Восемь болванчиков с размаху повалились мордой вниз, по спине и голове как будто прошли напильником, а кинжалы, кружившие вокруг Листа, упали, — видимо, телекинетик, приняв удар на грудь, не смог сохранить нужную концентрацию. Встало пятеро, причем виноваты в этом оказались Василий Иванович и Вера, выбравшие себе в качестве цели одного и того же нападающего, который в дополнение к дружественному удару с тыла получил укол шпагой в рожу и копьем в живот, после чего незамедлительно впал в стазис. А вот мы с Зоей, синхронно рванувшись вперед из положения лежа, вывели из строя еще по одному врагу.
Ахмед в ярости выкрикнул что-то, наверняка нецензурное, по-узбекски, после чего плюнул на свои эксклюзивные разработки и принялся обстреливать нас прекрасно знакомыми мне сосульками. К счастью, туман сгущался в нечто плотное, вытянутое и острое куда хуже, чем воздух, а потому со скоростью стрельбы и ее убойностью у криоманта появились проблемы. Максим, вернувшийся в строй, их просто перехватывал и ломал усилием воли, а то и запускал обратно в создателя.
«Пом!» — гулко сказал восстановивший свою целостность Лист, и я, дернувшись от ударившего по сознанию резкого звука, подставился под меч пехотинца, с которым как раз скрестил клинки. Удача врага отозвалась тупой болью в груди справа, но в следующую секунду я уже опять был в порядке. До нового «Пом». Секунды растерянности, которое оно вызвало, хватило, чтобы по запястью моей правой руки чувствительно проехались энергетическим клинком, вырвав из него алый лоскут. Конечность почти парализовало. Конечно, долго онемение не продлится, но моему непрестанно бормочущему под нос сопернику много и не надо, левой рукой я орудую куда хуже. Следующее «Пом» могло бы стать для меня последним, но журналистом занялся Василий Иванович, который, как оказалось, успел в пару к копью прихватить булаву… Как старик гвоздил Листа… с какой скоростью мелькали его руки, сжимающие оружие… Теперь тому, что он зарубил двух оборотней, пусть и в человеческом облике, верю безоговорочно. Он бы с них и в волчьей ипостаси прямо в прыжке успел бы шкуру снять. А вот спину неприкрытой оставлять не надо. Старый охотник слегка охнул, впадая в стазис, когда ему между лопаток вошло лезвие меча, сжимаемого в руке одной из марионеток. А вот журналист, гляди-ка, стонет, но встает. Живучий, паразит! Сколько же в него энергии закачали?
Решив, что противостояние затянулось и его пора заканчивать, я сознательно нанизался на лезвие оружия своего соперника, призвал холод, блокируя боль, после чего вытянул вперед руки, привычно превратившиеся в иглы, и, за несколько секунд откачав из противника все, что только мог, позволил себе маленькую передышку, заодно осмотрев поле боя.
Дуэль двух паранормов шла с переменным успехом. По очкам выигрывал Ахмед, но большого преимущества от того, что рядом с ним валялся один метательный снаряд, явно поразивший цель, что было видно по его деформированным очертаниям, он не получил. По Максу попало раза три, но особо вреда телекинетику они не принесли.
Вера с хищной ухмылкой на красивом лице подбиралась к медленно приходящему в себя Листу, оставив соперника, с которым схватилась, в облаке красных лоскутков. А всех оставшихся врагов собрала вокруг себя Зоя, бешеным зайцем метавшаяся от одной бормочущей фигуры к другой и пытавшаяся колоть их острым концом своей длинной сабли.
Задурманенные души особой сообразительностью, видно, не отличались, во всяком случае, вели себя точь-в-точь как примитивные боты из компьютерной игры, тупо преследующие врага и не замечающие, что уже значительно отделились от остальных сил.
