— Я весь день пыталась к тебе дозвониться на работу.
— Вот как? — Харри вспомнил пустой входящий звонок на автоответчике.
— Да, но мне сообщили, что ты этим делом не занимаешься.
— Если ты о деле Камиллы Луен, то так оно и есть.
— Так что я поговорила с другим, который приходил на вызов. Симпатичный такой.
— Том Волер?
— Да. Рассказала ему кое-что про Камиллу. Тебе в прошлый раз не смогла.
— Почему?
— Потому что там был Андерс. — Она глубоко затянулась. — Он очень болезненно реагирует, если я говорю что-то порочащее Камиллу, просто в бешенство приходит. Хотя мы ее почти и не знали.
— А зачем тебе ее порочить, если ты ее не знала?
Вибекке пожала плечами:
— Я так не думаю, это Андерс так считает. У него твердая позиция, что за всю жизнь женщина может заниматься сексом только с одним мужчиной. — Она ткнула окурок в пепельницу и добавила: — А лучше вообще ни с кем.
— Значит, у Камиллы мужчин было больше, чем рекомендует Андерс?
— Она обращалась к ним по имени. Имена были разные.
— Откуда тебе это известно? Плохая звукоизоляция?
— Нет, звукоизоляция между этажами прекрасная. Зимой вообще ничего не слышно, но летом, когда окна открыты… Знаешь, в таких дворах…
— …все очень хорошо слышно. Знаю-знаю.
— Именно. Андерс часто со злостью захлопывал окно спальни. А когда я говорила, что ей там, наверное, хорошо, уходил и ложился в гостиной.
— Ты об этом хотела мне рассказать?
— Да. И еще. Мне тут позвонили. Я поначалу решила, что это Андерс, но, когда он звонит, на заднем плане обычно слышится шум. Он ведь звонит с улицы, когда выезжает в Европу. Удивительно, что шум всегда совершенно одинаковый — как будто он всякий раз звонит из одного и того же места. Ну, неважно. А тут звук был другой. В другой раз я просто положила бы трубку и не вспомнила об этом, но после того, что случилось с Камиллой… Да и Андерс уехал…
— Ну и?
— Да нет, ничего страшного. — Она устало улыбнулась, и ее улыбка Харри тоже понравилась. — Кто-то просто дышал в трубку, но я испугалась. Потом решила позвонить тебе. Волер сказал, что этим займется, но номер, с которого звонили, разумеется, не определили. А убийцы, они ведь всегда возвращаются на место преступления, да?
— Это в романах, — ответил Харри. — Я бы выбросил это из головы.
Он покрутил бокал. Лекарство начинало действовать.
— А ты и Андерс, случайно, не знакомы с Лисбет Барли?
Вибекке высоко подняла накрашенные брови:
— Это которая пропала? С какой стати?!
— Да, действительно, с какой стати?.. — пробормотал Харри, не понимая, почему этот вопрос пришел ему в голову.
Когда они вышли из «Андеруотера», было почти девять. Харри казалось, что он двигается по палубе корабля в шторм.
— Я живу близко, чуть ниже по улице, — сообщил он. — Не хочешь…
Вибекке чуть наклонила голову набок и улыбнулась.
— Харри, не делай того, о чем будешь жалеть.
— Жалеть?
— Последние полчаса ты только и рассказывал что о своей Ракели. Уже забыл?
— Я же сказал, что я ей не нужен.
— Ну и я тебе не нужна. А нужна тебе твоя Ракель. Или другая Ракель.
Она взяла его за плечо:
— Может, на какую-то секунду я и подумала, что все могло бы быть иначе. Так ведь не иначе же. Да и Андерс скоро придет домой.
Харри пожал плечами, покачнулся и сделал шаг в сторону.
— Давай хоть до дома тебя провожу, — пробормотал он.
— Харри! Тут пройти метров двести.
— Справлюсь.
Вибекке расхохоталась и взяла его под руку. Они медленно шли по Уллеволсвейен, мимо проезжали автомобили и пустые такси, а вечерний ветер целовал лица, как умеет целовать только в Осло и только в июле. Харри слушал ровное жужжание ее голоса и думал о том, что же сейчас делает Ракель.
Они остановились перед черной железной дверью.
— Спокойной ночи, Харри.
— А… ты поедешь на лифте?
— А что?
— Ничего. — Харри сунул руки в карманы и почувствовал, что теряет равновесие. — Осторожно. Спокойной ночи.
Вибекке с улыбкой подошла к нему и поцеловала в щеку. Харри жадно втянул ноздрями ее запах.
— Может быть, в следующей жизни, — шепнула она.
Дверь мягко и бесшумно закрылась за ней и тихо защелкнулась. Харри стоял и смотрел на витрину, пытаясь сосредоточиться. Что-то было не так. Нет, не выбор надгробных плит, а отражение. На краю тротуара через улицу стояла машина. Если б Харри хоть немного интересовался ими, то знал бы, что это эксклюзивная игрушка — спортивный японский автомобиль.
— Чтоб тебя… — тихо выругался Харри, выходя на дорогу.
Мимо, визгливо сигналя, проехало такси. Он подошел к машине и встал у двери водителя. Темное стекло опустилось.
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — прошипел Харри. — Шпионишь за мной?
— Добрый вечер, Харри, — зевнул Том Волер. — Наблюдаю за квартирой Камиллы Луен. Смотрю, кто приходит-уходит. Не на пустом же месте возникла идея, что преступник всегда возвращается на место преступления.
— Это бред, — сказал Харри.
— Как ты сам понимаешь, больше уцепиться-то не за что. Убийца оставил нам не много улик.
— Преступник, — поправил Харри.
— Или преступница.
Харри пожал плечами и сделал шажок в сторону, чтобы не упасть. Приоткрылась дверца со стороны пассажира.
— Залезай, Харри. Надо поговорить.
Харри посмотрел на открытую дверцу. Подумал. Сделал еще один шаг в сторону. Обошел машину и сел.
— Подумал? — Волер убавил звук в магнитоле.
— Да, подумал, — ответил Харри, ерзая: на тесном ковшеобразном сиденье было неудобно.
— И какой же правильный вывод ты сделал?
— Судя по всему, тебе нравятся красные японские спортивные автомобили. — Харри с размаху хлопнул по приборной панели. — Солидная вещь. Скажи… — Харри сосредоточился на дикции. — Ты в таком автомобиле разговаривал со Сверре Ульсеном в Грюнерлёкке в тот вечер, когда убили Эллен?
Волер несколько секунд молча смотрел на него, прежде чем ответить:
— Харри, я не понимаю, о чем ты.
— Нет? Ты ведь знал, что Эллен догадалась: это ты стоишь за контрабандой оружия? И позаботился о том, чтобы Сверре Ульсен убил ее, прежде чем она кому-нибудь расскажет. А когда узнал, что я напал на след Сверре Ульсена, поспешил обыграть все так, будто он открыл стрельбу при задержании. Как и тот парень на портовом складе. Ты вообще мастер решать проблемы при задержании.