Его губы заскользили по ее шее. Он стянул пеньюар вниз, принялся целовать грудь и, встав на колени, покрыл поцелуями ее живот и темный островок волос. Ноги Аллегры подогнулись. Ощутив, как она трепещет, он опрокинул ее на овечьи шкуры у камина и коленом развел мягкие бедра.
— Скажи, что не хочешь меня, дорогая герцогиня, — жарко прошептал он в ее распухшие губы. — Скажи!
— Нет, — выдохнула она. — Ничего не скажу, потому что это не правда, и ты сам все знаешь.
Она открылась ему навстречу и вскрикнула от удовольствия, ощутив его в себе.
— Ах да, милый! Да!
Она была теплой и такой родной! Глубоко, как только мог. он вонзился в это роскошное тело. Она отвечала ударом на удар, выпадом на выпад. Он медленно отстранялся и погружался в нее вновь и вновь, пока страсть не затуманила ему голову, пока Аллегра не потеряла рассудок. Когда они одновременно достигли вершин ослепительного, безудержного наслаждения, Куинтону показалось, что он вот-вот умрет.
— Я люблю тебя! — вскричал он. — Не покидай меня!
Они так и уснули на полу перед затухающим огнем, а когда Куинтон проснулся, оказалось, что Аллегра исчезла. Он проклял себя за то, что она недостаточно его любит, чтобы доверять. И все же он ей небезразличен! Недаром она позаботилась прикрыть его пуховым одеялом, прежде чем уйти.
С трудом поднявшись, он позвонил.
— Да, ваша светлость? — осведомился Хокинс, появившийся как по волшебству.
— Когда уехала ее светлость? — спросил он.
— С час назад, милорд, — мрачно буркнул Хокинс.
— И взяла с собой Онор?
Господи, неужели она забыла, что свадьба горничной назначена на воскресенье?
— Взяла.
— Проклятие! — тихо выругался герцог. — Мне очень жаль, Хокинс, но она вернется.
— И чем скорее, тем лучше, — справедливо заметил камердинер.
— Знаю. Когда ей рожать?
— В конце осени, милорд. Подумать только, Онор так и не сказала миледи о том, что мы собрались венчаться. Как это ее угораздило! — отчаивался Хокинс.
— Не сердись на Онор, дружище, — посоветовал герцог. — Она служила своей хозяйке, когда та была совсем ребенком. И предана ей так же, как ты — мне.
— Скажи священник все нужные слова, и я не стал бы волноваться. Не хочу, чтобы кто-то вообразил, будто моя Онор — какая-нибудь бесстыжая особа. Что будет, когда ее живот станет виден?
— Они приедут задолго до этого, Хокинс, я уверен. Ее светлость напугана тем, что у лорда Моргана вот-вот появится еще один ребенок. Она считает, что я не люблю ее, потому что теперь она потеряет состояние отца, — пояснил герцог.
— Чертовски глупо, если хотите знать, — пробормотал лакей. — Всякому видать, как вы любите миледи, и только дурак этого не поймет!
— Мне тоже так кажется, — улыбнулся Куинтон. — Ее светлость поживет в Лондоне, а когда придет в себя, поймет, как неразумно себя вела, воображая, будто теперь я охладею к ней, и лишь потому, что у ее отца появится второй наследник.
Вот увидишь, они в два счета вернутся. Миледи терпеть не может Лондон.
Да, Аллегра терпеть не могла Лондон, грязный, шумный, многолюдный. Зато здесь она была одна. Маркер был крайне удивлен, увидев Аллегру в скором времени после отъезда, да еще без мужа. Трент поднял брови, но не выказал любопытства, лишь поздоровался и сказал, что рад ее видеть. Сезон только начинался, и новые толпы начинающих охоту за мужьями девиц прибывали в столицу.
Аллегра навестила леди Беллингем.
— Девочка моя дорогая, вот не думала, что вы так скоро вернетесь в город! — воскликнула леди Беллингем, уже успевшая прийти в себя после нелегкого испытания.
— Мне хотелось бы получить приглашение в «Олмэкс», — сообщила Аллегра своей верной патронессе.
Добрые серые глаза леди Кларис внимательно изучали лицо подопечной. Очевидно, бедняжка чем-то расстроена и едва держится на ногах. Разумеется, милая леди не стерпела, чтобы не сунуть нос в чужие дела.
— И для Куинтона тоже? — небрежно бросила она.
— Моего мужа нет в городе, и я его не жду, — всхлипнула Аллегра, глотая слезы.
— Дорогая, что случилось? — ахнула леди Беллингем. — Неужели вы рассорились?
— У мачехи вот-вот родится ребенок. Больше мне не быть самой богатой женщиной в Англии, мадам! Я невольно обманула мужа. Стоило ли оставаться в Хантерз-Лейре? Сирена родила мужу мальчика. Кэролайн и Юнис беременны. Я же бесплодна. Неудачную сделку заключил Куинтон. Я приехала в Лондон, чтобы на свободе обдумать хорошенько, как быть дальше.
Леди Беллингем прижала ладонь к губам, чтобы заглушить крик удивления.
— Септимиус и Олимпия ждут ребенка? Вы уверены?
— Мадам, я виделась с отцом и мачехой несколько недель назад. Она едва ходит! И утверждает, что родит в середине мая, — сухо объяснила Аллегра.
— Боже милостивый! — воскликнула леди Кларис. — Кто бы мог подумать, что они… в такие лета… И разумеется, состояние лорда Моргана теперь придется делить. Но ваш муж действительно вам жаловался? Сказал, что разочарован?
— Твердит, что любит меня и что все это не имеет значения, — призналась Аллегра, снова заплакав. — Но разумеется, лжет, чтобы меня успокоить. Ему предложили огромное состояние в обмен на его имя. Это честное имя, леди Беллингем, благородное и гордое, превосходящее своей чистотой даже королевский род.
— А ваш отец уже пообещал лишить вас наследства, дорогая?
— Нет, — прорыдала Аллегра, — Но пообещал пересмотреть условия моего брачного контракта после рождения ребенка. Теперь я ничего не стою в глазах мужа!
Она закрыла лицо руками.
Леди Беллингем надолго задумалась, пока Аллегра жалобно шмыгала носом.
— По-моему, вы ошибаетесь, дорогая, — изрекла она наконец. — Я с детства знаю Куинтона Хантера. Да, он гордится своей голубой кровью и действительно искал богатую жену.
Но я также уверена, что он горячо вас любит. Состояние вашего отца так велико, что, получи вы хотя бы треть, все равно останетесь очень богатой женщиной. Но не имей вы ничего, Куинтон все равно любил бы вас.
— Как вы можете этому верить?
— Потому что, несмотря на все клятвы не влюбляться, Куинтон пал жертвой собственной самонадеянности. Он не сможет без вас жить. И все деньги вашего отца для него все равно что уличная грязь. Однако Септимиус Морган тоже не думал от вас отказываться. Он, вне всякого сомнения, продолжит выплачивать вам значительное содержание. Куда больше, чем у других молодых пар. Не глупите и утрите слезы. Вашему мужу вполне можно доверять. Проведите несколько дней в Лондоне, развлекитесь, а потом возвращайтесь домой, дорогая.
— Вы в самом деле так считаете? — пробормотала Аллегра. — О, дорогая леди Кларис, я сама не знаю, что меня нашло!