Жаль, что Энни не могла быть столь же целеустремленной, как Лиззи, но тогда она сама не знала, чего хочет, и любила Ната.
Фантазия. Нужно придумать, где она хотела бы очутиться.
Она вдруг вспомнила бабушку с материнской стороны, которая читала ей волшебные сказки. У нее была чудесная толстая книга с изумительными старинными картинками.
Бабушка умерла, когда Энни было шестнадцать. Тогда она вместе с Лиззи убирала ее дом. Энни нашла книгу и сохранила ее, чтобы позже читать своим детям, что она время от времени и делала. Может быть, стоит стать героиней одной из этих сказок? Если, конечно, эта штука, называемая «Ченнелом», существует на самом деле. Но Лиззи уверяла, что это так, а она не из тех, кто лжет. Золушка? Нет. У нее уже началась счастливая жизнь с принцем. Рапунцель? Ни за что. Кто захочет целыми днями сидеть в башне, расчесывая длинные золотые волосы? Белоснежка? Энни всегда считала, что в истории о девушке и семерых гномах есть нечто неприятное. Но тут она вспомнила о любимой сказке, где девушка любила отца настолько, чтобы пожертвовать собой ради него. И о великой любви, преодолевшей злое колдовство. Должно быть, интересно стать такой девушкой. Почему нет? «Красавица и Чудовище»! Энни нажала кнопку «А».
В ушах тихо зазвенело. Открыв глаза, она обнаружила, что сидит в карете, едущей по темному лесу. Вздрогнув от холода. Энни покрепче укуталась в шерстяной плащ.
Лошади замедлили шаг. Выглянув из окна кареты, она увидела впереди башни замка, окруженного высокими каменными стенами. Карета проехала через открытые железные ворота, которые со звоном закрылись за ними. Экипаж остановился, и дверца открылась. Чья-то рука в перчатке протянулась, чтобы помочь Энни выйти. Опершись на нее, Энни спустилась вниз.
Мужчина, державший ее руку, возвышался над ней на целую голову. Он был одет в черное. Шелковая с кожей маска скрывала его лицо, оставляя на виду лишь губы и подбородок.
— Ты мистрис Энн, дочь торговца. Надеюсь, понимаешь, что твой отец отдал тебя в обмен на свой долг?
— Да, — прошептала Энни с бешено колотящимся сердцем. Это действительно очень волнует!
— «Да, мой господин», — поправил он. — Я хозяин этого замка и прилегающих к нему земель. Тебе нужно научиться почтению, мистрис Энн, и я готов научить тебя.
— «Да, мой господин», — слегка улыбнулась Энни.
— Находишь ситуацию забавной? — резко бросил он. Энни отметила, что голос у него низкий, а тон — зловещий. — Теперь я вижу, что тебе действительно нужно многому учиться, и сейчас самое время начать урок покорности, мистрис Энн. Идем!
Немилосердно стиснув ее пальцы, он почти потащил ее по широким каменным ступеням, ведущим в замок.
«Я могу остановить это в любую минуту», — сказала себе Энни.
Сестра говорила ей, что если фантазия пугает ее или не так хороша, как она себе представляла, стоит лишь пожелать — и все исчезнет. Но пока что Энни была так заинтригована происходящим, что решила подождать. Этот высокий незнакомец очень привлекателен. Так, значит, он и есть Чудовище из сказки! Интересно, что кроется под той маской, которую он носит? Она, спотыкаясь, бежала за ним. Куда он ее ведет? В парадный зал? Во всех замках есть парадные залы, верно?
Но Чудовище не повел ее в парадный зал. Они прошли по узкой лестнице в маленькую круглую комнатку, освещенную одним факелом. С низкого потолка свисали две золотые цепи, к которым были прикреплены золотые же кандалы.
«Я могу закончить это в любую минуту», — снова напомнила себе Энни, когда Чудовище грубо дернул ее за руки и надел на запястья кандалы. К ее удивлению, оказалось, что кандалы подбиты мягчайшим шелком. Она почти повисла в воздухе: кончики пальцев ног едва касались пола.
