Подсудимый. Не припомню ничего такого.
Обвинитель. Всех ли устраивало, каким образом расходуются изъятые у графа Валича средства?
Подсудимый. Открыто свое недовольство никто не выражал.
Обвинитель. Это вы донесли на своих подчиненных с целью единоличного распоряжения украденными деньгами?
Подсудимый. Нет.
Обвинитель. Согласно предварительным показаниям, перед побегом из отделения ночной гвардии вы проверили подвальное помещение, однако полученные Тайной службой протоколы последующего осмотра здания не содержат никаких упоминаний об этом. Считаю необходимым приобщить к делу копии показаний сотрудников ночной гвардии Драгарна.
Подсудимый. Вероятно, я перепутал подвал с первым этажом. Нет, в подвал я не спускался.
Обвинитель. Так вы не предприняли никаких действий для розыска сослуживцев?
Подсудимый. Не было оснований предполагать, что их арест осуществили сотрудники ночной гвардии.
Обвинитель. Но как в таком случае мы можем доверять вашим показаниям? Где гарантии, что это не ложь от первого и до последнего слова?
Защитник. Людям свойственно ошибаться.
Обвинитель. Только не под присягой!
Защитник. Кроме того, хочу напомнить, что полученные подсудимым сведения помогли принять контрмеры по отношению к противоестественным способам ведения разведывательной деятельности, коими не брезговали сотрудники третьего стола военной коллегии Драгарна.
Обвинитель. Вопросов больше нет.
Месяц Святого Николаса Слепца
год 976 от Великого Собора
Обыватели в большинстве своем твердо убеждены, будто мир бескраен. Что достаточно просто выбежать за околицу, и никто никогда тебя не отыщет.
Наивные! Насолите серьезному человеку, и вмиг небо с овчинку покажется! А Святые Земли так и вовсе…
С разъездными сотрудниками Тайной службы та же история. Казалось бы – столько городов и весей, где никогда не бывал, но жизнь носит и носит по одному и тому же кругу, будто в проклятую колею угодил.
А тебя ведь помнят! Тебя ведь не забыли!
И встречать собираются вовсе не хлебом-солью! Ладно, если просто руки радостно потирают, а иной раз и ножи загодя точить принимаются.
Вот и меня снова в Довлас занесло…
Впрочем, для человека с кучей смертных приговоров я, вероятно, излишне в этом отношении привередлив. В Лансе ждет плаха, в Драгарне – виселица, а в Норвейме незамедлительно потащат на костер, и Довлас в этом отношении стоит особняком. Мало того что герцогство не только на словах, но и на деле является верным союзником Стильга, так еще и о моих прежних делишках здесь никто не догадывается. А вот всплыви правда о том, кто организовал убийство жениха нынешней великой герцогини, и у этого самого кое-кого – не будем показывать пальцами, но это Себастьян Март, – загорится под ногами земля. И не только у него одного…
Поэтому в замке я чувствовал себя откровенно не в своей тарелке. Так и казалось, что сейчас возьмут под белы рученьки и поволокут в подвалы темные.
Бред, конечно. Просто нервы.
Я оглянулся на стоявших в отдалении гвардейцев, покрутил на пальце серебряный перстень официала ордена Изгоняющих и тяжело вздохнул. Его высочество Рауль завтракал со своей венценосной супругой, и тянулось это действо уже никак не менее часа.
Все бы ничего, но свободным временем я совершенно не располагал. В Довлас привели дела, и в столице я оказался проездом по пути в Рауляй. А этот провинциальный городишко затерялся где-то в окрестностях Кииласа, на самой полуночи страны, и по осенней распутице туда тащиться и тащиться.
– Идут, – тихонько подсказал мне стоявший у диванчика гвардеец в парадном желто-зеленом мундире.
Я поднялся на ноги, оправил камзол и поклонился покинувшей обеденную залу великой герцогине. Окруженная фрейлинами Анна Кайраони-Грешлиан в мою сторону даже не взглянула; сопровождавшие ее девицы непонятного господина в потертом камзоле и забрызганных дорожной грязью сапогах тоже проигнорировали. Шурша пышными платьями и перешептываясь, они отправились восвояси, а я вдруг зацепился взглядом за смутно знакомую симпатичную мордашку и недоуменно поморщился.
Откуда я могу знать одну из фрейлин ее высочества? Где мы с ней пересекались?
И почему это кажется столь важным?
– Себастьян, друг мой! – радушно улыбнулся Рауль Луринга, компанию которому в отличие от супруги составил лишь капитан гвардии. – Рад тебя видеть! Как поживаешь?
– Замечательно поживаю, ваше высочество, – ответил я на рукопожатие. – Просто замечательно.
– Давай обойдемся без титулов, – предложил герцог-консорт и указал на своего спутника: – Помнишь Рика?
– Добрый день, господин Заре.
– День добрый, господин Март.
Мы пожали друг другу руки и натянуто улыбнулись. Рик Заре меня терпеть не мог, и немудрено: в свое время я его крепко вздул. Впрочем, на карьере «серого сюртука» это никоим образом не сказалось, и когда Рауль Луринга сочетался браком с великой герцогиней Довласа, то сразу назначил верного соратника капитаном гвардии.
– Ну же, господа! Забудьте о прошлом! – рассмеялся его высочество. – А впрочем, Святые с вами! Себастьян, полагаю, вы ограничены по времени?
– Так и есть.
– Тогда идемте.
И в сопровождении гвардейцев мы двинулись по коридору. Поднялись по центральной лестнице на третий этаж, миновали пару стражников и очутились в приемной. Там караулили еще трое бойцов.
Я только хмыкнул – не многовато ли для мирного времени? – и уверился в подозрениях, что у желания Рауля пообщаться со скромным работником Тайной службы Стильга в моем лице имеется второе дно.
Кабинет герцога-консорта оказался небольшим, светлым и уютным. Камин, огромные окна, мягкие тона драпировки. На стенах охотничьи трофеи и картины с видами морских баталий.
– Мечта детства, – вздохнул проследивший за моим взглядом Рауль. – Море – моя давняя любовь. Даже подумываю у Норвейма Ханциг отвоевать и столицу туда перенести. – Луринга рассмеялся собственной шутке и указал Рику на буфет: – Полагаю, сейчас самое время выпить. Себастьян, как тебе «Вельмский пламень» девятьсот шестьдесят девятого года?
– Подойдет.
Я уселся в кресло и задумчиво уставился на герцога-консорта. На первый взгляд с момента последней нашей встречи тот нисколько не изменился, но, стоило приглядеться, и сразу становились заметны жесткие морщины, залегшие в уголках рта. Из голубых глаз начисто пропала свойственная наследникам знатных родов беззаботность, а одежда, хоть и соответствовала последним веяниям моды, была скорее удобной, нежели шикарной, и лишь аккуратно убранные в прическу светлые волосы выдавали в Рауле былого франта.