— Успокойся. Это… Это все, какая-то череда нелепых случайностей. — Пробормотал Лир с безнадегой в голосе. Кажется, бывший блестящий дипломат уже привык к вспышкам ярости своей супруги.
— Мне плевать, как ты это называешь, Лир ан-Торр. Но я не собираюсь рисковать жизнью еще не родившегося ребенка. Делай что хочешь, но обеспечь защиту мне и своей дочери. Надеюсь, с ней у тебя получится лучше, чем с Риллой! — От этих слов Лир дернулся, словно от пощечины, а Т'мор, с отвисшей челюстью наблюдал, как тяжело поднявшаяся с кресла, домесса Нирра, мягко придерживая свой сильно увеличившийся живот, направляется в сторону спальни, не удостоив мужа даже самым коротким взглядом. А тот, так и остался сидеть на краешке кресла у потухшего камина, в огромной гостиной.
Справившись с ошеломлением, Т'мор выскользнул из комнаты, и привалился к стене, чувствуя, как дрожат руки, а по спине стекает холодный пот. Как бы то ни было, но он в первую очередь заслужил те слова, что несчастная мать адресовала своему мужу. Это ведь он обещал, что защитит, он клялся охранять… и не сдержал, не смог, не уберег, ПРОЗЕВАЛ!.. Неслышный, но прекрасно ощущаемый всеми жителями резиденции, безнадежный, полный боли и ненависти вой прокатился по коридорам дворца, заполняя тоской и страхом сны его обитателей. И без того густые, ночные тени заплыли и вовсе непроглядным мраком, с легким треском погасли редкие светильники, и неудержимая черная река рванулась в окна и двери комнат, в жадном поиске. Не давая даже открыть глаза просыпающимся риссам и кромам, она пеленала спящих, и катилась дальше, захлестывая этаж за этажом, коридор за коридором, комнату за комнатой.
Вот оно. Здесь. Т'мор слышал, всем своим ставшим Ночью телом ощущал заполошное биение сердца единственного обитателя дворца, которому он, ни за что не позволит сегодня уснуть. Нашел!
Арн глянул на преградившую его путь дверь, и расплылся в хищной ухмылке. Он не хотел сегодня мстить, и пришел лишь за обломком древнего артефакта, но то, что он узнал о Торрах, полностью перевернуло все планы. Оставить в опасности Нирру и ее будущую дочь, единственные настоящие напоминания о Рилле, он не мог. А значит…
Тяжелая, двустворчатая дверь под яростным взглядом Т'мора, во мгновение ока осыпалась на пол серебристым пеплом, и арн шагнул внутрь, а поднявшаяся за его спиной пелена Тени, надежно закрыла вход в апартаменты, и разлилась по стенам, полу и потолку. Гостиная. Большая, но поменьше чем у Торров. Не то. Гостевая спальня. Не то. Кабинет. Нет. Спальня хозяев. Вот.
Т'мор потянул носом воздух и только что не зажмурился от сладкого, такого нежного запаха страха, что просачивался даже через плотно закрытые двери спальни. Один мысленный посыл, и запах стал сильнее, расцветая тонкими насыщенными ароматами ужаса, безысходности и боли. И эта дверь перестала существовать, пропуская Т'мора внутрь. Со стороны постели раздался приглушенный всхлип, Арн подошел ближе, и с удовольствием уставился на связанную по рукам и ногам лентами Тьмы, Лорану. Молча оглядев открывшиеся виды на ее действительно прекрасное полуобнаженное тело, Т'мор взмахнул рукой и Ночь послушно обволокла риссу в непрозрачную холодную дымку.
— Так будет пристойнее, не находишь? — От тихого чуть свистящего, но чрезвычайно низкого голоса, все нутро Мастера Танца словно ледяными когтями продрало. Темная фигура, склонившаяся над ней, расплывающаяся черным маревом, пугала своей невозможностью. Такое просто не может существовать под луной. Ему здесь нет места! А уж когда расширенные от ужаса глаза риссы встретились со взглядом багровых, сочащихся дымными струйками, будто слезами, глаз ее… врага? Да. Врага, настоящего, ненавидящего ее той ослепительной ненавистью, от одного дыхания которой гибнет все вокруг, домесса не выдержала… и завыла.
