— Доброго вам всем дня, — вежливо поздоровался леший. — Не подскажете, телефон не работает?
— А вы кто? — слегка изменилась в лице администратор.
— Мы ваши постоянные клиенты, — с лучезарной улыбкой вошла вслед за ним Геката. — Так телефон работает или нет?
— Вы нас извините, но все номера заказаны… — попыталась повторить улыбку богини смертная, но подражание получилось очень слабым.
— Так телефон-то работает или нет?
— Вы нас извините, мы даже готовы предоставить вам скидку…
— Это получается слишком долго, — подняла голову на Еремея «лягушонка».
— И тащить слишком далеко, — согласился Варнак, вынул длинный охотничий тесак, выделенный из запасов богини, заступил пареньку за спину и резко прижал к его горлу, вдавив в кожу так, что та едва не разошлась: — Пошли, Лешенька, со мной. А то все вы здесь такие тяжелые, словно свинец с ураном на ужин жрете! И постарайся не делать резких движений. Порежешься.
Отведя паренька в сарай и усыпив вместе с прочей компанией, леший вернулся в корпус, где Геката с удовлетворением отчиталась:
— Резервный генератор здесь, в корпусе, в комнате с трубой и отдельным входом, две бензопилы в каптерке, вход из кухни, сервер с записью камер слежения прямо здесь, под столом, но у него цикл записи одна неделя. Как раз время работы смены. Отформатировать нельзя, пароля она не знает. Срок заезда нашей группы сегодня, уже должны быть. Опаздывают.
— Кому нужен пароль? — пожал плечами Еремей. — Отформатирую винт из БИОСа, всего и делов. За бензопилы спасибо, сейчас выброшу. И генератор «грохнуть» успею. Телефон-то работает?
Девушка отрицательно мотнула головой:
— Сотовый сигнал сюда не доходит, а «пара» обычной связи еще днем оборвалась.
— Значит, ты правильный провод сдернул, — сделала вывод богиня. — Раз все выяснили, то давай… Кончай с ней, и пошли.
— Нет, нет, не надо! — взмолилась девушка. — Ну, пожалуйста, не надо! Я ведь все сказала! Я все сделала! Не убивайте меня, пожалуйста! Не надо, не убивайте-е…
— В этом нет ничего страшного, — попытался объяснить Варнак, показывая шприц. — Ты просто уснешь, и все…
Но после его слов девушка взвыла так, что спецназовец отступил и повернулся к Гекате:
— Тебя кто за язык тянул? Не могла сказать, что это просто сон? На вот, сама теперь коли. Врата Аида! Это ведь твоя функция?
— Девочка моя, — подступила к администратору богиня. — Ты понимаешь: всего того, что здесь будет происходить, простым смертным лучше не видеть, вообще.
Из глаз девушки хлынули слезы.
— Проснешься — а все уже позади… — попыталась уговорить ее Геката, но тоже не устояла перед заплаканным взглядом беззащитного существа. — Ну, и черт с тобой, тебе же хуже! Живи. Хрен с ней, челеби, не хочет так не хочет. У нас и так работы хватает. Ты где ксенон поставить хочешь?
— Один у сарая, со своим АКБ, второй за воротами — на случай прорыва — с проводами к «Хаммеру».
— Тогда пошли. А ты, — обратилась она к девице, — если захочешь сбежать, на дорогу не выскакивай, мы как раз туда направляемся. Ты тропками, через лес удирай.
В первую очередь леший нашел и замаскировал в траве за помойкой бензопилы, затем взялся за генератор. Агрегат здесь стоял мощный, четырехцилиндровый, минимум на полсотни киловатт. Сдернув два свечных колпачка, Варнак подрезал провода и вкрутил их на место, но только не полностью, а всего на пару витков. Внешне теперь аппарат выглядел безупречно, но половина «горшков» остались без искры. Устранить неисправность труда не составляло. Но вот определить ее, да еще ночью, да при жестком цейтноте — никаких шансов.
Совершив свое черное дело, Еремей вернулся в администраторскую и с удивлением обнаружил там все ту же заплаканную девушку.
— А чего ты не удрала? — не понял он.
— Вы же меня поймаете! — заскулила та. — И убьете!!!
— Вот нам делать больше нечего, как за тобой по лесу бегать!
— Так вы же манья-а-аки!
— Еще какие… — не стал спорить Варнак, подняв голову. Его волчья сущность услышала, как вдалеке, тихо тарахча дизелем, тяжелая машина застучала колесами по щебню. — Где моя подруга?
— На улице. Сидит и молчит.
Геката, похоже, сзывала из окрестных лесов послушное ей зверье.
— А вот теперь, милая моя, — сурово сообщил девушке Варнак, — начинается серьезная игра. С серьезными ставками и реальной смертью. Хочешь выжить — не делай глупостей. Кишки выпрыгнут на волю — и понять ничего не успеешь. В общем, будь паинькой. Если меня спросят, я ушел к завалу.
— Хорошо, я запишу, — жалобно всхлипнула девушка. — Вы из какого номера?
— Ты совсем сбрендила?! — не выдержал леший. — Я не из номера! Я Варнак!
* * *
Кристофер Истланд пытался смотреть за дорогой, но особого смысла в этом не имелось. Водитель, выбирая маршрут, пользовался указаниями «навигатора», а монах знал здешние места не настолько хорошо, чтобы поправлять электронного проводника. Поэтому, когда автобус свернул с темного вечернего шоссе на совершенно черный проселок, он смог только подойти ближе, глянуть на экран с мигающей точкой и вернуться назад, пытаясь вслушаться в разговор своих коллег.
— Есть большая, очень большая проблема, — объясняла Дамира Иманова. — Имея зубной аппарат, аналогичный челюстной конструкции зубатых китов, человек вместе с тем обладает пищеварительным трактом всеядных уличных крыс. Но ведь у крыс их резцы растут постоянно! А у людей — зубы хищника, которые не восстанавливаются. Вот и выходит, что, имея возможность переваривать растительную пищу, человек не способен ее прожевать. Если он начнет есть зерно, стебли, корни и листву, словно лошадь, он сточит свои зубы до пеньков всего за несколько лет!
— Допустим, — кивнул доктор Круглов. — Допустим, что вы доказали невозможность возникновения подобного парадокса в ходе эволюционного развития. Но что за прок от такой инженерной хитрости при создании существа искусственного?
— Польза очень большая, — ответила археологиня. — Если неандерталец, как вы знаете, употреблял в пищу только свежее мясо, то новое существо, Homo sapiens — то есть мы с вами — способен есть пищу, слегка подпорченную, пищу квашеную, соленую, копченую и сушеную, пищу замороженную, пищу вяленую и пищу со следами жизнедеятельности плесневых или гнилостных бактерий, может есть моллюсков, коренья, плоды и рыбу разной степени свежести, может есть траву, злаки, листья, водоросли, всякого рода личинок и червяков… По большому счету, мы способны слопать практически все что угодно, начиная от крапивы с уличных свалок и заканчивая элитной красной икрой из брюха осетровых! Вы можете назвать еще хоть один организм, столь же неприхотливый в своих потребностях? Мы можем жить в условиях скученности, дышать ядовитым воздухом и пить грязную воду, мы выживаем и в сырости, и в сухости, при повышенном и пониженном давлении, в холоде и на жаре… Какая еще нужна реклама возможностям человеческого организма?