Макар заинтересованно посмотрел на него, и Сергей поправился:
– То есть в шпионов! Ничем иным не могу объяснить твою фанатичность. Если честно, первый раз вижу, чтобы ты так вел расследование.
– «Так» – это как? – задумчиво спросил Илюшин.
– Так – это неправильно. Ты впустую тратишь время.
– Как раз нет. Я трачу время на то, чтобы разобрать послание Куликовой, потому что она считала это важным – иначе не оставила бы его, – живо возразил Макар.
Сергей вполголоса выругался и мысленно назвал напарника непробиваемым ослом:
– Тебе три – три! – специалиста сказали, что шифр не раскодировать без решетки. Квартиру Куликовой мы перерыли – там нет ничего, что даже отдаленно напоминало бы эту решетку. Так зачем ты бьешься в закрытую дверь?!
– Это ты бьешься в дверь, – заметил Илюшин, – когда пытаешься меня отговорить. А я, мой скептически настроенный друг, с каждым шагом приближаюсь к цели.
– Неужели?!
– Именно так. Перестановки ничего не дали – значит, Куликова не пользовалась ими, когда зашифровывала свой текст. Переходим к следующему этапу. Так, постепенно, отбрасывая один неподходящий вариант за другим, мы приблизимся к тому единственному, который окажется правильным.
– Железобетонная логика… – пробормотал Бабкин. – Здравый смысл пасует перед ней. А ты случайно не прикидывал, сколько времени у тебя уйдет на это? Нет?
– Значительно меньше, чем кажется, если я не буду поддаваться твоим нигилистическим настроениям, – язвительно отозвался Макар. – А также отвлекаться на пессимистические прогнозы. Лучше скажи мне, почему мы не можем составить предложения из тех выделенных нами букв, которые не относятся к алфавиту манускрипта? Я уверен, что именно это был правильный путь! Но почему ничего не получается даже при помощи перестановок – вот в чем вопрос…
– Потому что их слишком мало, чтобы из них могли получиться слова, – буркнул Бабкин, не размышляя ни секунды, просто чтобы Илюшин отстал от него. Он сердился и не собирался этого скрывать.
– Допустим… – медленно протянул Макар. – Но где тогда недостающие?
Сергей задумался.
– Там же? – наугад предположил он.
– В смысле? Мы с тобой уже наизусть выучили эти значки – ни кириллица, ни латиница там больше не встречается.
– Ну и что? – Бабкин пожал плечами. – Сдались тебе кириллица с латиницей!
Илюшин озадаченно посмотрел на него и вдруг изменился в лице:
– Серега, ты гений! Ну конечно! А я идиот!
– О! Вот он, голос истины.
– Разумеется, Куликовой не имело смысла использовать лишь буквы, отличающиеся от алфавита манускрипта, – тогда шифр можно было слишком легко прочесть, а она, видимо, опасалась этого. Какие-то из тех, что есть в манускрипте, должны были подходить ей.
– Похоже на правду, – согласился Бабкин. – Осталось их найти.
Илюшин нахмурился и углубился в изучение «квадрата» Куликовой. Поколебавшись, Сергей последовал его примеру. Нескольких минут обоим хватило, чтобы прийти к одному и тому же выводу. Озвучил его Макар:
– Почти любой символ может быть использован в русском слове и вполне впишется в него, – констатировал он. – Кроме разве что последней закорючки во втором ряду и ей подобных. Допустим, она брала символы, стоящие рядом с теми, что мы нашли…
Он быстро выписал значки, прибавив к ним новые, и застыл над страницей.
– Получается? – с жадным любопытством спросил Сергей, против воли увлекшись задачей.
Илюшин отрицательно покачал головой:
– На первый взгляд – нет. Давай попробуем перестановку…
Но перестановка тоже ничего не дала. Значки не хотели складываться в слова, и ни в каком сочетании из них не получалось осмысленного текста.
– Снова абракадабра. – Бабкин почесал в затылке. – Ну сколько можно, а? Опять ошиблись.
– Нет, не ошиблись. Мы просто не знаем, какие символы нам подходят. Я же выбрал их практически наугад, а Куликова должна была чем-то руководствоваться…
– А давай зайдем с другой стороны, – предложил Сергей. – Что мы уставились в этот квадрат, как две совы? Не складываются у нас значки и закорючки, и черт бы с ними.
– Свежий взгляд на вещи, – признал Илюшин. – В какой-то мере это действительно значит «подойти с другой стороны».
– Да я не об этом! Как мы назвали все эти каляки-маляки? «Квадрат и одуванчик». Так? Тогда почему мы занимаемся исключительно квадратом, в то время как одуванчик растет себе, не охваченный нашим вниманием, подобно сорной траве? Ты предположил, что он нарисован для отвода глаз.
– Пожалуй, я ошибся, – признал Илюшин. – Сомнительное объяснение.
– Вот-вот. Нет, этот странный цветочек с кривыми листиками здесь зачем-то нужен! Весь вопрос – зачем? Кстати, с чего мы вообще взяли, что это одуванчик?
– Понятия не имею. Видимо, с того, что на розу он похож еще меньше.
– Тогда уж чертополох… Количество букв в названии цветка ничего нам не дает?
Макар разочарованно щелкнул пальцами:
– В том-то и дело, что нет! Это я уже пробовал.
– Ну хорошо… – Сергей ухватился за свою идею и не хотел сдаваться. – А зачем нужны цветы в самом манускрипте? Что они означают? Ты что-то говорил про рецепты, правильно?
– Да, есть версия, что все страницы с изображениями растений – это инструкции по приготовлению каких-нибудь аптекарских настоев. Но она не объясняет, почему растения такие необычные. Для травников важен точный рисунок, отображающий все вершки-корешки в том виде, в каком они существуют на самом деле.
– А если пофантазировать и предположить, что книга писалась колдунами и для колдунов? – вслух подумал Бабкин. – В смысле, знахарями.
– Что это меняет? Полагаю, им тоже нужна была точная рецептура. Разве что они выращивали для своих нужд дикие гибриды… Но что-то мне такая версия не кажется правдоподобной.
Бабкин был вынужден согласиться.
– А другие объяснения этим лютикам-цветочкам есть? Если идея с фармацевтическим справочником не подходит, то зачем еще они могут быть нужны?
– Есть. Это может быть учебник. Автор не ставил перед собой задачу достоверного изображения объектов, рисовал, как бог на душу положит. Ну не был он знаком с флорой своей местности!
– С хомо сапиенсами тоже, получается, не был знаком? – проворчал Сергей. – Иначе что он хотел показать всеми этими пузатыми тетеньками?
– Про тетенек разговора не было! – запротестовал Илюшин. – Давай сперва с цветочками разберемся.
– Ну хорошо… А еще? На учебник этот манускрипт ничуть не тянет, по-моему. И потом, зачем шифровать учебник?
– Чтобы ученики не поумнели раньше времени. Если ты хочешь еще вариантов, то вот, пожалуйста: растения – вовсе не растения, а закодированные в рисунке карты, показывающие дороги к скрытым в лесах молитвенным домам. Вот только не помню, какой религии…