«Я могу закончить это в любую минуту…» Но на самом деле она этого не хотела. Она впервые в жизни видела подобное создание, и, как ни странно, он возбуждал ее. Что же, ее муж мертв вот уже два года, а у нее с тех пор не было ни единого свидания. Чудовище молча обошел вокруг жертвы. Расстегнул ее юбку, которая тут же свалилась к ногам. За верхней юбкой из красного бархата последовали нижние. Энни взвизгнула, когда широкие ладони скользнули под рубашку и прошлись по ногам. Он медленно стянул до колен белые шелковые панталоны, погладил голую попку и снял панталоны.
— У тебя миленькая круглая попка, мистрис Энн. Думаю, она сможет выдержать любое наказание, — сказал Чудовище и отступил, чтобы снова оглядеть ее. Она хотела что-то сказать, но прежде чем разгадала его намерения, он одним рывком располосовал ее рубашку. Энни ахнула от изумления. Она висела перед незнакомцем совершенно обнаженная!
От смущения она залилась краской. Что за зрелище она собой представляет! Сорок два года, целлюлит и начавшие обвисать груди!
Нет, нужно немедленно заканчивать эту абсурдную фантазию!
Но по какой-то непонятной причине она не находила в себе сил сделать это. Что-то внутри требовало узнать, как далеко она способна зайти. — Ты никогда не видела себя обнаженной? — вдруг спросил Чудовище.
Энни поняла, что нужно ответить, как приличествует молодой дочери торговца.
— Н-нет, — выдавила она.
— У твоего отца в доме не было зеркала?
— Отец считал, что подобные вещи толкают женщин на всякие глупости и тщеславие, — услышала Энни собственный голос. Господи милостивый! Она становится героиней волшебной сказки, хотя в волшебной сказке действие разворачивалось иначе.
Губы Чудовища дернулись в подобии улыбки, и Энни увидела шрам, идущий от левого уголка рта.
— Сейчас увидишь сама, — бросил он и взмахнул рукой. Стена напротив мгновенно превратилась в зеркало.
Изумленная Энни смотрела во все глаза. Это не ее тело! Тело молодой девушки лет двадцати, роскошное, с полными бедрами и упругими круглыми грудями. Плоский живот, тонкая талия, и ни следа целлюлита.
Энни широко улыбнулась. Оглядела себя. И поняла, что зеркало не лжет.
— О, мой господин, что вы намереваетесь делать со мной? Мне сказали, что я год должна ублажать вас, чтобы возместить долг моего отца.
Чудовище холодно усмехнулся:
— Я намереваюсь взять твою девственность, мистрис Энн. Твой отец не так меня понял. Ты должна стать моей любовницей, и не только на год. Пока не надоешь. Но прежде всего будешь наказана за свою дерзость!
Он потянул за толстую цепь, подтаскивая к себе Энни.
— Расставь ноги, — скомандовал он, и Энн, поняв, что сопротивление бесполезно, повиновалась. Ноги тоже оказались прикованы к стене.
Чудовище стоял под ней и долго разглядывал пышный кустик волос внизу живота, прежде чем пальцами растянуть створки ее лона. Достал из воздуха длинное перо с заостренным кончиком и стал осторожно щекотать. Несколько минут — и взрыв мучительной, жаркой похоти окатил ее. Энни застонала и забилась в мелких судорогах наслаждения. Чудовище, ничего не сказав, стал забавляться складками ее уже мокрого лона. Перо проникло внутрь, и она снова застонала. Боже, как давно, как ужасно давно она не спала с мужчиной! Да, она не могла предать Ната. Но муж вот уже два года как в могиле. А это всего лишь фантазия, не так ли? Как могут тайные фантазии кого-то предать? Перо снова и снова касалось ее, распаляя и вызывая острое желание. Тело Энни выгнулось во втором оргазме. И тут, к полному ее изумлению, его голова оказалась между ее широко расставленных ног. Его губы стали целовать влажную кожу. Язык проникал в каждый уголок ее мягкой коралловой плоти. Он слегка прикусил ее, и Энни стала извиваться, не понимая, то ли пытается избежать его ласк, то ли подобраться ближе. Его губы сомкнулись на нежном бутоне плоти и сильно потянули.