– Шикуешь?
– А почему бы и нет? – фыркнула Берта.
Избавившись от одежды, я ступил через край и замер, дожидаясь, пока тело привыкнет к теплу. Озорно хихикнувшая циркачка скинула халат и забралась следом, поэтому на какое-то время мне стало не до проблем и забот. Даже ледяной комок в груди подтаивать начал.
А потом мы лежали на кровати в жарко натопленной спальне и переводили дух, глядя на затянутое изморозью оконное стекло.
– Ты вернулся за мной в Лиране, потому что полюбил? – произнесла вдруг прижавшаяся ко мне Берта.
Я лишь усмехнулся, сразу разгадав подвох в столь простом на первый взгляд вопросе.
– А с чего ты вообще взяла, что я тебя люблю?
– О! – многозначительно произнесла девушка и глянула на наши высовывавшиеся из-под сбившегося одеяла ноги. – Так ты просто погреться зашел?
– Не стоит смешивать в одну кучу рабочее и личное, – напомнил я. – Если бы мог, спас и остальных. Ясно?
– Как скажешь, – печально вздохнула циркачка, но на ее неподвижном, будто гипсовая маска лице, не отразилось ни тени эмоций. Какое-то время она лежала молча, а потом прикоснулась к шее и пожаловалась: – Эта гадость так и ползет дальше.
– Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем.
– За три месяца на ладонь, – отрешенно произнесла Берта и скривила в невеселой улыбке бледные губы. – Дойдет до груди, и ты меня совсем разлюбишь.
– Ты слишком хорошо обо мне думаешь, – фыркнул я. – По меньшей мере два года волноваться тебе совершенно не о чем.
Циркачка задумалась, высчитывая, насколько успеет опуститься за это время омертвение, а после расхохоталась и толкнула меня локтем:
– Фи, Себастьян! Какой ты пошляк!
Я тоже посмеялся, потом выудил из кармана камзола часы и поморщился:
– Посмеялись и будет. Что тебе удалось выяснить?
Берта откинулась на подушку и заложила руки за голову, бесстыже выставив напоказ высокую грудь:
– Ты даже не представляешь, сколько всего может узнать загадочная дворянка со скрытым вуалью лицом. Кавалеры вокруг так и вились. Пару раз меня даже подмывало тебе изменить…
– Ну-ну…
– Уже ревнуешь? Нет? Какой же ты бесчувственный!
– К делу. Переходи к делу!
– Куда-то торопишься?
– У меня встреча с Раулем.
– Раулем?
– С его высочеством.
– Возьмешь меня с собой?
– Нет.
– Ну Себастьян!
– Говори!
– Слушаюсь и повинуюсь, – перестала испытывать мое терпение Берта. – В прошлом году в городе объявилась целительница. Как поговаривают, она обладает даром общения с миром мертвых.
– Очередная шарлатанка?
– Шарлатанка, с которой встречается великая герцогиня, не может быть очередной.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался я. – Излагай.
– Эту дамочку посещает не только ее высочество Анна, но и половина придворных. Уж не знаю, насколько она искусна в исцелении и предсказаниях судьбы, но головы людям морочит просто изумительно. От нее без ума все, кроме святош.
– А что они?
– Преподобный Астус просто желчью исходит. Через раз поминает в проповедях ведьм, которые губят души людей, и клеймит позором тех, кто к ним обращается.
– Но ничего не может поделать?
– С такими-то покровителями? – фыркнула девушка. – Да он даже имен не упоминает.
– Кто эта целительница, откуда она и когда именно объявилась в городе?
– Переехала в Ольнас в начале прошлого года, но известность приобрела не так давно. В высшем свете ее признали только этой весной. До этого содержала аптеку и вела частный прием. Кто и откуда – неизвестно. Меня приглашали к ней, но я пока воздержалась. Решила сначала с тобой посоветоваться.
– Правильно сделала.
– Как думаешь, она сможет исцелить мое лицо?
– Видно будет.
– И что теперь?
– Переговорю с его высочеством и вернусь. – Я откинул одеяло и начал одеваться. – Вечером попробуем у этой твоей целительницы аудиенцию получить.
– Она не моя. – Берта соблазнительно потянулась и уточнила: – Тебе действительно пора идти?
– К сожалению, да.
На самом деле времени в запасе оставалось изрядно, но в душе леденел комок скверны, и для понимающего человека я был сейчас подобен полыхавшему в потемках факелу.
«Вы как маяк в ночи…»
Пусть подручным Высшего и понадобится какое-то время на розыски, лишний раз рисковать не стоило. Не надо недооценивать противника, тем более у меня и без Высшего врагов хватает.
– Знаешь, Себастьян, в «Зимнем театре» ставят новую оперу Антонио Лири. Премьеру посетит сам маэстро. Сходим?
– Видно будет.
– Ну давай!
– До вечера.
Я на прощанье поцеловал девушку, обулся и вышел в прихожую. С отвращением натянул не успевший толком согреться плащ и отправился на условленное место, где меня уже дожидался отпущенный перекусить кучер.
В отличие от прошлой встречи Рауль Доминик Мор пригласил меня в свой охотничий домик. По иронии судьбы тот самый, в котором Ричард Йорк прикончил прежнего главу тайной жандармерии и матушку великой герцогини нынешней. Эдвард Рох тогда тоже не сплоховал и подстрелил прибывшего на переговоры с заговорщиками Высшего.
Впрочем, памятуя о случившемся, герцог-консорт ошибку покойной тещи повторять не стал и к обеспечению собственной безопасности подошел со всей серьезностью. Не надеясь на высокую ограду, он нагнал в окрестности и сад едва ли не четверть личного состава гвардии. Прежде чем запустить внутрь, меня дважды обыскали и непременно обыскали бы и в третий раз, но вмешался Рик Заре.
Я хмуро кивнул ему, передал лакею плащ и прошел в просторный зал, в огромном камине у дальней стены которого гудело пламя.
Рауль с бокалом вина в руке стоял рядом с оттаявшим окном и любовался видом заснеженного сада.
– Налей себе, – предложил он, когда нас оставили наедине.
Я наполнил бокал темным, будто кровь, вином и подошел к его высочеству.
– Не боитесь разделить судьбу предыдущей владелицы? – без какой-либо подначки спросил у непривычно задумчивого графа.
– Молния дважды в одно место не бьет, – поморщился Рауль, помолчал и вздохнул: – Боюсь, конечно. Думаешь, почему здесь столько народу?
– Все так плохо?
– Все как обычно. Не хуже и не лучше. А ты что скажешь?
– Вам стоило назначить Рика главой тайной жандармерии.