– Отбросим пророчество. Сам Пнилл зовет вас в свою дружину, следовательно, оказывает высочайшее доверие. Для бульклингов нет ничего почетнее, господин. О таком любой может только мечтать.
– И что? Я-то не диккариец!
– Слухи уже ползут по городу. Не все в восторге от того, что Пнилл берет в поход чужаков, но так или иначе, варвары сходятся во мнении, что вам повезло.
Талиесин дернул себя за волосы. Волосы сидели крепко.
– Повезло! Пускай не судят своей меркой!
– Боюсь, что другой у них нет, – отозвался Черныш.
– О! Я скончаюсь! Ну зачем я им? Топором я сражаться не умею, даже щита их не подниму. А шпагой разве можно укокошить чудовище, которое ростом до неба?
Дроу пожал плечами, а виконт сказал:
– Ага!
– Я все-таки думаю, господин, вам нужно согласиться.
– Как это? Ты на их стороне?! – подскочил виконт.
– Стороны тут ни при чем. Просто у вас появился шанс доказать Бычьему Сердцу, чего вы стоите. Вас не будут воспринимать всерьез, пока вы не докажете, что вы мужчина, воин. Для проекта «Утопия», концессии необходимо полное содействие местной власти. Как вы получите ее?
Талиесин разинул рот. Он не имел понятия.
– Не забывайте, это – Диккария! Тут все меряют с позиции силы. Слабаков не любят. – Черныш решил быть жестким. – Если бы вы не были чрезвычайным и полномочным, вам давно дали бы хорошего пинка под зад.
Виконт так и сел. Ему повезло, что позади оказался стул.
– А если я не соглашусь?
Черныш пожал плечами:
– Тут даже я не рискну строить прогнозы, господин. Но очевидно, что хорошего не жди. В поход идут гномы, кобольды и орки, они уже дали свое согласие. Арбар и Кальмар горят энтузиазмом.
Талиесин фыркнул:
– Еще бы! Этим болванам дай только повод помахать какими-нибудь убивалками. А сколько я сил потратил на то, чтобы внушить им мысль быть цивилизованными! Теперь, выходит, все это пойдет прахом? А как же наш проект? Ведь если я уеду, все назначенные переговоры сорвутся!
Издав горестный вопль, Талиесин забился в угол.
– Если позволите, я замечу: если поход Пнилла закончится неудачей, вряд ли кого-то будет интересовать судьба «Утопии». Грендель придет в Рыгус-Крок и не оставит от столицы и камня на камне. Без преувеличения можно сказать, что на карту поставлено будущее Диккарии. А ваше будущее тесно переплелось с ее будущим.
– Каким образом? – пропищал Талиесин, чувствуя, как Груз Ответственности, тот, что обычно накладывает на ни в чем не повинного персонажа Судьба, начинает давить на его плечи.
– Я думаю… – сказал темный эльф. – Если смотреть с точки зрения метафизической, то вам просто необходимо пройти это испытание. Помните тот наш разговор? Герой не может стать героем и достичь своей цели, если не будет преодолевать препятствия! Тут все не случайно.
Талиесин ответил глухим стоном.
«Нет, – думал виконт, погружаясь в бездну отчаяния. – Своей смертью, лет через сто, в теплой постели я уже точно не умру. Дэндал просто не мог придумать для меня казни страшнее!..»
– Вы доведете проект до конца, – сказал дроу.
– Что? – поднял голову Талиесин.
– Вы доведете его до конца, и он изменит Диккарию. Думаю, это и имел в виду Кровожадный Чтец. Вы и ваши деловые партнеры связаны с этой землей незримыми прочными узами… и потому без вас экспедиция не обойдется!
Талиесин посмотрел на Черныша большими умоляющими глазами.
– Нет, скажи, что ты шутишь!
– Нет, господин. Сожалею. Вам нужно было мое мнение, и я его высказал. Вы должны принять приглашение Пнилла. Все, что сейчас происходит в Рыгус-Кроке, будет иметь далеко идущие последствия.
Виконт, совершенно павший духом – немудрено, когда все с трудом налаженное, вдруг рушится на глазах, – махнул рукой.
– Меня тошнит от всего этого судьбоносного пафоса! Уйди, Черныш… Мне нужно побыть одному…
– А если снова придут за ответом?
– Скажи… «Нет!». Я отказываюсь. Наотрез и категорически! И пусть Диккария провалится в тартарары – мне все равно!
И, забившись в угол, виконт принялся в молчании переживать свое горе.
Для экспедиции выбрали три самых больших и крепких драккара. Назывались они «Чесотка», «Увалень» и «Страдалец Фиг». Пнилл Бычье Сердце, опытный мореход, самолично облазил суда, проверяя их на прочность и соответствие стандартам бульклингов.
В целом остался доволен. Спрыгнув на влажные доски пирса, король отряхнул ладони и уткнул руки в бока, чтобы по-хозяйски оглядеться. Его шлем воинственно возвышался над головами подданных. Рога, кажется, готовы были пронзить небосвод.
Откровенно говоря, Пнилл был счастлив. Так, как не случалось ему быть счастливым все последние годы. Ведь наконец-то ему представилась уникальная возможность лично отправиться в большой военный поход, лично возглавить, как в Старые Добрые, команду отчаянных сорвиголов, готовых на все ради подвигов и славы.
Да, это было как раз то, ради чего и живет любой хрюрл. Главное, что благодаря Гренделю появился повод смыться из столицы и сбросить с себя на время королевские обязанности.
Уже сейчас, стоя на берегу Бормо-фьорда, Пнилл чувствовал, как в его голове шумят соленые ветра странствий и грохочут будущие сражения. Глаза варвара сверкали как никогда в жизни. Увидь его сам Грендель в тот миг, и он, пожалуй, подумал бы раз десять, прежде чем напасть.
– Ну? – спросил Пнилл у Ворчлюна Ухайдака, которому было поручено начать набор команды. – Накопал что-нибудь?
Королевский зять послал в мутные воды фьорда могучий плевок.
– Желающих сложить головы за Родину больше чем достаточно, – сказал варвар со здоровенным топором за спиной.
Ворчлюн тоже слышал, как ветер странствий задувает в его черепушку и тоже лопался от счастья. Ему выпало быть капитаном «Чесотки», а это ко многому обязывало.
– Они стоят в очереди от пристани до горы Погибели, что на юге от Рыгус-Крока, – добавил бывалый рубака. – Все кланы, какие только добрались сюда, выставили своих бойцов. Боюсь, всех мы не примем.
– Нам не надо всех, – сказал Бычье Сердце. – Только лучших.
– Лучших раз в двадцать больше, чем можно впихнуть даже в самый большой драккар, «Увалень».
– Тогда нужны лучшие из лучших. Пойдем, глянем, кого ты выбрал.
Во избежание толкучки и возможных боестолкновений, а также чтобы любопытные не мешали королю снаряжать экспедицию, пристань оцепили воины клана Раздеруев и отряды городской стражи. Пропускали варваров за оцепление через специальные ворота, где службу несли самые грозные костоломы, каких только могли предоставить Главный Конунг Стражей и Барас Справедливый, бургомистр Рыгус-Крока. Чуть дальше обеспечением порядка занимались чморлинги из клана Водохлебов. От оказанной им высокой чести мордовороты, вытащенные из традиционных подгорных логовищ, чувствовали себя неуверенно. Однако потому их и опасались, что не знали, чего от них ожидать.