Девушка смотрела остановившимся взглядом вдаль, снова провожая парус. Араави плотнее прижал ее, погладил по голове и напоил.
— Не было шторма, — тихо закончила рассказ Онэи. — Но был еще один шквал, потому что я пробовала смягчить удар по большой лодке и нас заметили. Во второй раз тот сирена прицелился и ударил по нашей лодке. Он был где-то недалеко. Уло понял, просил гребцов бросить весла и вплавь двигаться куда угодно в сторону от лодки, лишь бы подальше, а они отказались, хотели спасти людей с разбитого корабля. Тогда Уло снял с лодки один тооло, забрал меня и уплыл. Он сказал, что надо спасать сирену, это первейшая забота стража и так его учил Тоими. И добавил, что после удара перламутрового жезла не бывает выживших.
— Я тебе верю, — вздохнул газур, присаживаясь на синюю парчу рядом с сиреной. — Но очень хотел бы услышать и слова Уло. Он страж и должен помнить больше о моем отце. Я столько сил истратил, пытаясь понять, почему вообще его лодка оказалась возле рифа. Мне интересны курс, команды, ход.
— Уло теперь на острове Доито, — задумчиво кивнул араави. — По возвращении пришлю к вам. Полагаю, мы можем считать, что вечер был полезен нам обоим.
— Да, — без радости согласился Яоол. — С благодарностью буду носить камень с песней Онэи и слышать то, что должно, а не то, что пытаются внушить. И я наконец подарю тебе, самая добрая из сирен, остров, дворец и все иное, что пожелаешь. — Он поймал в ладони руку Онэи. — Только вот долго ли мои приказы будут тут что-то значить?.. Наши лодки не ведают того, что араави называет броней, усиливающей корпус… Ладно, что уж теперь. Оставайся во дворце. Раз владыка считает это важным, я буду слушать про законы Дэлькоста. Ты расскажешь своим дивным голосом, его звучание мне всегда приятно.
— Ловкий способ лишить храм лучшего голоса, — сварливо пробормотал араави. — Скоро полночь, наши с вами соглядатаи и стражи, о жемчужный повелитель, уже, наверное, перезнакомились и вместе гадают, что тут творится и кто еще жив. Я оставлю Онэи, аоори с десятком стражей для ее охраны, а завтра пришлю двух сирен, опытных в деле боевого пения. Старичков, чтобы вы и их не взялись задаривать.
Газур охотно согласился, со вздохом забрался на свое ложе, принял подобающий случаю скучающе-безразличный вид. Правда, руку сирены так и не отпустил. Потянулся к витому шнуру, но не коснулся его, подчиняясь жесту араави.
— Еще один вопрос, — попросил Эраи. — Мне нет покоя много лет. Пока правил ваш отец, храм получал помощь от неизвестного нам лица, знакомого с тайнами дворца. Записка, выманившая меня восемь лет назад из стен обители Сиирэл, подставившая под удар сирен-заговорщиков, была получена таким же способом. Это случайность или…
— Вы вынуждаете меня говорить то, что я предпочел забыть с его смертью, — сухо отметил Яоол. — Да, мы с отцом были скорее врагами, чем родственниками. Он казнил мою мать, и этим все сказано. Он позволил своему мяснику Тоиру уродовать и убивать моих родных по линии матери, оставив меня совершенно одиноким. Что ж, теперь могу признать и последнее: я искал случай его уничтожить.
— Вы сами не верите в сказанное, — тихо молвила Онэи. — Вы бы не сделали этого. Я сирена, я слышу в вашем голосе отрицание.
— С тех пор прошло много лет, — задумчиво вымолвил газур, благодарно улыбнувшись Онэи. — Я успел оценить сполна ужас утраты семьи. Даже примирился с тем, что любил отца вопреки его чудовищному норову. Я отсылал вам предупреждения, их доставлял Соал. Позже он служил мне вовсе не тем, что приносил одежду, он набрал для дворца отличнейших пловцов… Но отказался доставить обманное послание, мы повздорили, я был близок к тому, чтобы казнить строптивого деда. Не смог… Послание доставил кто-то из тайной службы.
