Сцену прощания с Городецким мозг воспроизвел детально, но дальше события сна расходились с реальностью. От копчика вдоль позвоночника прокатилась ледяная волна, доставив в мозг импульс ужаса. В расщепленные ставни дружно просунулось несколько ружейных стволов, немедленно грянувших смертоносным свинцом. В ответ стреляли Кауфман, Харитон и немногие раненые, способные держать оружие. Даже Имира с визгом разрядила невесть как оказавшийся у нее крохотный пистолетик. Ущерб нападавшим остался за кадром, нам же поспешная канонада никакого вреда не причинила – это я четко видел из-за толстой столешницы, превращенной ординарцем в щит при первых признаках опасности. Двери с грохотом распахнулись, отбросив двоих возниц, пытавшихся подпереть створки массивным бочонком. Ворвавшихся в проем визжащих сквернавцев мы с Акинфом встретили шквалом свинца – остальные защитники спешно перезаряжались. О капитуляции никто не помышлял, даже тяжелораненые готовились умереть с оружием в руках.
На куче агонизирующих врагов возникла фигура в черных доспехах, усыпанных «кровавыми» гамионами. Дважды полыхнул магический щит, отразив наши пули. Дымные черные змеи рванулись из ладоней варлока, синхронно пронзая пару бросившихся наутек обозников. Их грудные клетки взорвались багровыми хвостами, а тела бросило назад к двери, превратив останки людей в подобия жутких комет.
Акинф не успел принять удар на себя. В следующую секунду моя голова отлетела от туловища и укатилась под стол. Боли не было. Глаза продолжали фиксировать стремительно краснеющую картинку расправы черного барона над беспомощными людьми…
– Сон, просто дрянной сон… – пробормотал я в свое оправдание. Как же мое сознание искалечено видеоиграми! Странно, что кошмар обошелся без кроваво-красной надписи «game over» в финале! – Надо у Фомы травок каких попросить…
– Лучше баньку, вашбродь, – мечтательно выдохнул Акинф, подбрасывая веточки в жадные языки пламени под костром.
– А что, есть? – оживился я.
Мечты о бане начали одолевать еще в первую ночевку на болоте. Сейчас не стыдился исходящего от меня запаха лишь потому, что тот беспомощно терялся на фоне бивуачного смрада. Многодневное скопление людей и животных да каменные стены, перекрывавшие доступ ветру, обеспечили даже привычному обонянию незабываемый букет. Ко всему, здесь, среди мертвых серых скал, еще прохладнее, чем на болотах. Осень на носу, как-никак. Было бы неплохо прогреть нутро, чтобы никакая слякоть там не угнездилась. Да и нервишки успокоить.
– Прикажете – будет, – заметил Акинф без тени холопства, а даже с неким вызовом. Поставил себе зарубку на память, но дальнейшую беседу с ординарцем пришлось прервать, поскольку заметил идущую к нам Имиру. Сначала из-за фургона показались тонкие руки с моим парадным камзолом, а затем и сама она. Улыбнувшись, девушка изобразила вежливый полуприсед и пояснила свои действия звонким голоском:
– Ваш мундир, господин офицер.
Нарядной тряпке вчера изрядно досталось во время событий в тумане. После возвращения на «гауптическую вахту» как мог, подсвечивая себе браслетом, избавился от пыли, оборвал кое-где свисавшее лохмотьями шитье, чтобы метаморфозы в моем облике не слишком бросались в глаза. Вряд ли аккуратист Фишер не заметил потрепанного вида офицера по особым поручениям, но тактично промолчал.
Искренне поблагодарил девушку за своевременную услугу. Барону и офицеру не пристало заботиться о состоянии собственного гардероба, а подлеца Редворта извинит только то, что им уже закусили создания Бездны. В ответ на похвалу Имира почему-то опустила взгляд. Э-э-а… на чаевые намек? Повод для разговора?
– У тебя какая-то просьба, милая?
– Нет-нет, господин, – в подтверждение своих слов она отрицательно мотнула закутанной в платок головой и поспешно удалилась.
– Акинф, через пять минут жду всех командиров для доклада. Никодима и Самсона тоже позови. Да и Фому обязательно пригласи. Скажи, долго не задержу.
Ординарец кивнул и удалился, оставив меня наедине с котелком чистой воды, подогретой на костре для утренней гигиены.
Заседание штаба получилось весьма информативным для меня и продуктивным в плане ЦУ для подчиненных. Притом что люди знали свое дело и делали его не за страх, а за совесть. Опытному офисному обитателю этот факт все еще колол глаза.
В первую голову объявил, что вчерашние трения с полковником улажены, отряд признан самостоятельной боевой единицей и чинить препятствий при выполнении нашей миссии Фишер не планирует. С каждым моим словом уверенность в завтрашнем дне на лицах подчиненных проступала все четче. И я радовался этому зрелищу! Еще бы! Ведь не перед расстрельной командой стоял, судьбу проклиная, а в кругу верных товарищей планы на будущее строил. Пришлось народ огорчить, что полностью расслабляться не следует, пока не окажемся за стенами Золотой рощи. Имущества разного нахапали горы, а «активных» штыков дефицит. Непонятно, кого следует бояться больше: «своих» вроде Фишера или чужих. Бандиты, не будь дураками, уже просочились козьими тропами в приграничные степи. Граничары тоже те еще волки. Дезертиры и наемники опять же бродят в поисках легкой добычи. Налетит крупная шайка – и не отобьемся…
Пока командир дрых и сновидениям ужасался, работа в лагере кипела вовсю. Еще до рассвета поварская команда приготовила кашу, испекла хлеб. Специально для раненых сварили бульон и вскипятили воды для отваров и дезинфекции повязок. Личный состав употребил кашу с мясом и салом, похрустел трофейными маринованными овощами на закуску. Запили плотный завтрак горячим чаем: «господский» напиток плавно вошел в привычку среди служащих «вольной роты». Теперь бойцы занимались чисткой оружия, починкой одежды и снаряжения. В ближайшей перспективе предстояли пополнение боекомплекта, сортировка трофеев, профилактика телег и повозок перед дальней дорогой и прочие дела в порядке важности.
Белов предоставил обновленный список личного состава. Итого под моим началом двадцать шесть стрелков, больше чем в первый день на болотном острове, но меньше, чем после захвата Каменной Длани. Несколько спасенных из зиндана пленников оказались граничарами и двое способных ходить «дезертировали, прихватив ружья», сразу после боя. Евгений интересовался, следует ли их арестовать, когда они придут навестить своих раненых товарищей. За инициативу я поблагодарил, поскольку дисциплина, конечно, прежде всего, но идею отверг:
– Они на нашей стороне больше чем кто-либо другой, и это их территория. Два ружья и пара бинтов – не великая плата за кислую мину полковника Фишера.
Евгений вздохнул, Буян хмыкнул, Молчун подбоченился. Трудно представить, что вчера они пережили: командир арестован, а вместо отдыха и наград светит междусобойчик с союзниками. На закуску после страшного боя и большой победы. И вместо исполнения посмертной воли княжны вновь солдатская лямка и игры с судьбой. Но все хорошо, что хорошо кончается.
– Господин Немчинов, обрисуйте, пожалуйста, ситуацию с ранеными. Мы вольны продолжать путь, вот только многие ли перенесут дорогу?
– Нужны сутки покоя. – Фома задумчиво пожевал губы. – Кому суждено умереть – умрут, остальные окрепнут для дороги.