Остальные волки уже начинали пятиться, продолжая скалить клыки, и в это мгновение голос подал вожак. Похоже, зверюга оказалась достаточно опытная и умная, чтобы сообразить, что я им не по зубам. И остатки стаи, поджав хвосты, исчезли в лесу.
Когда я поднялся, девушка уже стояла рядом.
– Цел?
– Нормально… – Я снял шлем и ободряюще улыбнулся. Больше слов не понадобилось. Мы понимающе переглянулись и дружно шагнули в ближайшие кусты. Весняна налево, а я – направо.
Длинное и узкое лезвие меча с тихим шелестом, похожим на недовольное змеиное шипение, легко вошло в ножны, и лунные блики, еще мгновение назад неутомимо метавшиеся по фамильному клинку, тихо умерли. Владивой спрыгнул на землю с невысокого плоского валуна, за истекшие сутки истоптанного вдоль и поперек его сапогами, и устало опустился на остывшую поверхность камня. Неспешно достал из переметной сумы баклагу с сильно разбавленным вином и так же неспешно стал пить очень мелкими глоточками. Потом вложил в рот кусок предварительно нарезанного вяленого мяса и принялся тщательно пережевывать.
Все его движения были такими плавными и медленными, будто воин находился по шею в озере и постоянно преодолевал сопротивление воды. На самом же деле Владивой из последних сил боролся с неимоверной усталостью, все сильнее сковывающей его натруженные мышцы и парализующей волю. Он смотрел на заранее расстеленную почти у самых ног толстую попону и понимал, что не сможет сделать это последнее усилие, а сейчас заснет прямо вот так – сидя, и уже потом, если повезет, не просыпаясь, свалится на походное ложе.
Сегодня он продержался значительно дольше, но до требуемых Испытанием двух суток все же было еще очень далеко. Праздность и чрезмерное потребление горячительных напитков, имевшие место в жизни Владивоя, особенно несколько последних месяцев его баронства, теперь аукались болью и ломотой во всем теле, угрожая в самый неподходящий момент схватки скрутить мышцы беспощадной судорогой и сделать воина беспомощным и беззащитным перед вражеским клинком.
Приняв окончательное решение, Владивой начал усиленно возвращать себе былую выносливость, но беспечно растраченное время требовало оплатить каждую поблажку и уступку целыми квартами, к счастью, пока еще не крови, а только пота. Но уж такого соленого, что и врагу не пожелал бы.
* * *
Две седмицы тому назад Ханджар, как он теперь даже мысленно стал себя называть и требовал такого же обращения от девушек, взял двух вьючных лошадей и отправился к Островиду, будто бы пополнить припасы. Того провианта, что оставил бывшему барону и новоиспеченному хуторянину харцызский атаман Медведь, с учетом не жалующихся на аппетит четырех девиц, хватило ненадолго. Несмотря на удачную охоту. Потому, как одним мясом сыт не будешь, а зерно и мука заканчивались. Вот и решил Ханджар обменять у провидца все, что удастся в пути подстрелить, на хлеб. Хотя, на самом деле, цель поездки была совершенно иной. Нужно было досконально, уже не в слепой горячности, а при трезвом рассудке разузнать все об Испытании и иных подробностях, связанных с этим пророчеством. Потому как бывший барон был твердо убежден: уж коли и ввязываться в какую-то авантюру, прежде надо разузнать обстоятельства предстоящего дела. Все, что возможно. Чтоб надлежащим образом подготовиться ко всяким каверзам и неожиданностям, как можно меньше оставляя на волю случая. К примеру: зная, что придется переплывать реку, воин не станет надевать тяжелые латы и брать в руку зажженный факел, а наоборот – избавится от лишней тяжести и еще раз смажет тетиву лука. Ну, и так далее…
Али Джагар ибн Островид ждал гостя неизменно сидя на скамейке перед хатой. То ли это составляло его любимое времяпровождение, то ли слепой провидец таким образом давал понять, что узнает о визите заблаговременно и выходит навстречу.
– Доброго здравия, хозяин, – приветствовал Владивой отшельника.
– И я тебе рад, Ханджар, – кивнул седой головой Островид. – Вижу, решился ты… Добро. Ну, да я и не сомневался в этом. Проходи в дом… Или у озерца посидим?
– Лучше у озерца, – чуть призадумавшись, выбрал витязь и объяснил: – Отвык я от стен, оказывается…
– Ну, это летом, – улыбнулся Островид. – Посмотрим, что ты скажешь в ненастье или зимнюю стужу… Аринушка, прими от гостя подарки, а как закончишь разбирать сумы, поднеси нам медку. Мы у озерца посидим. Пока ужин поспеет… Спасибо за дичь, Ханджар. А то ледник уже почти опустел. Нам с Аринушкой не много надо. Но гости ко мне не всегда со своим провиантом прибывают. Иной раз приползают, в чем только душа держится. А я каждого привечаю. Иначе очень скоро настанет день, когда вместо человека ко мне мертвяки повалят. Тебя еще не тревожили?
– Не встречал…
– Угу. Встретишь, это уж будь уверен. Вы наверняка кустарник в буераке выжигали, а им запах дыма нюх отшибает. Но скоро учуют человечину… Да, будешь уезжать, не стесняйся, напомни, чтоб я тебе взамен мешок пшена да куль муки дал. За три сайгачьих туши десяток дроф и пару зайцев в сам раз будет. Согласен?
Воин только головой покрутил.
А старец улыбнулся, как дитя малое, довольный тем, что сумел в очередной раз удивить гостя.
– Что ж вы все так удивляетесь? Я же только зрение потерял, а не ослеп… Вы так привыкли полагаться на глаза, что про остальные чувства совершенно забываете. Хотя сами ими пользуетесь не задумываясь. К примеру, ты мог бы сражаться в полной темноте?
– Конечно, – пожал плечами Владивой. – Враг шаркает ногами, звенит броней или шуршит одеждой, дышит, воняет потом, излучает страх или ненависть… Всего и не перечесть.
– И я о том же… Одна из твоих двух вьючных лошадей, та, что слева, нагружена так, будто несет на себе вооруженного витязя, то есть пудов восемь, и от нее исходит только сайгачий запах. Это соответствует двум тушам. Верно? – И дождавшись утвердительного возгласа, продолжил: – Вторая ступает чуть тяжелее, но при этом от нее разит смешанно, и запах птицы забивает дух животного. Вывод – сайгак один, а остальной вес, около пяти пудов, приходится на десяток дроф. Зайцами ты сам пропах. Причем с обеих сторон. А больше двух тушек никто не стал бы таскать у пояса. Вот и вся премудрость.
– Да, – согласился воин, ступая вслед за хозяином, к небольшой лужайке у озерца. – Когда объяснить, все оказывается не так сложно, чем на первый взгляд.
– Жизнь, вообще, гораздо проще, нежели принято считать, – буркнул Островид, усаживаясь на травку. – Нужно только научиться ее правильно понимать. Калекам подобное умение дается легче, чем людям, гм… полноценным. Хотя если взглянуть под иным углом, то это еще вопрос: кого считать здоровым, а кого – ущербным…
– Не знаю, не думал, – снедаемому собственными проблемами и тревогами Владивою совершенно не хотелось витийствовать на философскую тему. – Наверно…
– Добро, – Островид видел, что гостя интересует другое, но важный разговор начинать не спешил. – Ну, рассказывай, Ханджар, как поживаешь? По Зелен-Логу не соскучился?