— Не стоит обременять душу сомнением по поводу прежних заблуждений и ошибок, — предложил араави. — Увы, мы и без того живем в страшное время. Я рад, что обрел понимание. И готов сказать вам то, что не раскрыл бы прежде, находя в вашей неосведомленности временную пользу для храма.
— Нам грозит не только война, — догадался газур.
— К сожалению, так. Когда моя дочь едва не погибла три года назад, я долго был и сам на грани жизни и смерти. От одного сезона дождей до второго посохом распоряжался втайне от всех мой хранитель Боу.
— Надежный человек, раз не употребил власть во благо себе одному, — отметил газур.
Араави согласно кивнул.
— Год спустя я почувствовал себя лучше и дал хранителю отдых, он был безмерно утомлен. Ваши заговоры, непрерывные стычки с людьми Гооза, моя болезнь… Не было времени создать свой дом.
— Я знаю, что младшей дочери вашего Боу исполнился год, — кивнул газур. — Хоть это мои вауры выведали. Отдых пошел хранителю на пользу… И храму тоже. Мне доложили: у девочки синие глаза сирина.
— Все так, — грустно согласился араави. — Полагаю, имело значение общение Боу с коралловым посохом. Ютэо младенец, однако она может позвать дельфинов, чтобы поиграть с ними. Слышит штормы. Но, увы… море ей не отвечает. Капля божья оросила душу малышки Ютэо, однако силы в той капле более нет. Я заподозрил неладное, мои люди попробовали выяснить подробности. Пока нет полной картины. Но есть подозрения, и они ужасны.
— Сиирэл отвернулась от нас, — вздрогнул газур.
— Похоже на то. Риоми — последний сирин, ее сила удивительна, мы совсем недавно смогли убедиться в этом. Но продолжения не будет. Теперь, повелитель, вы знаете действительно все.
— Что же нам делать?
— Для начала — искать древнейшие книги. Не могу поверить, что мы первыми задумались о подобном исходе. Мы уже стряхиваем пыль со свитков, есть некоторые успехи. Онэи знает и расскажет.
— Обязательно, — оживился Яоол, крепче сжимая запястье сирены. — Останется и расскажет. Библиотека дворца огромна, есть еще и закрытые залы, целые уровни. Тут работы — на долгие месяцы. И она на благо храма.
Не дав никому возразить, газур дернул шнурок, вызывая слуг. Створки дверей распахнулись. Онэи с трудом сдержала смешок. Бордовые и синие одежды очень плотно перемешались, все стражи смотрели с одинаковым недоумением, шепот прервался на полуслове. Эраи с улыбкой припомнил, как его хранитель Боу познакомился с вауром тайной службы, весьма толковым таором из числа бедных и рьяных в работе, преданных повелителю без оглядки. Тот сам пришел в храм и с тоской изложил требования, больше похожие на просьбу. Газур за последний год по крайней мере дважды сбегал из собственного дворца, и оба раза охране не удавалось уследить за правителем. Знает ли об этом храм? Да, и стражи тайком сопровождали его жемчужное великолепие. Ваур тяжело вздохнул и вежливо попросил и впредь прилагать усердие в обеспечении безопасности драгоценного беглеца! Боу кивнул, вызвал одного из аоори, велел дать отчет о том, куда ходил газур, и в будущем приглядывать за ним с удвоенным старанием! Воин древней крови поклялся, приложив руку к груди. Когда «великолепие» в третий раз покинуло бордовые ковры, стражи дали знать людям ваура и за гуляющим по городу Яоолом следили вместе. Ночь и еще день газур бродил по порту, с интересом изучал рынок, приценялся к обедам и ночлегу в разных ориимах. А бордовые и синие сидели рядом, толкались за спиной, переодевшись торговцами, портовыми грузчиками, рыбаками. Перезнакомились они уже тогда и изменили мнение о «вражеской» тайной службе в лучшую сторону.