Кажется, перипетии сна Ледовой владычицы о побеге ее матери из плена и воспоминания Шу’эс Лава оказались верными и при совмещении могли дать нужное давление на психику даже такого морального урода, как Крафа. Теперь только не следовало нагло переть и пытаться развивать успех слишком стремительно. А вот чуть позже под этот психологический аспект можно будет и выспросить «товарисча» по камере, почему, где и как он содержит в плену иных Торговцев. Пока же пусть вот такие тонкие намеки о глобальном знании истины разъедают самоуверенность кровавого маньяка. Глядишь, во время какого-нибудь нервного срыва и проколется.
А может, и сам захочет похвастаться созданным в одном из миров жестоким концлагерем или неким его подобием. Потому что ни на что иное, как создать концлагерь по проектам коммунистов-фашистов, подобная тварь не способна.
Первую половину озера исследовали хоть и долго, но без желаемого результата. При этом оговорили систему своего внешнего поведения, при котором наблюдателям со стороны загадывалась головоломка на тему: «А что эти придурки пленные вытворяют?» Потому что со стороны действия людей смотрелись как плавание, игры в догонялки, купание в прохладной воде, поиск самой огромной и жирной лягушки и масса всего самого неожиданного. Но никак не тщательное исследование донного участка довольно солидного озера.
Пусть неведомый режиссер помучается в недоумении.
Но некоторые наметки на удачу появились лишь на окончательной стадии обследования этого внушительного озерка. На противоположной от дамбы стороне на глубине трех метров отыскалась короткая расщелина, которая, словно пробка в ванне, оказалась забита крупными камнями, песком и глинистой породой. Пробка была толщиной всего лишь в полтора метра и скрывала под собой засохшее русло подземной реки. Когда-то она здесь текла и шумела, а потом кто-то сделал каскад озер и вырастил в них тысячи тонн лягушек. Причем сомнения в разумной закупорке водного потока даже не возникали.
После праведных трудов возникла мысль хорошенько выспаться, а уже на утро окончательно решать, что делать дальше. Правда, оба пленника, улегшись друг от друга на сравнительно безопасном расстоянии, все-таки не удержались от окончательного обмена мнениями. Граф Дин ратовал за скорейший уход из пещеры:
– Если ударим совместными силами и одновременно, пробка не выдержит и даст течь за три минуты. Потом бурный поток нам расчистит дорогу, и мы сможем выйти на оперативный простор лабиринтов.
– Ага, мы уже по ним бегали – и что теперь имеем? – Трибун решающий советовал не спешить, выждать еще несколько дней и подождать, что предпримет главный режиссер представления. – Уверен, что наши роли в представлении еще не закончены и для нас что-то готовится.
– Вот потому и надо спрыгнуть с этого места, пока нас не засадили в банку с двойными стенками и не выставили под лучи сразу трех солнышек.
– Кстати, о солнышках: если мы отправимся вниз, то неизвестно вообще, в какие глубокие дебри попадем. Вдруг там ни лягушек, ни улиток, ни относительного тепла, ни, что самое главное для нас, выхода на поверхность. Ведь недаром нас именно сюда загнали. Вполне возможно, что и древнее русло реки просчитано и учтено как одна из версий нашего побега.
Светозаров тяжело вздохнул и озвучил очевидную истину:
– Чем дольше муха находится в паутине, тем меньше шансов у нее вырваться оттуда. Так что надо рвать когти в любом направлении.
Кажется, Гегемон понял иносказательность последнего выражения и вынужденно с ним согласился. Иные варианты пока не просматривались.
Истинный и единственной исполинский Хозяин горного массива планеты знал, что он силен. И даже догадывался, что на самом деле он еще сильней. Может, даже многократно, а то и неограниченно. Вот только жил он всегда сам, никто его не учил, родители Ситиньялло не воспитывали и наследственных указаний не оставили, а значит, доводилось ко всему приходить только своим собственным умом и врожденным соображением.
Так, например, было очень обидно осознать после периода бурного взросления, что он бездумно пустил на свой корм целую популяцию местных аборигенов. При теперешнем знании и опыте селекции он бы мог легко утроить количество местных обитателей и больше никогда не знать проблем с выращиванием высокомолекулярного органического вещества.
Но чего уж там вспоминать, коль шанс упущен и утерян.
Не совсем дальновидно он поступил и с «санитарами космоса», которые пытались «зачистить» горы по причине своей излишней агрессивности и фобии к иным, непонятным для их интеллекта созданиям. Это уже совсем недавно Подрикарчер подумал более интенсивно, обсудил проблему со всех сторон и понял, что следовало одного из пленников отпустить с определенными условиями. Дескать, остальных твоих друзей отсюда могут забрать только их самочки. Ну или как они там этих самочек называли? Ладно, пусть будут женщины. Женщины бы прилетели, ловушки бы сработали, и новая популяция аборигенов начала бы свой выпас на тучных лугах и плантациях.
Конечно, технически вооруженные пришельцы – это не аборигены с кремниевыми топорами, но что бессмертному существу даже такой взрыв, который бы сровнял гигантские горы с уровнем пустыни? Пустяк. Мало того, у Хозяина была уверенность: расколись планета на куски и мелкие астероиды – он все равно выживет. Упади эти все астероиды и обломки на одну или на все ярко светящие звезды – тоже не пропадет. Так, по крайней мере, казалось.
Да и вообще порой в сознании Ситиньялло просыпалась уверенность, что родители подарили ему этот мир в личное пользование не просто так, а чтобы никто на него не позарился, кроме него. И скорее всего, аборигенов заранее принесли в жертву на период взросления. Может быть, гигантское существо, не знающее ни своего рода-племени, ни своего предназначения, так бы и существовало бездумно, поглощая все и вся живое, до чего могло дотянуться. Но после уничтожения аборигенов и при использовании последних запасов высокомолекулярных органических веществ оно сделало важное открытие: желанные белки, оставшиеся после человека разумного, помогают ему умнеть, растить свой мозг и устранять из него какие-то мешающие мышлению наросты.
Увы, нужные белки при выращивании лягушек и прочей живности не получались.
Вот потому и появилась у него идея фикс о выращивании поголовья людей в глубоких недрах. И готовилось существо к этому событию долго. Тысячелетиями. Очень уж хотелось поумнеть и полностью прояснить свое сознание.
Но вот время прошло, и оказалось, что не все готово в царстве недр для приема и ублажения дорогих объектов массового развода. И ладно бы еще, что самочек пока не хватало, вернее, совсем отсутствовали, так еще и пойманные самцы вели себя совершенно непредсказуемо и странно. То вначале они мечтали убить друг друга и стремились к этому со всей своей не только физической силой. Но когда вдруг поняли, что лишены при атаках друг на друга своих невидимых простым взглядом структур, сразу забросили довольно интересное для Хозяина сражение. Вместо этого принялись спорить о будущих угодьях, плантациях и выпасах словесно (а о чем они еще могут спорить, мысленно спрашивал сам себя Хозяин гор, как не о корме, воде и самочках?). Причем перешли при этом на совершенно непонятный для Подрикарчера язык.