И в этот момент произошло невероятное, словно некая тонкая струна, позволявшая Валериану держать в себя в руках, внезапно лопнула. Рассудок мгновенно изменил ему.
— Ты лживая сучонка! — зарычал он. — И шагу отсюда не сделаешь! Да и мой дорогой кузен не посмотрит на тебя после того, как я разделаюсь с тобой!
Удерживая Аврору одной рукой, он принялся срывать с нее платье. Девушка с воплем вырвалась и метнулась наверх, но он успел догнать ее на полпути, и через несколько секунд на ней уже ничего не было. Аврора пыталась сопротивляться, однако силы оказались неравны. Она издала пронзительный вопль, но Валериан тут же закрыл ей рот ладонью и, подхватив на руки, понес по лестнице. Остановившись перед своей спальней, он пинком распахнул дверь и, тут же захлопнув ее, шагнул к кровати и почти небрежно бросил Аврору на перину. Та в ужасе смотрела на него из-под разметавшихся волос.
Надо немедленно встать! Оттолкнуть его и бежать, бежать, пока кто-нибудь не придет на помощь! Почему же ноги отказываются повиноваться? Девушка лежала на спине, зачарованно наблюдая, как Валериан сбрасывает одежду. Сапоги полетели в угол. За ними последовали панталоны, чулки и рубашка. Он встал над ней, и Аврора не могла отвести глаз. Сложен как бог, но по всему видно, обозлен и не собирается ее щадить.
Невероятным усилием воли Аврора попыталась подняться, но Валериан толкнул ее на спину и, встав коленом на кровать, сжал ее лицо ладонями и поцеловал. Медленно, неспешно, требовательно. И тело предало Аврору. Губы сами собой раскрылись под его губами. Их дыхание смешалось; девушка ощутила слабый вкус виски. На какое-то мгновение Аврора пришла в себя и уперлась кулачками ему в грудь, но в этот момент его язык скользнул ей в рот. Желание, какого она еще не ведала, вспыхнуло жарким пламенем. Их языки переплетались и ласкали друг друга, пока Аврора не начала задыхаться, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.
Валериан, казалось, поняв в каком она состоянии, поднял голову. Девушка жадно хватала воздух, но не успела опомниться, как герцог снова стал осыпать нежными поцелуями ее лицо, едва прикасаясь ко лбу, щекам и векам, а потом, откинув ее голову, припал ртом к бешено бьющейся у самых ключиц жилке. Аврора едва не закричала, когда горячий язык пробежался по ее стройной шее. Ее шелковая кожа пьянила Валериана.
О Боже, — снова пробормотала Аврора. Как он может делать такое с ней? Неужели его страсть — тот водоворот, который закружит ее навсегда? Но ведь она любит Сент-Джона… или нет? Да знает ли она вообще, что такое любовь? Наверное, не знает, иначе не стерпела бы насилия.
«Но Хоксуорт вовсе не насилует тебя, — напомнил трезвый внутренний голос. — Ты хочешь его. И всегда хотела. Разве не его лицо ты видела во сне?»
— Нет! — вскрикнула девушка. «Да, — проскрежетал голос. — Да!»
Валериан лег рядом, привлек Аврору к себе и стал нежно ласкать ее груди. Девушка задрожала от предвкушения чего-то неизведанного. Она отчаянно хотела ощутить его губы на своих сосках, а он только гладил кончиками пальцев маленькие теплые полушария, едва задевая крошечные изюминки, пока они не потемнели и не напряглись. Наконец груди набухли так, что начали ныть. Он коснулся вершинок языком, потом стал ласкать каждую по очереди, затем слегка прикусил сосок и начал сосать с такой силой, что девушка охнула, ощутив влагу между бедер, и застенчиво коснулась темных волос на его груди, не смея погладить, боясь проявить излишнюю смелость. Что должна делать женщина, когда мужчина ласкает ее?
В памяти всплыли горькие слова Валериана, обращенные к сестре. Это Каландра лежала, словно мертвая, стоило ему воспользоваться правами супруга, но она, Аврора, не должна поощрять его — он ей не муж! — О-о-о-о, — простонала девушка. Валериан спускался все ниже, прокладывая по ее телу цепочку из поцелуев.
— Ты такая мягкая, — пробормотал он, поднимая голову. В глазах больше не было гнева.
— Отпусти меня, Валериан, — умоляюще попросила она. — Зачем ты меня позоришь?
— Ты не чувствуешь себя опозоренной, маленькая лгунья, — шутливо прошептал он. — И прекрасно знаешь, что я собираюсь жениться на тебе. Кроме того, ты так же тепла и податлива, как твоя сестра — холодна и бесчувственна. Я никогда не расстанусь с тобой, Аврора!
— Почему?
— Потому что ты моя, — бросил Валериан, продолжая целовать ее живот. Язык скользнул в ямку пупка, и девушка невольно стала бешено извиваться.
«Я не отдамся ему, — думала она яростно. — Ни за что!»
Но почему же тогда она лежит в его объятиях, наслаждаясь каждым прикосновением? Как-то Калли обозвала ее распутницей. Что, если сестра была права? Однако Калли утверждала, что Валериан терзал ее и был жесток, но Аврора пока не чувствовала ничего подобного. Все же она посчитала необходимым запротестовать:
— Ты погубишь меня, и что тогда скажет Сент-Джон?
— Неужели Сент-Джон сохранил твою невинность для меня? — издевательски осведомился Валериан. Аврора попыталась дать ему пощечину, но он перехватил ее руку и поцеловал ладонь.
— Я девушка! — в бешенстве крикнула она.
— В таком случае Сент-Джону никогда не насладиться твоей девственностью! — кивнул Валериан, пронзая ее жадным взглядом. — Сама понимаешь, как сильно нас тянет друг к другу, только признаться не желаешь. Сент-Джон не получит ни тебя, ни остров.
— Но остров и так перешел к тебе, — в отчаянии выдохнула Аврора.
— Пока нет, ведь наследница еще не стала моей женой. Если кузен проведает об этом, когда женится на тебе, потребует плантацию назад.
— Я публично сознаюсь в обмане и подпишу все бумаги на передачу собственности в твои руки, — презрительно фыркнула она. Значит, вот в чем дело! Они с Калли тут ни при чем! Он жаждет получить землю!
— Нет, — ответил Валериан.
— Ну почему, почему?
— — Потому что хочу тебя, — твердил он. — Хочу!
— Ты не получишь меня! Разве что тело, но не душу!
— Неужели? — издевательски расхохотался Валериан. — Ошибаешься, Аврора, получу! В твоей крови горит то же пламя страсти, что и в моей! Ты не похожа на Каландру, холодную и бесчувственную. Ты живая, любящая и станешь моей! Навсегда!
— Ни за что, — прошептала она, сознавая, что лжет не только ему, но и себе.
Налитая нетерпением мужская плоть пульсировала у самого бедра. Аврора тихонько захныкала — то ли от страха, то ли от нетерпения. Он навалился на нее всей тяжестью.
— Обними меня, Аврора, — шепнул он. — И не выпускай, сокровище мое. Я подарю тебе рай.
Горячие слезы обожгли веки; с губ сами собой сорвались слова:
— Я боюсь, Валериан.
— Не надо, родная. Доверься мне. Неужели не знаешь, что я люблю тебя, глупышка?
— Не верю! — пробормотала она, обвив руками его шею.
— Когда-нибудь поверишь, — твердо сказал Валериан.