Посвящается близким подругам и коллегам: Роберте Джеллис, неизменно умеющей отыскать то, что не дается мне в руки, и Синтии Райт, ставшей мне младшей сестренкой, о которой я всегда мечтала.
Серебристо-голубой туман клочьями стелился над широким лугом, поросшим густой травой, которую лениво щипали косматые большерогие коровы. Солнце еще не встало, и в это раннее утро повсюду царили мир и покой.
Члены клана, спрятавшись в небольшой рощице, молча следили за гибкой фигуркой, мелькавшей в самой гуще стада. Наконец неизвестный ловко отделил несколько коров и погнал их прочь.
— Ну и хитрый же дьяволенок, — с некоторым восхищением прошептал Джейми Гордон старшему брату, лэрду Лох-Бре.
Глаза Энгуса Гордона превратились в узкие щелочки — верный признак крайнего раздражения.
— Клянусь, что еще до полудня он окажется в аду вместе со своим хозяином-сатаной! — холодно бросил он. — Спустить собак!
Псы, давно рвавшиеся с поводков, покорные приказу, метнулись вперед с громким лаем и визгом, одержимые желанием услужить господину и изловить вора, пробравшегося на пастбище. Свора была смешанной. Английские гончие, поджарые, серые, как небо над головой, не бежали, а словно летели над землей. Шотландские борзые, темнее мастью, славились злым нравом и способностью догнать и повалить неосторожного беглеца.
— За ним, ребята! — велел лэрд своим людям. — Приведите ко мне наглого ублюдка, и я повешу его на ближайшем дереве!
Шотландцы ринулись за скотокрадом, который, почуяв неминуемую гибель, помчался к лесу, темневшему в дальнем конце луга. Члены клана, прекрасно понимавшие, что, если они не успеют вовремя перехватить вора, тот в два счета скроется в густой чаще, старались отсечь неизвестного от его цели. Но отчаяние прибавило ему сил, и он перебирал ногами с такой скоростью, будто на них выросли крылья.
— Адово пламя! — выругался лэрд, когда воришка исчез среди деревьев, преследуемый собаками. — Кажется, мы его упустили!
— Ничего, борзые его догонят и схватят, Энгус, — утешил брат. — Бежим следом!
Лэрд безнадежно покачал головой, но все же послушался. Беда в том, что прямо на опушке протекал ручей, и если вору знакомы здешние места — а это наверняка так и есть, — он побежит по воде и собаки тотчас потеряют след. Тем не менее Энгус повел своих людей в погоню. Лай неожиданно прекратился, но тут же возобновился с неистовой силой, сопровождаемый жалобным визгом.
— Они его потеряли, — хмуро буркнул лэрд. — Догадался, шельмец, прыгнуть в воду.
Свора сбилась на берегу ручья. Джейми Гордон последовал примеру скотокрада, пытаясь найти место, где тот выбрался на противоположный берег, но ничего не обнаружил. Сокрушенно разводя руками, он направился к брату. Тот медленно шел вдоль самой кромки воды, внимательно вглядываясь в землю. Похоже, негодяй просто растаял в воздухе!
— Вижу, наш вор привык уходить от погони, — сухо улыбнулся Энгус, признавая свое поражение. — Интересно! Эй, парни, пройдитесь-ка по берегам и проверьте, не оставил ли где ублюдок чего заметного. Не призрак же он в конце концов!
Мужчины беспрекословно выполнили приказ, но, увы, поиски не принесли никаких результатов. Добыча перехитрила охотника.
— Да куда же он делся?! — не выдержал наконец Джейми. Лэрд философски пожал плечами:
— Мы уберегли скот, и, хотя я с удовольствием повесил бы прохвоста, придется довольствоваться этим слабым утешением. Пойдем домой, Джейми.
Окликнув своих людей, он направился к лугу. Однако когда они вновь очутились на пастбище, Энгус Гордон разразился проклятиями.
— Иисус! Мария! Посмотрите только! — взорвался он.
— Да что с тобой, Энгус? — удивился брат.
— Ты что, Джейми, ослеп? Паршивец ухитрился угнать восемь голов! Кровь Христова! Этот сукин сын имел наглость вернуться!
Наконец-то Энгус понял, каким образом вору удалось его обхитрить. Понял и едва не задохнулся от негодования.
— Неудивительно, что мы его не поймали! Он взобрался на дерево! По той толстой ветке, что нависает над водой. Ну конечно! Он полез в ручей, сбил со следа собак и взобрался наверх! До чего же умен, прах его побери! Обвел нас вокруг пальца. А я-то, дубина! Даже головы не поднял! Позволил себя обштопать, как последнего олуха! — И, повернувшись к старшему пастуху, спросил:
— Сколько всего мы недосчитались за год, Донал?
— Ровно дюжины, милорд, — вздохнул пастух. — Четыре коровы прошлой осенью и восемь сегодня. Ну и мастак этот воришка!
— Да уж, ничего не скажешь, — угрюмо проворчал лэрд. — Наглец каких мало, и палец ему в рот не клади, да только старого воробья на мякине не проведешь! Земля еще не просохла после вчерашнего дождя. И хотя наш воришка легок как перышко, но коровы будут немного тяжелее, так что непременно оставят отпечатки копыт. Бьюсь об заклад, теперь нам удастся разыскать пропажу. Дадим поганцу время успокоиться. Пусть воображает, что перехитрил нас. Ну а мы тем временем подкрадемся к самому его логову. Не стоит спешить: не хочу, чтобы коровы разбежались по лесу. Еще покалечатся, возись потом с ними!
Мужчины расселись кружком прямо на земле. Из дорожных сумок появились на свет Божий овсяные лепешки и фляги с сидром. Завязалась неспешная беседа. Наконец Энгус поднялся и лениво потянулся.
— Пора! — объявил он остальным, и те мгновенно вскочили, пряча опустевшие фляги. — Ну что же, парни, на охоту! Серебряная монета тому, кто первым отыщет след!
Шотландцы растянулись в длинную цепочку и вскоре обнаружили глубокие вмятины, оставленные копытами похищенных коров. Они вели назад в лес, через брод. Едва различимая в траве тропинка поднималась в гору, однако отпечатки по-прежнему были достаточно отчетливыми. С неба сеяла мелкая морось, но преследователи, не обращая внимания на капризы погоды, упорно продвигались вперед.
— Донал, — обратился к пастуху лэрд, — ты знаешь, куда ведет эта дорога?
— Здесь начинаются земли Хеев из Бена, милорд, только старый черт Дугал Хей и его жена — упокой Господи ее добрую душу — давно уже на том свете. Правда, я слышал, что у них вроде были детишки, но наверняка сказать не могу. Понятия не имею, остался ли кто в живых из этого семейства.
— Разумеется, иначе кто же утащил моих коров? — мрачно отозвался лэрд. — Будь уверен, я изловлю негодника и повешу в назидание тем, кто впредь вздумает воровать скот у Гордонов.
Тропинка неожиданно оборвалась почти у самой вершины холма. Впереди возвышалась каменная башня, чуть пониже находился хлев, кое-как сложенный из булыжника.
А на небольшом лужке спокойно паслись восемь коров! Лэрд Лох-Бре довольно улыбнулся. Пропажа нашлась, ибо не было никакого сомнения в том, что скот принадлежит ему. Остается только отыскать похитителя и примерно наказать.