– Вы взяли меня за горло, так, Белгарат? – сказал он с коротким смешком. – Умудрились заставить меня перехитрить самого себя и теперь собираетесь использовать это, чтобы вынудить меня предать бога-Повелителя энгараков.

– А вы на самом деле так уж любите его?

– Никто не любит Торака. Я боюсь его, и это более основательная причина, чтобы оставаться на его стороне, чем любые другие соображения, а тем более – чувства. Если он проснется… – Король недраков содрогнулся.

– А вы думали когда-нибудь о мире, в котором бы мы жили, если бы его не существовало? – спросил многозначительно Белгарат.

– Это – за границами возможного. Он – бог. Никто не может даже надеяться на то, чтобы справиться с ним. Он слишком могуществен.

– Все же существуют вещи куда более могущественные, чем боги, Дроста. Две из них я могу представить прямо сейчас, и еще две мчатся к последней встрече.

Вероятно, было бы неблагоразумно теперь встать между ними.

И тут что-то еще пришло в голову Дросте. Он медленно повернулся и ошеломленно-недоверчиво уставился на Гариона. Затем потряс головой и протер глаза, как человек, пытающийся рассеять туман. Гарион отчетливо ощутил огромный меч, закрепленный у него на спине. Выпученные глаза Дросты распахнулись еще шире, когда он осознал то, что видел. И это стерло внушенную ему Оком мысль о неспособности его разума воспринимать очевидное. Лицо Дросты теперь выражало благоговение, его озарила отчаянная надежда.

– Ваше величество, – выдавил он, заикаясь и кланяясь с глубоким уважением.

– Ваше величество, – ответил Гарион, вежливо склоняя голову.

– Получается так, что я должен пожелать вам удачи, – сказал Дроста тихим голосом. – Вопреки тому, что говорит Белгарат, я думаю, она вам понадобится.

– Благодарю вас, король Дроста, – сказал Гарион.

Глава 6

– Как ты думаешь, можем мы доверять Дросте? – спросил Гарион Силка, когда они шли за Белгаратом по устланной мусором аллее позади таверны.

– Вероятно, до тех пор, пока мы можем положить его на обе лопатки, – ответил Силк. – По крайней мере, он был честен в одном. Дроста прижат к стенке, и это заставит его быть добросовестным в переговорах с Родаром, пусть даже первое время.

Когда они дошли до конца аллеи, Белгарат взглянул на вечернее небо.

– Нам надо торопиться. Я хочу выбраться из этого города до того, как закроются ворота. Наши лошади оставлены в чаще в миле или около того от городских стен.

– Ты возвращался за ними? – проговорил Силк с некоторым удивлением.

– Конечно. Не собираюсь весь путь до Мориндленда идти пешком. – И Белгарат повел их вверх по улице в сторону от реки.

Они достигли городских ворот в сумерках, как раз когда стражники готовились закрыть их на ночь. Один из недракских солдат поднял руку как бы для того, чтобы преградить им путь, но затем, вероятно, передумал и пропустил их, бормоча сквозь зубы ругательства. Огромные просмоленные ворота загремели, закрываясь за ними, раздался лязг железных цепей. Гарион еще раз взглянул вверх на вырезанное из камня лицо Торака, которое нависало над ними, затем повернулся к нему спиной.

– Вероятно, нас будут преследовать? – спросил Силк у Белгарата, когда они шли по грязной дороге.

– Я бы не очень удивился этому, – ответил Белгарат. – Дроста знает – или догадывается – о том, что мы делаем. А маллорийские гролимы очень хитры, они способны читать мысли в его голове, а он не будет даже подозревать об этом.

Именно поэтому они, очевидно, и не следуют за ним, когда он отправляется на свои маленькие прогулки.

– А не предпринять ли нам кое какие меры? предложил Силк, когда они продвигались вперед в сгущавшихся сумерках.

– Мы слишком приблизились к Маллории, чтобы поднимать ненужный шум, – ответил Белгарат. – Зидар-Отступник может издалека услышать мои шаги, а Торак теперь уже только дремлет. Предпочитаю не рисковать, чтобы не разбудить его излишне громким шумом.

Они шли по дороге к темной линии кустарников на краю поля, окружавшего город. В сумерках из низины вдоль реки громко разносилось кваканье лягушек.

– Значит, Торак действительно больше не спит? – спросил наконец Гарион. В самой глубине души у него таилась смутная надежда, что они могли бы незаметно подкрасться к спящему божеству и захватить его врасплох.

– Нет, не совсем, – ответил его дед. – Прикосновение твоей руки к Оку потрясло весь мир. Даже Торак не мог больше спать. Но он не совсем проснулся, хотя больше и не спит.

– Разве прикосновение Гариона к Оку действительно произвело такой шум? – с любопытством спросил Силк.

– Наверное, он был слышен и на другом конце Вселенной, – ответил старик и показал на неясные очертания леска в нескольких сотнях ярдов от дороги. – Я оставил лошадей вон там.

Сзади них раздался лязг тяжелых цепей, который заставил лягушек моментально умолкнуть.

– Открывают ворота, – сказал Силк. – Этого не стали бы делать без приказа сверху.

– Поспешим же! – воскликнул Белгарат.

Лошади волновались и ржали, когда трое путников в быстро сгущавшейся темноте прокладывали дорогу сквозь густые заросли ивняка. Выведя лошадей из рощи, они вскочили в седла и поскакали обратно к дороге.

– Им известно, что мы где то здесь, – сказал Белгарат.

– Минутку, – сказал Силк, слез с лошади и стал шарить в мешке, привязанном к вьючной лошади. Вытащив что то оттуда, он вскочил в седло. – А теперь поехали.

Они пустили лошадей в галоп, копыта гулко зацокали по дороге. Небо было безлунное, но звездное, и путники стремились попасть в более глубокую тень, там, где заросшее кустарником выжженное пространство, окружавшее столицу Гар Ог Недрака переходило в лес.

– Ты их видишь? – спросил Белгарат Силка, который ехал сзади, поминутно оглядываясь через плечо.

– Мне кажется, да, – воскликнул в ответ Силк. – Они примерно с лигу позади нас.

– Слишком близко.

– Я позабочусь об этом, как только въедем в лес, – самонадеянно ответил Силк.

Темный лес становился все ближе и ближе, и Гарион мог уже ощутить запах деревьев.