Видимо, успех вскружил девушке голову, потому что она, оторвавшись от преследования, задумчиво глянула на криокинетика. Тот ей взаимностью не ответил. Он бросил закидывать сосульками телекинетика, который, отступая под градом снарядов, споткнулся об оставленный без присмотра молот и стукнулся головой о сияющие прутья клетки, на время выбыв из игры, и теперь сосредоточенно лепил из сгущающегося тумана нечто вроде плотного футбольного мячика.
«Ура!» — с яростным кличем и саблей наперевес бросилась вперед Зоя.
«Куда, дура?» — рыкнул я и бросился на помощь, но было поздно. Филигранный удар синего комка, как бильярдный кий, отправил девушку в открытую пасть ближайшей клетки. Помочь ей мы не успели. Веру задержали вернувшиеся к месту боя два бормочущих идиота, меня не пропустил Лист. Он затянул оперное соло, от которого начали подкашиваться ноги. А Максим только-только оправился от удара, да и был, по правде говоря, слишком далеко, чтобы прийти на помощь. Девушка, несмотря на отчаянное сопротивление вцепившимся в нее зеленым побегам и протестующие вопли, окаменела.
«Уносим ноги!» — скомандовал Лист Ахмеду, оценив ситуацию, но не успел претворить свой замысел в жизнь.
Телекинетик, которого утрата девушки, видимо, очень разозлила, схватил двумя руками молот и метнул его в журналиста. Нарушая все законы физики и явно самонаводясь на цель, оружие тюкнуло пытающегося увернуться паранорма прямо по голове. Этого хватило, чтобы и так уже достаточно сильно избитая Василием Ивановичем душа впала в стазис. Узбек снова выругался на родном языке, после чего запустил в меня прощальную сосульку и припустил, оставив одурманенных соратников на произвол судьбы. Попал, кстати. Не так больно, как обидно.
Разделаться с оставшимися без поводырей марионетками не составило труда. Они все так же тупо перли на ближайшего врага, не обращая внимания на то, что им заходят за спину и замахиваются для фатального удара.
«Блин, — вздохнул я, доковыляв до пенсионера и перелив ему часть накопленной энергии. — Вот и первые потери».
«О-ох, — с недовольной гримасой встал старый охотник. — Как же я этого упыря-то проглядел, а? Потери, говоришь? Кто? Как?»
«Зоя. Полезла на Ахмеда, ну а он ее, как щенка, за шкварник и в будку. И Стас еще, но его ты видел».
«Глупо получилось, — высказалась подоспевшая к нам Вера. — Глупо. С обоими. Мы уже почти победили, а тут…»
«Неожиданная смерть почти всегда такая, — поделился опытом Василий Иванович. — О-ох, спина… Они все тут остались?»
«Ахмед сбежал», — сказал приковылявший к нам Максим. При ходьбе он сильно припадал на почти прозрачную левую ногу. Кажется, криокинетик своими сосульками причинил ему больший вред, чем я думал.
«Ну чурки всегда драпать мастаки, — пожал плечами дед. — А с остальными чего делать будем?»
«Листа в клетку посадим. — Оставлять такого противника теоретически способным на новый виток борьбы было бы по меньшей мере глупо. — Вер, поможешь дотащить?»
«С большим удовольствием, — кивнула девушка. — А остальных куда?»
«Попробуем одному влить немного энергии», — слегка поразмыслив, решил я, — очнется нормальным, попытаемся сагитировать этих молодчиков на борьбу с триумвиратом или оставим в стазисе. Ну а если кинется, тогда выход только один.
Кинулся. Вернее, кинулась. Для эксперимента мы выбрали душу, ранее принадлежавшую женщине. Она после того как пришла в себя, забормотала себе под нос нечленораздельное бу-бу-бу и как клещ вцепилась в склонившегося над нею старика. Удар молотом по голове, впрочем, моментально сбил с агрессивной дамы весь ее воинственный настрой, отправив обратно в стазис, плавно перешедший в окаменение.