— Не так, глупая. — Как-то даже ласково произнес уже почти человеческий голос. — Я покажу как надо… Смотри.
Холодная ладонь врага, сотканная из тысяч оттенков мрака, нежно легла на лоб риссы, и через секунду та зашлась в настоящем зверином вое. Боль! Ее разум кипел и мутился, а перед глазами мелькали картинки, пока не сошлись, не остановились на одной. Шарх. Растрепанные рыжие волосы, словно языками пламени окружают его голову, стоящую на таком знакомом серебряном блюде залитом черной кровью. И ужас от осознания… это так! Так и есть. Вот прямо сейчас чья-то рука, там в нескольких милях от замка и-Нилл, вот также поставила голову ее любимого на блюдо. То самое блюдо, которое она сама подарила ему на годовщину их свадьбы!
— Надо же. Как много я не знал, оказывается, а? — Враг тут. И наваждение схлынуло.
— Но в остальном, приятно знать, что я оказался прав. — Грустно заключил все тот же почти человеческий голос.
— Не… трогай… его. Я все… сделаю. — Выдохнула Лорана.
— Бедный, бедный Гор. Какое разочарование для него. — Не меняя тона, произнес голос, и ладонь врага убралась со лба риссы.
— Причем тут… Гор? Не трогай Шарха… я умоляю.
— А если бы она могла умолять? — Голос вновь стал шипящим. Полыхнул ненавистью. — Ты бы сжалилась?
— Кто… — Взгляд Лораны остановился на багровых глазах. — Ты… ты… тебя нет. Ты мертв. Ты должен быть мертв. Я помню. Я…
— Представь, я тоже помню. До сих пор чувствую ее вздох на щеке. Это больно. Знаешь? Я никогда в жизни не думал, что это может быть ТАК больно. — Со вздохом вырвавшимся у жуткого гостя, мрак из комнаты будто выдуло во мгновение ока, а враг превратился в Т'мора. В знакомого ей мальчишку, хумана, из которого она сама делала мастера меча… Только у этого в глазах не было чего-то важного. Очень важного…
— Т'мор, я… я не могла иначе. — Сухими губами пробормотала Лорана.
— Я видел тебя. Здесь. — Указательный палец левой руки Т'мора, ощутимо ткнулся в лоб риссы, острый коготь взрезал кожу, а правая рука вытянула из гнезда на перевязи, «стрижа». — Так что можешь не лгать. Бесполезно. И… да, прости, что вынужден работать таким неподходящим инструментом, но другого под рукой просто нет.
— Что… ты… — В следующую секунду, Лорана задохнулась от боли, но потерять сознания не смогла, словно кто-то крепко держал ее разум на привязи, не позволяя уплыть ему в небытие.
— Знаешь, что самое интересное в Тени? — Поинтересовался Т'мор, уже стоя на пороге, и не дождавшись ответа, проговорил, — то, что мне без разницы, Ночь или День. Зато, когда тебя найдут, можешь быть уверена, в Столице поднимется настоящий девятый вал ненависти к эйре.
И, выйдя из спальни, нырнул в тень, оставив за спиной комнату, где, на залитой кровью постели, неподвижно лежала бывший Мастер Танца, домесса Лорана ан-Ги, гардэно Шаэр-и-Нилл. Трудно, очень трудно плыть в соляной кислоте с отрубленными ногами, а уж остаться действующим Мастером Танца с заторможенным сознанием и отрубленными руками, еще труднее, правда?
В принципе, хороший целитель, уровнем не ниже Мастера Вязи, может быть, и смог бы восстановить конечности домессы, но только это должен быть Светлый целитель, потому как предусмотрительный Т'мор прижег культи именно этой первостихией, равно как ей же и затормозил, точнее, закольцевал сознание Лораны на смерти Риллы и воображаемой смерти Шарха. Раскается, очнется. А до тех пор, будет непрерывно смотреть этот концерт по заявкам…