Хилый предложил прикончить всех троих, пока никто не видит, но сержант двинул ему по каске и сказал, что, как только их найдут приконченными, поднимется хай до небес.
Дальше крались тенями за пределом размытых световых пятен от костров, останавливались, выжидали. Было несколько моментов, когда казалось, что выход один – пробиваться из окружения с боем. А потом опасность отползала, давая возможность подпехам вздохнуть свободней.
К утру, еле держась на ногах, они достигли опушки леса, с которой открывался вид на уже знакомую равнину, покрытую низкими зелеными холмами. И тут были эльфы. Не встречая поблизости неприятеля, они в открытую колесили по окрестностям на бронемашинах и мотоциклах, не опасались тревожить ночную тьму светом фар.
Пережидая, подпехи снова укрылись, на этот раз в овраге, дно которого покрывала темная мутная вода. Зато по краям его густо рос кустарник, скрывая не только гоблинов, но и сам овраг.
Крот помнил, как в конце концов замерз, даже притиснутый к боку Хилого. Этайн и вовсе забралась ему под куртку и свернулась там калачиком. Подпех сидел в луже. В самом прямом смысле.
* * *
«Зато потом, когда мы драпали, у нас была возможность обсушить портки, – думал Крот. – Сплошная веселуха. Одно хорошо – в грязи ли, в воде ли, мы все-таки отоспались».
* * *
Горизонт очистился примерно в восемь утра. Сержант приказал выдвигаться. Вопрос был в том, куда именно. А так, с большой радостью.
– Идем пока что в направлении Бастиона. Там свои. Там можем пересидеть…
– А если он взят? – спросил Хилый.
– Мы не знаем, – рыкнул Сказочник. – Пока не вынюхаем, как далеко зашли наши дружки, не будем строить прогнозы и обсуждать приказ! Вперед!
Гоблины пошли. Крот отметил, что сам шагает с неохотой и ловит себя на мысли, что уже не доверяет Сказочнику. Сержант сгорает. Некрофора жрет его изнутри – и где гарантия, что он точно знает, что делает? Он уже ошибся, причем не раз, едва не поставив отряд на грань гибели.
И снова марш-бросок, на этот раз по местности, где в любой момент из-под земли мог выскочить враг. И не только из-под земли – к примеру, материализоваться из воздуха или грохнуться на башку из голубой выси.
Им повезло. Через час бега впереди показались деревушки, разрушенные недавними боями. Согласно карте за ними, на севере, была железнодорожная станция, принадлежащая Бастиону. Сказочник приободрился. Главным образом потому, что до сих пор гоблины чесали в тишине и никем не замеченные. Так, впрочем, долго продолжаться не могло. Гробовщик сказал, что чувствует возмущения в токах Силы.
– Ну и что это значит? – Сержант поглядел на гобломанта из-под набухших тяжелых век. Словно двухсотлетняя черепаха.
– У них есть чародей, – ответил Гробовщик. – Поблизости валандаются, опять разведка. Гоблинов тут нет, но они хотят убедиться, что зеленые не пытаются вернуть себе территорию.
Хилый присел на корточки, протягивая Этайн половину плитки шоколада. Сейчас рыжая взяла ее и без колебаний запихала в рот целиком, измазав губы. Облизала пальцы.
– Значит, куклы вышибли отсюда наших, и те засели в Бастионе? – спросил ботаник.
– Думаю, так. Прочесывают.
– Пойдем вперед.
– Вперед? Зачем, сержант? – спросил Шершень. – Если там противник?
– А ты предпочтешь отсиживаться тут, на ровном месте? В селении можно найти убежище и бой принять легче, чем если будем торчать как прыщи на голом заду, окруженные со всех сторон.
Никто не возражал. Пригибаясь под защитой кустов вдоль края деревушки, гоблины добежали до остова сгоревшего эльфийского броневика, рядом с которым валялся скелет перворожденного. Этайн отвернулась, чтобы не смотреть.
– Бой был. Сильный. Вон там, выше по улице, трупы двоих наших. Кругом здесь гвозди, пули. – Хилый поднял с сухой земли, похожей на песок, каменный цилиндрик, заостренный с одного края.
Подпехи промолчали. Гробовщик поколдовал и сказал, что, скорее всего, надо двигаться туда: он показал вправо и вперед. Зеленые перебежали к стене из серого камня, огораживающей участок, и присели по обеим сторонам от пролома. Отсюда был виден дом, издырявленный прямыми попаданиями танковых мортир. Ни одного целого стекла. Рамы вырваны с корнем. Целых кусков кладки не существовало, на их месте зияли рваные проломы в пустоту.
Шершень сбегал на разведку и вернулся, сказав, что дом свободен. Его и выбрал Сказочник для временного пристанища.
Гоблины протрусили через двор-помойку и вошли внутрь. Из дома с другой стороны открывался вид на перекресток и валяющиеся в пыли тела гоблинов. Мешки с песком, перевернутые железные бочки, сдвинутая в стороны колючая проволока, укрепленная на деревянных распорках. Своих убитых Дети Цветов успели убрать.
Видно, бой продолжался не пять минут, не пятнадцать, а гораздо дольше. Дорожную грязь пропитала кровь, тут же растоптанные внутренности. Там, где зеленых настигли гранаты, было очень мало целого, только фрагменты. После драки эльфы куда-то ушли. Вышибли зеленых из деревушки, но не стали останавливаться здесь. Почему?
Сказочник решил, что их интересует Бастион. Город был виден с высоты второго этажа. Скрытый наполовину шлейфом возносящегося к небесам дыма, он казался миражом. Сержант приставил к глазам трубу, всматриваясь в нечеткие силуэты разрушенных строений. Позади основной их массы возвышался холм с массивными нагромождениями камня. Нет, это не камни. Обман зрения. Просто довольно большое сооружение, напоминающее дворец.
Сержант утер пот со лба. В голове шумело, а сердце бухало. Болезнь прогрессировала. Теперь Сказочник был почти уверен, что не доживет до Окрошки. Даже если они выберутся из этой заварухи, не потеряв никого, даже если… ему все равно каюк. Вопрос нескольких часов.
Сказочник осматривал окрестности еще несколько минут, стараясь уловить следы эльфийского патруля.
«Гробовщик сказал, у них должен быть чародей, – думал сержант. – Хреново. А еще какую дрянь приготовили эльфюги для грязных захватчиков? Снайперов? Минометные расчеты, замаскированные в лесополосах? А что на железнодорожной станции? Не стоит ли там парочка вооруженных до зубов дивизий?»
Сказочник не видел станции – ее загораживал стоящий слева от перекрестка дом, какое-то подобие ратуши, разваленное пополам мощным взрывом. В небо нацелились концы обломанных перекрытий, трагически улыбались полуразвалившиеся арки. Из недр руин поднималась струйка серо-сизого дыма.
Сержант, хромая, спустился на первый этаж. Зеленые молчали. Эльфка все так же жалась к Кроту. Сказочник уже научился читать по ее лицу: пленница боялась – и теперь причиной страха были не гоблины, а свои, перворожденные. Еще одно чудо войны, еще одно в бесконечной череде уже известных.
– В пределах видимости никого, – сказал сержант. – Что скажет магия?
Гробовщик, сидевший у дверного проема и смотревший на улицу, повернул голову.