Родильное древо стелилось по обширной долине от края и до края, меж выстроившимися полукругом холмами, раскидывало стебли и листву среди серых скал, местами забрасывая молодые почки на самые их вершины. Чтобы обойти его по кругу, понадобилось бы не меньше, чем полдня, а чтобы заглянуть в каждый из плодов — несколько дней. Но… Но найти в них кленовое семя было невозможно, и помочь Шеньшуну в его стараниях это величайшее достижение разума, увы, ничем не могло.
— Где же оно может быть, где?
Нуар даже самым краешком своего сознания не допускал, что не исполнит воли повелителя и не сможет найти хоть одно прошлогоднее семечко. Оставалось только догадаться, где оно может быть.
Наверное, там, где сухо и безветренно. Там, куда его могло забросить осенним ветром, но где оно не проросло и не сгнило за прошедшее время.
— Под кровлей! — сообразил юный страж и кинулся к дому здешнего бога.
Местное жилище было куда скромнее, нежели дом Повелителя Драконов. Не потому, что считалось менее значимым. Просто работ по уходу за Древом было куда меньше, нежели хлопот в обширном хозяйстве у главного гнездовья. Пищу сюда пригоняли с пастбищ за холмами, перегной привозили спинозубы, вода текла сама, вредителей отпугивала могучая воля ученика Дракона. Посему смертным оставалось лишь принимать очередные роды, убирать оболочки плода и выкармливать новорожденное существо — либо уносить его, если изделие оказывалось нежизнеспособным. Не так уж и много труда для полутора десятков мужчин.
А еще в этом гнездовье не было женщин, ни одной. Повелитель Драконов, опытный ученый, заботясь о воспроизводстве здоровых слуг, всегда помнил: люди выведены из дельфинов. Потому и их самки должны рожать в воде, и младенцам необходимо подрастать тоже в свободном плавании. [2] Для обширного проточного водоема, нужного роженицам, здесь не хватало воды. А раз так — то и незачем мучить рабов понапрасну. Слуги к Родильному древу присылались из главного гнездовья по мере надобности, туда же увозились и выращенные для властелина новые существа.
Малому числу слуг дом требовался небольшой. Для него семь старых лип и вязов, сплетясь ветвями, перекрыли небольшую расселину, шагов двадцати в ширину и почти в сотню длиной. Смертным ученик повелителя отвел нижнюю часть гнездовья, где у каждого имелся небольшой закуток с плетеными стенами и гамак из лозы. Логово бога располагалось выше — тайну его местонахождения выдавал мелкий сухой песок, местами струящийся вдоль стволов.
Из нижнего темного жилья нуар забрал десяток светлячков, приказав им перелезть себе в волосы, потом по толстым ветвям наружной стены забрался наверх и пошел по мягкой, пружинящей кровле, осторожно раздвигая ногами густую листву. Он искал норы ночных крикунов. Втиснуться в них человеку, конечно, невозможно — но если ветер занесет в такой лаз семечко, то его наверняка можно будет достать и рукой. Норки у крикунов всегда сухие: кровля жадно впитывает влагу любого дождя, отводя лишнюю воду, а от земли сырость на такую высоту не поднимается. Где еще сохраниться семени, как не здесь?
Слева донесся недовольный писк — страж бога повернул на звук и присел возле темного зева. Услышав приближение чужака, крикун заорал погромче, привлекая внимание местного нуара. В тихом доме, не знающем женского смеха и детской беготни, этот вопль показался куда более громким, нежели был на самом деле, и Шеньшун поторопился успокоить зверя, похвалив его и приказав замолчать. Наклонил голову вниз, вглядываясь в темноту. Светлячки, защекотав ему уши, один за другим спустились вниз, зажглись, расползаясь по стенкам.
Толстый слой сухой трухи, накопившейся в норе, подсказал, что нуар ищет в нужном месте — все, что попадало в эту ловушку, оставалось здесь навсегда. Высохшие, скукожившиеся листья, крылышки съеденных крикуном жуков и стрекоз, пожелтевшие от времени, ломкие, пересохшие стебельки травы. И множество выцветших липовых семян.
Шеньшун поворошил труху, насколько хватало длины рук, но кленовых крылаток так и не обнаружил. Отозвав светлячков, он поискал следующий лаз. Здесь все прошло куда проще — крикун, укрывшийся в самом конце глубокой и извилистой норы, даже не проснулся, а в трухе у входа ничего интересного не нашлось.
Мысленно ругаясь, страж богов отправился дальше, но, к своему изумлению, других нор не встретил. Маленький домик охраняли всего два крикуна! Хотя здесь, на отшибе, больше, наверное, и не требовалось.
В печали и унынии Шеньшун перебрался с теплой и мягкой, сладко пахнущей кровли дома на примыкающую скалу. Светлячки, не понимая его смятения, копошились в волосах, выискивая спокойное место, первый из крикунов издал сонный недовольный писк.
«И что я скажу богу?» — подумал нуар и тут же, словно в ответ, услышал разговор повелителя с учеником:
— Ты храбр в своих стараниях, Растущий, но ты должен быть готов к трудностям, — вещал Повелитель Драконов, даже не подозревая, что его могучий глас звучит в сознании грустящего стража. — Есть наша воля и знания, есть голос власти и Родильные древа, есть опыт сотен поколений. Но есть и непреложные законы мироздания, переступить которые даже нам не так-то просто.
Дракон не попрекал своего ученика — он только радовался за его неожиданный порыв, однако опасался его спугнуть и заранее готовил молодого сородича к возможным разочарованиям.
— Да, ты прав. Смертные слуги были бы куда сильнее и выносливее, если бы их торс с руками находился на туловище крепкого четвероногого зверя. Но трудность в том, что все животные, что нам известны, имеют только четыре конечности. Когда ты совмещаешь зародыши животных в почке Родильного древа, их органы и скелет не складываются, добавляясь, а замещаются один другим или меняются к чему-то среднему. Увы, Растущий, законы мироздания предписывают животным только четыре конечности. Возможно, таковыми они остаются не только на Земле, но и во всех прочих мирах, в которых побывал Великий Сеятель.
— А как же спинозуб? — ответил ученик. — У него на хребте десятки костяных пластин, каждой из которых он может шевелить, как угодно, сбрасывая грузы, принимая их или разделяя на порции. Разве это не дополнительные конечности?
— Его скелет и органы такие же, как у прочих ящеров, — с готовностью ответил Дракон. — Создавшая первого спинозуба Белоспинка не нарушила общего закона, она просто добавила к возможностям прежнего зверя новые. Причем даже это было совсем не просто. Ученая наметила план изменений и следовала ему больше полувека, воздействуя на зародыши поколение за поколением. Ты тоже можешь добиться своей цели, если проявишь настойчивость. Но будь готов к очень долгому труду. Возможно, труду всей своей жизни. Кто знает, кто знает, может, ты и создашь новых многоконечных зверей и в конечном итоге станешь одним из Сеятелей.