Монстр показываться не спешил. Варвары – тут память подкинула ему несколько подробностей – редко бывают одни. К тому же склонны к драке в силу своего низкого интеллектуального развития. Нападать любят кучей, и уж если дубасят кого, то удержу не знают никакого.
В старые времена угораздило Гренделя столкнуть с ватагой пьяных дикарей – так еле ноги унес. Будь они трезвые и умей бегать на твердых, а не заплетающихся ногах, все – хана.
Некоторое время Грендель потратил на разведку. В его нынешнем состоянии он вряд ли сможет противостоять больше чем двум людям зараз, поэтому стоило сначала семь раз отмерить, прежде чем слопать этого хмыря.
Подметка тем временем пожирал рыбу и ничего не замечал вокруг себя. Места тут были дикими, малонаселенными, и врагов сроду не водилось – ни внутренних, ни внешних. Иногда, правда, забредал на мыс какой-нибудь гризли, но ему быстро показывали кузькину мать и превращали в шкуру и аппетитное жаркое. Другие хищники, если такие и существовали, видимо, обходили деревню и ее окрестности десятой сторонкой.
Поэтому, узрев перед собой чудище страшное, которое вылезло из-за валунов, Подметка поначалу не поверил тому, что видит.
Грендель прочистил горло и зарычал. Выпрямился он в полный рост, возвышаясь над рыбаком так, как зрелый дуб возвышается над кустом можжевельника.
Подметка продолжал некоторое время улыбаться. Кусок третьего по счету гольца проскочил ему в горло – и варвар закашлялся. Глаза Подметки вылезли из орбит. Он повалился на гальку, стараясь убрать рыбу из ненужного места.
Грендель зарычал снова. Монструозные навыки возвращались с невиданной быстротой. Инстинкт и рефлексы, свойственные всем чудовищам, никуда за время спячки не делись. Ими Грендель и воспользовался. Выставив когтистые лапы, он сгорбился и сделал шаг к рыбаку. При этом, разумеется, не забывал издавать страшное полурычание-полурев.
Но Подметка его не слышал. Рыба забила ему дыхательные пути и поглотила все внимание рыбака. Сосредоточившись целиком на борьбе за глоток воздуха, Подметка хрипел и сопел из последних сил, а его физиономия все темнела и темнела.
Вскоре кислородное голодание заставило мир в глазах варвара померкнуть, и он уже не видел ничего. Не видел, как Грендель, прекратив зловеще надвигаться, стоит и чешет макушку. Не видел, как монстр пожимает плечами.
Подметка был уже на полпути в царство духов, когда Грендель решил, что варвар ему попался какой-то неадекватный. Ну и что с такого взять? Вместо того чтобы испугаться по всем правилам, он валяется на земле и извивается ужом. Ненормальный какой-то. Припадочный.
В общем, смотрел Грендель на страдания рыбака, смотрел, да хвать – сцапал одним махом. Поднял дергающегося Подметку, рассмотрел поближе, понюхал, взвесил в лапе. Хиловат, мяса мало, но на первый укус пойдет. К тому же тут и рыба свежая имеется, полная лодка.
Грендель рыкнул весело и откусил половину Подметки. Тот, согласно неписаным законам природы, сразу перестал шевелиться. И поступил верно – делать это довольно затруднительно, если твоя передняя часть с хрустом разжевана и путешествует по пищеводу чудовища.
Грендель нашел варвара, несмотря на худобу, довольно вкусным. Зажевал оставшееся и облизал пальцы, после чего принялся за рыбу. Подняв лодку, монстр опрокинул в себя ее содержимое, как человек делает с тарелкой, в которой осталось еще немного похлебки. Ох и вкусна оказалась рыбешка! Отлично дополнила человечину.
Довольно урча, монстр огляделся и пожалел, что рядом нет других рыбаков. А с другой стороны, почему бы их не поискать? Если выходил в море один, значит, будут и другие, и у каждого будет неплохой улов.
Так Грендель и сделал – отправился на охоту. Через некоторое время, отловив еще четырех рыбаков, он, наконец, ощутил себя настоящим монстром и его мозги пришли в полный порядок. Что ж, пришло время наведаться в саму деревню. Там, пусть ему и окажут сопротивление, Грендель оторвется по полной программе.
Женщины и дети – нежное мясо, которое можно не заглатывать, а смаковать.
И двинулся он в путь, оставив на побережье разбитые лодки, кости и хрящи и пятна крови: остатки своей трапезы.
Подобно приснопамятному Подметке, Грендель пытался петь, но получалось у него это еще менее музыкально. Чайки, пролетающие мимо него в моменты крещендо, когда голос чудовища достигал расцвета, падали замертво.
Нашел Грендель рыбацкое селение не сразу. Стояло оно на естественном возвышении и было огорожено от ветров и возможных вторжений круговой стеной из больших валунов.
Внутри – полторы дюжины зданий, хозяйственные постройки и большой дом, в котором члены клана устраивали праздничные пьянки или собирались для решения неотложных проблем.
Чудовище взобралось на холм и довольно уркнуло. За оградой из камней копошилось много прекрасной еды, такой прекрасной, что Грендель изошел слюной в одну секунду.
Ветер, дующий со стороны Рыбьего Пузыря (так, не мудрствуя лукаво, назвали рыбаки свою малую родину) приносил огромное количество разнообразных запахов. Грендель смаковал их, как дегустатор, отделял один от другого и над каждым давал поработать своей чудовищной фантазии. Аж голова кругом пошла.
И тут его заметили. У самых ворот деревушки торчало какое-то сооружение, криво сколоченное из сосновых бревен. В старые времена варвары возвели его в качестве наблюдательной вышки, на тот случай если коварные супостаты вдруг пожелают напасть на Рыбий Пузырь.
Конечно, вышка не защитила бы селян сама по себе, но, по крайней мере, дозорный на ней успел бы заорать и предупредить родичей об опасности.
Давно двинули ласты те, кому пришла в голову эта идея, а также те, кто строил вышку и кто мог вспомнить о ее истинном предназначении. Но традицию, предками заложенную, варвары блюли свято. И потому дежурил денно и нощно на верхней площадке (качающейся на сильном ветру) самый глазастый селянин. Так как профессия дозорного была наследственной, то представители семьи, наделенной столь важной миссией, давно перестали быть рыбаками, зато сделались горькими пьянчугами. Делать на вышке было совершенно нечего – ни один супостат ни разу не покусился на Рыбий Пузырь. Поэтому доживала вышка свой век, все сильнее склоняясь в правую сторону. По всеобщему мнению, очередного сильного шторма могла не пережить, но варвары ошибались. Рухнула она гораздо раньше.
Дозорный, открыл один глаз и по привычке (закрепленной на генетическом уровне) оглядел горизонт. Раз. Другой.
Что-то было не так. Обычно там, на горизонте, царствовала девственная чистота. А сейчас – нет. Что-то большое и неэстетичное перло прямо на деревню с северо-востока и разевало пасть.
«Пить меньше надо, – подумал испуганно варвар, поглядев воспаленным взором на пустую бутыль в руке. – Или вообще не пить…»
Мысль эта ужаснула дозорного сильнее всего. Он снова уставился на монстра, очень надеясь, что тот исчезнет. Монстр не исчезал, а, наоборот, очень даже бодро греб на всех своих конечностях в сторону деревни.