«Уильям Питер Серл», – сказал старший инспектор, когда арестовывал меня.
Речь шла о Билли Серле.
Стало быть, Билли был прав.
В четверг было бы слишком поздно.
Наверное, не стоило упрекать полицию в том, что меня арестовали. Сотни свидетелей слышали и видели, как Билли кричал на меня в Челтенхеме. «Ты что, убить меня хочешь?» Таковы были его слова, но в «Рейсинг пост» их исказили.
Я не пытался его убить, но и принимать всерьез эти его выпады тогда не стал.
И все же, кому Билли задолжал столько денег? Очевидно, тому, кто был готов убить его в случае невыплаты долга. И крайний срок – среда.
Я сидел на краешке жесткой койки, привинченной к стене камеры, сидел и ждал. Но особого страха не испытывал. Ведь я знал, что ничего плохого Билли я не сделал, уж тем более не пытался его убить. Полиция разберется – это лишь вопрос времени.
Сперва Геб Ковак, и вот теперь Билли Серл. Связаны ли между собой эти два события?
Близился вечер, время тянулось страшно медленно, а я все еще сидел в клетке и ждал.
И, наверное, в двадцатый раз взглянул на часы и в двадцатый раз убедился, что их на руке нет.
Их сняли, когда меня «принимали» в специально отведенном под досмотр помещении. Сержант, проводивший досмотр, отобрал не только часы, но и брючный ремень, шнурки от ботинок, а также выгреб все содержимое моих карманов, в том числе – квитанции денежных переводов Гебу и документы, взятые из коробки напротив кабинета Грегори.
Дверь в камеру распахнулась, полицейский в белой рубашке внес поднос с прикрытой сверху тарелкой и пластиковой бутылкой воды.
– Который час? – спросил его я.
– Семь, – ответил он, посмотрев на наручные часы.
– И долго еще меня намерены здесь держать? – спросил я.
– Старший инспектор встретится с вами, когда будет готов, – ответил полицейский. Затем поставил поднос на койку и вышел. В двери щелкнул засов.
Я заглянул в тарелку – рыба и чипсы. И надо же, выглядят вполне пристойно.
Я съел все до крошки, запил водой. На ужин ушло минут пять.
А затем снова стал ждать, считать кирпичи в стенах камеры, пытаясь прогнать скуку. Не удалось.
И вот наконец старший инспектор отворил железную дверь камеры – свет в окошке со стеклом с изморосью давно померк.
– Мистер Фокстон, – обратился он ко мне. – Вы свободны. Можете идти.
– Что? – растерянно воскликнул я.
– Вы свободны и можете идти, – повторил детектив и отступил от двери. – Мы больше не выдвигаем против вас никаких обвинений. – Он выдержал паузу, словно собираясь с духом. – И приносим вам извинения за причиненные неудобства.
– Извинения? – воскликнул я. – Ничего себе, дешево хотите отделаться. Да со мной здесь обращались, как с закоренелым преступником!
– Мистер Фокстон, – немного обиженно заметил инспектор. – С вами обращались согласно предписанным законом правилам.
– Но почему меня арестовали? – спросил я.
– У нас были основания полагать, что вы ответственны за покушение на жизнь жокея Уильяма Серла.
– Но что заставило вас прийти к выводу, что именно я ответственен? – Я нарочно заводился все больше и больше. Возможно, это единственный шанс получить от детектива ответы на несколько вопросов, и я должен выжать из ситуации все возможное.
– Я убедился в том, что вы не могли быть в том месте, где напали на мистера Серла. У вас есть алиби.
– Но откуда вам знать? – воскликнул я. – Вы даже не допросили меня!
– И тем не менее, – ответил он. – И лично я рад тому обстоятельству, что вы никак не могли совершить нападения. Так что можете идти.
Я не сдвинулся с места.
– А почему вас радует это обстоятельство? – не унимался я.
– Да потому, что это физически невозможно – быть в разных местах в одно и то же время. Стало быть, у вас имеется алиби. Алиби – это латинское слово, означает «где-то еще». Ну или «в другом месте». И вы были где-то в другом месте, когда свершилась попытка покушения на жизнь мистера Серла.
– И где же произошло это нападение? – спросил я. – И когда?
Старший инспектор явно чувствовал себя не в своей тарелке, видно было: ему совсем не хочется отвечать на все эти вопросы. Что и понятно: он привык задавать вопросы, а не отвечать на них.
– Мистер Серл был намеренно сбит машиной, когда ехал на велосипеде по дороге недалеко от своего дома в деревне Бейдон в Уилтшире. Произошло это сегодня, пять минут восьмого утра. В настоящее время находится в больнице Грейт-Вестерн, в Свиддоне, в тяжелом состоянии.
– Но почему вы так уверены, что я был где-то в другом месте сегодня, пять минут восьмого утра?
– Да потому, что через пятьдесят пять минут после этого вы находились по адресу: 45 Сеймур-вей в Хендоне, – ответил он. – И вас ровно в восемь утра допрашивал старший инспектор Томлинсон из полиции Мерсесайда. И вы никак не могли проехать семьдесят две мили от Бейдона до Хендона за пятьдесят пять минут. И уж особенно в утренние часы пик.
– Так почему же вы не подумали об этом перед тем, как меня арестовать? – возмутился я. Даже переборщил, наверное, всячески выказывая свой праведный гнев.
– Мы действовали по запросу полиции Уилтшира, – почти что виновато ответил он.
– Что ж, им следовало бы проверить, – заметил я, продолжая изображать праведный гнев. – Возможно, я подам на вас в суд за необоснованный арест.
– Ваше право, сэр, – холодно заметил он. – Подайте, и узнаете, что человек, подозреваемый в покушении на убийство, по закону подлежит аресту. К тому же у нас были вполне веские основания. И сам тот факт, что, как выяснилось позже, вы не могли оказаться на месте преступления, еще не дает вам оснований подавать в суд за необоснованный арест.
– Гм, – буркнул я. – Значит, я могу идти, да?
– Да, – ответил он.
– И никаких допросов? И выпуска под залог?
– Нет, сэр, – ответил он. – Алиби – лучший способ защиты. Оно не смягчает вины, оно доказывает невиновность. Так что у нас нет оснований допрашивать вас или назначать залог. Однако ничуть не сомневаюсь, что у полиции Уилтшира возникли к вам вопросы по поводу вашей ссоры с мистером Серлом на скачках в Челтенхеме. И они вызовут вас, когда сочтут нужным. А теперь отправляйтесь домой. – И он махнул рукой в сторону двери, словно подбадривая меня.
Я достаточно насиделся в этой клетке и ни в каких ободрениях не нуждался.
Сержант криво ухмылялся, отдавая мое имущество: часы, мобильный телефон, галстук, ремень и шнурки от туфель, а также содержимое карманов. Ему явно больше нравилось сажать людей, чем отпускать.
– Подпишите вот здесь. – Он ткнул пальцем в бланк.