Решив попытать счастья, Питер шагнул к юноше, протянул руку. Корс Кант ответил рукопожатием. И глаза его округлились, когда Питер выразительно нажал на его пальцы большим и средним. Корс Кант неловко отозвался тем же знаком.
– Отвечай, – приказал Питер. – Ради Сына Вдовы. Парень не на шутку напугался.
– С-сына В-вдовы? – заикаясь, переспросил он. Питер молча кивнул. Корс Кант прищурился и уточнил:
– А кто Сын Вдовы?
Так… Дилемма. Насколько просвещен этот юнец? Питер решил не рисковать и не забираться выше того уровня, на который был допущен Корс Кант.
– Хирам Абифф, – ответил он. – А теперь отвечай мне, как брат брату.
– Государь? Так ты тоже Строитель?
– Разве ты не узнал меня по знаку? Питер отнял руку, убрал обе руки за спину и испытующе уставился на Корса Канта.
Тот набрал в легкие побольше воздуха, шумно выдохнул – он явно испытал облегчение.
– Она убила их, – признался он. – Всех троих, не слезая с лошади, боевым топором. Одного из них она знала и называла по имени. Имя кимрское. Она дралась как бриттка, не так, как дерутся римляне, она не спешивалась! Я такого никогда не видел!
«Кимрское? Значит, валлийское, а не сакское и не юте кое. Так.., забавно, забавно… Но откуда об убийстве стало известно Куге, и с какой стати он решил, что это были саксы?»
– Ну-ка, напомни мне кое-что, сынок. Ведь Анлодда – служанка Гвинифры? Вышивальщица, верно?
– А-а-а? Так ты тоже об этом подумал?
– Призрак великого Цезаря, еще бы не подумать! Девица, вышивающая пташек и солнышки, убивает троих здоровенных мужиков боевым топором, да еще не спешиваясь, верхом!
Юноша кивнул, переступил с ноги на ногу.
– И она дала мне право попытаться завоевать ее! Представляешь?
– Завоевать? Это как? В поединке?
– В поединке? Да нет, как бы я смог.., что ты… – Корс Кант ссутулился, как бы погас. Питер понял, что ударил по больному месту.
– Говори, что именно она тебе сказала, слово в слово.
– Ну… – Корс Кант поднял голову и задумчиво уставился в потолок. Питер мог поклясться: бард мысленно редактирует все, что собирается выложить. – Она сказала, что дарит мне право завоевать ее. И еще она сказала, что так, как то было у нее в комнате.., ну, ты знаешь.., что так быть не должно. До тех пор, пока не наступит подходящий момент. Но государь, как же мне понять, когда он наступит? Вдруг я ошибусь, и она разозлится?
– При каких обстоятельствах она это сказала? Где вы находились?
– Не могу сказать тебе. Это тайное место, убежище Анлодды.
– В каком состоянии была ее психика?
– Ее – что?
Питер отчаянно жестикулировал, пытаясь сообразить, каким термином воспользоваться, чтобы юноша понял его. «Психическое состояние», «аффект»? Нет, не годилось.
– Не случилось ли чего-нибудь такого, из-за чего она могла бы повредиться рассудком?
– Это помимо того, что она только что прикончила трех разбойников, да?
– А? Ты прав, это могло сказаться.
Питер мысленно передвинул Анлодду на несколько пунктов верх в списке подозреваемых. Террористка из ИРА запросто могла «передать» девушке свои навыки. Уж она-то соображала в технике боя, как никто другой. Да, дельце вполне по зубам Селли Корвин. Саксы дрогнули перед ее свирепостью. Ну, или юты, или валлийцы.
Но вот почему она соврала – вот что главное! И почему эти люди напали на нее и барда, в то время как их принц гостил у Артуса и того гляди должен был подписать с ним мирный договор? С чего бы это им нападать на простую вышивальщицу?
С того, и только с того, что эти саксы мирного договора не желали. «Правило номер пять, – вспомнил Питер. – Никогда не считай, что все твои враги – братья твои».
– Корс Кант, – спохватился Питер, поняв, что слишком долго молчит. – Ты сам подумай хорошенько. Она ведь знает: ты бард, а не воин, и вряд ли она имела в виду, что ты должен завоевать ее в бою. Ты уже служишь придворным бардом, и тебе не нужно никому доказывать, что ты имеешь на это право. Скорее всего под словами «завоевать ее» она подразумевала, что ты должен доказать ей свою любовь и свое желание жениться на ней.
Корс Кант удивился:
– Любовь? Конечно, я ее люблю, но женитьба тут при чем? Наш союз немыслим.
– Союз? Тут ты прав. О каком союзе можно говорить, когда ты – придворный бард, а она – вышивальщица.
Парень испуганно закрыл рот рукой, словно боялся проговориться. «Погоди, я тебя как-нибудь в покер играть научу», – мысленно ухмыльнулся Питер.
Судя потому, как повел себя бард после намека Питера на разницу в их с Анлоддой социальном положении, девушка была не так проста, и уж никак не служанка, если придворный бард Камланна так переживал из-за «союза». Служанка так первоклассно не владела бы боевыми искусствами. За служанкой не стал бы охотиться пусть небольшой, но до зубов вооруженный отряд убийц. Ну разве что только они планировали похитить ее, а не убить? Питер отложил «файл» с этими данными в сторону и решил рискнуть и копнуть чуть глубже.
– Ты ведь им не был нужен, сынок, а? Они охотились за Анлоддой, да?
– Ну…
– Засада была. Они ждали, что она проскачет по этой дороге. Ну а если всех троих прикончила Анлодда, значит, тебе ни одного не осталось. Верно?
– Ну…
– Знаешь, эти бабы.., у них о любви такие понятия… – крякнул Питер. – Нет, она, конечно, понимает, что ты бард, а не воин, но, видно, ей хотелось, чтобы ты все-таки показал, на что способен. Ну, чтобы выказал себя героем, смекаешь?
«Ага, Питер, а тем, чего ты не знаешь о женщинах, можно набить…»
– Но…
Питер поскреб подбородок и попытался почувствовать себя таким же умудренным, каким хотел казаться.
– Чтобы ты пошел на какую-нибудь жертву ради нее, Корс Кант. Защитил бы от кого-то. Ну, чтобы ты повел себя храбро, отчаянно.
«Хорош совет, дружище, нечего сказать. Ты сам ему так свято следовал, что в итоге за десять лет сменил двадцать три подружки!»
– Ну…
– Сынок, да ей просто нужно за что-то в тебя влюбиться, понимаешь?
– Да? Но как я смог бы ее защитить от кого-то? Слово «ее» он произнес излишне подобострастно. «Да, парень, если она та, за кого ее принимаю я, то это тебя надо от нее защищать».
– Да сколько хочешь случаев пожертвовать собой, – пробурчал Питер. Ему нужно было остаться одному, как следует все обдумать, решить, как вести разговор с Моргаузой, если та раскроется. Ему нужно срочно избавиться от мальчишки, даже если, свернув разговор, он нанесет тому смертельную обиду. Получится – стоит попробовать это на Моргаузе.