У меня своя дружина…
Талиесин не сразу понял, что с ним знакомятся, а когда до него дошло, пожал воителю указательный палец.
Хотя это и было в некотором роде унизительно для достоинства аристократа, виконт, как ему казалось, начал привыкать.
Посол знал назубок свои регалии, титулы и мог перечислить всю собственность, что была закреплена за ним согласно правилам наследования. То есть, это была вся собственность Эпралионов, ибо Талиесину выпало быть единственным прямым потомком этой фамилии.
– Так ты, выходит… король у себя в стране! – проревел Бородульф, наклоняясь к нему для лучшей слышимости.
Барабанные перепонки Талиесина едва выдерживали.
– Не-е… Король наш раз в несколько богаче меня или кого-нибудь из высшей аристократии!
Варвар уважительно покачал головищей. На его месте любой просто загнулся бы от зависти.
– Я много плавал по морям и многим королям оторвал бошки, но твой, похоже, круче всех!
Талиесин был полностью согласен.
Их неспешную беседу, которая, по сути, превратилась в обычную кабацкую болтологию за кружкой, прервало чье-то тело. Оно с грохотом плюхнулось на стол перед собеседниками и завопило, дергая руками и ногами.
Талиесин присмотрелся. Оказалось, это один из музыкантов. Маэстро.
– А ну-ка, вали отсюда! – Бородульф Прибей поднялся, схватил работника культуры за шиворот, поднял и зашвырнул в дальний конец тронного зала.
Маэстро, завывая, словно выпь, врезался в военные трофеи и очутился на полу.
– О чем мы говорили? – Хрюрл серьезно разлил пиво по кружкам.
Виконт начал себя чувствовать настоящим варваром.
– Мы? Мы того… этого… Что-то там про моря… – проикавшись, сказал посол.
– Ага, моря! – обрадовался любимой теме Бородульф. – Так вот, плывем мы однажды…