Девушка взглянула непонимающе:
– Про… про шефов моих? Но при чем здесь они?
Горячо добавила:
– Я у них ни копеечки не взяла, честно! Даже когда один раз мужик лишние пять тысяч заплатил, а я заметила поздно, он ушел уже, не догнали – я оформила как положено! Можете проверить!
– «Не виноватая я – он сам пришел!» – иронически процитировала Варвара. – Как тебя в магазин взяли? Да не в ларек – в ювелирный?! Куда служба безопасности смотрела?
– Они звонили. На предыдущие две работы мои, в продуктовый, в обувной. И регистрацию проверяли, – слабо улыбнулась девушка. – Видно, хватило. Но я все равно тряслась. Что узнают. Нетребин – тот что! Крутого из себя строит, как положено, но, по сути, нормальный дядька. Даже милый. Перед Восьмым марта все свои магазины объезжал, цветы нам дарил. А вот Мика… – Лицо Анастасии напряглось. – Мика – страшный человек.
– Объясни, – спокойно попросила Варвара.
– Нет, мне она ничего плохого не делала, – торопливо произнесла девушка. – Но я понимала: если узнает Мика все про меня – с лица земли сотрет. У нас, знаете, в магазине какая история была? Продавщица одна, молодая, подворовывала, по мелочи. Я, на первый раз, ее предупредила – а та опять за свое. Ну, пришлось тогда Мике представление писать, на увольнение – у нас все кадровые вопросы именно она решала. Девочку уволили по статье, рыдала тут в голос, что убыток – ерунда, пятьсот рублей, а ей трудовую навсегда испортили. Мика тогда обронила, словно между делом, что-то вроде: «Чужими деньгами пользовалась – теперь проценты плати». Я сначала не поняла, но через день на продавщицу нашу бывшую – напали. У ее дома. Трое парней, пьяных. Избили, сумочку, телефон забрали, сережки выдернули из ушей, прямо с мясом. В магазин потом следователь приходил, со мной тоже разговаривал. Я так поняла, подозревали, что Мика парней тех подослала. Но доказать не смогли. А мне Сулимова через недельку, когда все утихло, говорит так с улыбочкой: «Поняла теперь, Настя, что бывает с теми, кто меня обманывает?!» Ох, как мне страшно стало!
– В народе это называется «взять на понт», – усмехнулась Варвара.
– Нет. – Девушка потрясла головой. – Мика – она, правда, средств не выбирала. Я вам еще расскажу… что уж теперь… у нас в магазине был, – запнулась, подбирая слова, – побочный заработок. Если клиент хотел подешевле купить… или просил что-нибудь необычное, авторское – я его к частным ювелирам отправляла.
– Я в курсе, – щегольнула Варвара. – А ювелиры ваши человеку впаривали – без чека, без сертификата – откровенную контрабанду.
– Я об этом не знала! – поспешно (слишком поспешно) перебила ее директриса. – Мое дело было только свести покупателя с ювелиром, остальное меня не касалось!
– Мы говорим не про тебя – про Сулимову, – напомнила Кононова.
– Да, – еще больше помрачнела Оля-Настя. – Только под протокол не повторю, у меня все равно никаких доказательств нет. Всеми делами с независимыми ювелирами ведала Мика. И товар им на реализацию давала она. Я точно знаю, потому что всегда лично ей отчитывалась: направила сегодня клиентов такому-то и такому-то. А месяц назад в одной из мастерских кража случилась. Вынесли украшений на сто тысяч долларов. Мика рвала и метала, вызвала мастера этого сюда, на разборку. Я подслушала, как он каялся, в грудь себя бил, клялся: хотя не виноват ни в чем, все деньги вернет. Но не сразу. Неоткуда ему такую сумму взять. Но Мика сказала: ждать не будет. Продавай, мол, квартиру. Он начал: не могу, помилуйте, двое детей маленьких, где мы жить будем? А она: ничего не знаю, твои проблемы. До чего договорились – не знаю. Но через неделю ювелира этого машина сбила. Насмерть. Тоже, скажете, понт? И совпадение?
– Я проверю, – сухо откликнулась Варя.
А псевдо-Малеванная вздохнула. Добавила задумчиво:
– Знаете, я даже рада сейчас, что все про меня открылось. Больше не надо от каждого телефонного звонка вздрагивать.
Варя не удержалась от небольшой морали:
– Сама жизнь свою угробила. Кто заставлял банк грабить? А уж от следствия скрываться – вообще глупее не придумаешь.
– Зато на свободе. Целых два года, – нервно облизнула губы, спросила: – А… вы про Анатолия… друга моего… не знаете? Где он, что с ним?
– Понятия не имею, – не стала врать Кононова. И заверила: – Но ты зря надеешься, что он о тебе хотя бы помнит. Ты для него – отработанный материал. Наверняка уже другую дурочку сейчас обхаживает.
– Ну, все-таки он помог мне. Паспорт сделал, – убежденно произнесла девушка.
– Медвежья услуга. Именно по этому паспорту – давно аннулированному – мы тебя и нашли, – пожала плечами Варвара.
Грустно ей было – передавать властям это одинокое, запутавшееся создание. Но что оставалось делать?! Девчонка сама выбрала свою судьбу.
А Варя сама выбрала судьбу свою.
Спешила вечером на свидание с Лешей, и сердце трепыхалось у нее, словно у неразумной четырнадцатилетней Джульетты. Стоило только представить, как окатит ее сейчас Данилов своим взглядом пронзительным, сразу на душе так легко становилось, так радостно! И непонятно: то ли действительно настигла любовь – настоящая, та, что из книг. То ли Данилов с помощью своих умений паранормальных просто приворожил ее. Из интереса. И чем больше она – сотрудница спецслужб! – в нем растворяется, тем Алексею веселее.
А что будет, если об ее безответственном поведении узнает начальник, полковник Петренко?
Пока на службе, к счастью, было тихо.
Варин шеф не заподозрил истинных причин и дал добро на проверку убийства Нетребина. Но если он когда-нибудь узнает, что у его подчиненной к этому делу личный интерес! Больше того: что она – фактически через Данилова! – оказывает частные услуги вдове! Петренко – не Мика Сулимова. Бандитов на нее не нашлет, и даже кричать не будет. Но одного его презрительного взгляда Варя боялась сильней, чем любых кар.
Однако от встречи с Даниловым отказаться не могла.
И знала, – у нее теперь тоже что-то вроде сверхъестественных способностей проявилось, – что сегодня, на третьем свидании, она не устоит. Сколько ни хмурься, ни ершись, ни ставь экстрасенса на место, все равно судьба ее – оказаться в его постели.
И если следствие, что она вела совместно с паранормальными силами, полковнику еще можно как-то объяснить, – проверяла, мол, возможности Данилова, – то вступить с ним в интимную связь означало нарушить все инструкции и наставления.
Но Варя знала: она пойдет на первое в жизни должностное преступление.
И когда Леша вечером взял ее за руку и шепнул в ушко: «Поедем ко мне?», только покорно кивнула.
…Потом, когда, два часа спустя, валялась в его постели изможденная и бесконечно счастливая, промурлыкала:
– Слушай, Данилов! Хорошо-то мне как!
Он взглянул благодарно, чмокнул ее в разрумянившуюся щеку: