Жасмин что-то промычала, пытаясь привлечь внимание похитителя. Тот, улыбаясь, обернулся к ней:
— Хочешь, чтобы я вынул кляп, прелесть моя? Жасмин усердно закивала.
— И обещаешь, что не будешь кричать и звать на помощь?
Жасмин снова кивнула.
— Нет, — насмешливо промолвил маркиз. — Это твой первый урок повиновения, сердечко мое. Не люблю строптивиц! С таким хозяином, как я, ты быстро поймешь, где твое истинное место. Тебе следовало бы выбрать в мужья меня, Жасмин, тогда бы не пришлось наказывать вас с Джеймсом Лесли за публичное оскорбление. Я мог бы приказать повесить вас обоих, поскольку получил королевский приказ на ваш арест, но сначала ты послужишь приманкой для графа Гленкирка. Сегодня же вечером напишешь письмо, в котором признаешься, что сделала ошибку и хочешь остаться со мной. О, как он будет страдать! И конечно, отправится на поиски, чтобы узнать правду. Тогда я убью его, и ты навсегда станешь моей! Я уже обещал тебе это, не так ли?
При этих словах его глаза лихорадочно блеснули.
"Он окончательно рехнулся! — подумала Жасмин. — Совершенно безумен и оттого еще более опасен. При первой же возможности нужно попытаться бежать!» Конечно, Джем-ми уже знает, что случилось, но понятия не имеет, где ее искать. Поэтому она должна полагаться лишь на себя и улизнуть от маркиза, пока тот не расправился с ней и Джемми.
Они, по-видимому, приближались к порту, потому что ветер донес запахи моря. Однако, не доезжая до города, Сен-Дени свернул на почти неприметную тропу, ведущую к небольшому холму, на котором стоял заброшенный домик. Тут он остановился, спешился и снял Жасмин с седла. Внизу раскинулся Лей и блестел залив Ферт-оф-Форт, морские ворота Шотландии. Схватившись за веревку, стягивавшую запястья Жасмин, Сен-Дени потащил ее в дом, хотя она и пыталась сопротивляться, упираясь пятками в землю. Но он сильно ударил ее по лицу.
— Я не потерплю никакого непокорства, мадам! Вы не выйдете отсюда, пока не научитесь послушанию!
Захлопнув за собой дверь, он, однако, вытащил кляп изо рта Жасмин.
— Ублюдок! — прошипела она. — Ты едва не удушил меня этой тряпкой!
Вместо ответа Сен-Дени снова отвесил ей пощечину.
— Униженно благодари меня за великодушие, сука, или я снова заткну тебе рот! — прорычал он. — Лишь желание вновь услышать твой голос затмило во мне разум, но если ты будешь и впредь так непочтительно обращаться со мной, я запихну тебе кляп в самую глотку! Поняла, Жасмин?
Вцепившись в волосы Жасмин, маркиз заставил ее взглянуть ему в глаза.
— Мне больно, милорд, — процедила она сквозь зубы.
— Поняла?! — повторил он.
— Поняла, — прошептала женщина, сдерживая гнев. Нужно притвориться, ибо он вполне способен на убийство.
— Вот и хорошо, — почти промурлыкал Пирс, проводя рукой по ее вздымающейся груди. — Раздевайся! Я еще никогда не видел тебя голой, и мне не терпится поскорее узреть, чем наградила тебя природа!
Жасмин вздрогнула, но он принял ее отвращение за страх и очень обрадовался.
— Чего вы добиваетесь, милорд? — спросила она. — Вы предали доверие короля, и он этого не потерпит!
— Нет! — засмеялся Сен-Дени. — Старый дурень простит меня, потому что любит. Что бы я ни делал, мне все сходит с рук. Так было всегда. Даже в детстве за мои проделки попадало Киппу. Поскольку я любил брата, отец (, читал, что я буду вести себя лучше, если накажут его, а не меня. Только я поистине наслаждался, когда отец порол розгами Киппа! Однажды я даже сам выпорол брата, чтобы узнать, каково это, и ощутил сладость власти, сердечко мое! Правда, мне никогда не дозволялось высечь короля, зато он разрешал журить его и даже плакал, когда я его бранил. Думаю, втайне королю нравится покоряться, и тебя я укрощу, милая!
Сен-Дени принялся снова ласкать Жасмин, но стоило ей отстраниться, как он дернул ее за волосы и сильно ущипнул сосок.
Жасмин сморщилась, вскрикнув от боли, и, к ее омерзению, он улыбнулся.
— Тебя никогда не секли? — поинтересовался он. — У шотландцев есть прелестное орудие наказания, называемое ременной плеткой. Это полоска кожи шириной около шести дюймов с длинными хвостами, завязанными узлами, по несколько на каждом. При умелом обращении задница приобретает чудесный розовый цвет, а к коже приливает приятное тепло. Я постараюсь доставить тебе невиданные ощущения! Ты поймешь, что нет наслаждения без боли.
Он приблизился к ней вплотную.
— Приоткрой рот, Жасмин и прими мой язык! Она яростно плюнула ему в глаза. Маркиз Хартсфилд мрачно нахмурился, но, вытерев брызги слюны, неожиданно улыбнулся.
— Ты подаришь мне небывалое наслаждение. И не собираешься, как остальные дурочки, сразу же ложиться и раздвигать ноги! Прекрасно! Это мне и надо!
Он снова стал терзать ее соски, пока она не закричала. И как Жасмин ни пыталась взять себя в руки, терпение ее быстро пришло к концу.
— Жалкий дурак! — прошипела она. — Неужели ты так глуп, что убежден, будто сумеешь взять надо мной верх? И если думаешь, что король простит тебя за все гнусности, совершенные его именем, сильно ошибаешься! Мой муж и отчим — родственники его величества! Яков Стюарт — шотландец, а для шотландцев превыше всего узы крови. Лучше отпусти меня, пока еще не поздно, и спасай свою жизнь. Если король не успеет поймать тебя и казнить, мой муж и его родственники опередят его и затравят тебя, как дикого зверя.
Но маркиз подхватил Жасмин и, подняв к крюку, ввинченному под самым потолком, подвесил за веревку, которой были стянуты ее запястья. Ноги всего дюйма на три не доставали до земли, но Жасмин оказалась совершенно беспомощной.
— Ну вот, — удовлетворенно заявил он, — теперь мы начнем, прелесть моя.
Сен-Дени сорвал с нее туфли и, схватив веревку, которая раньше удерживала на месте кляп, скрутил пленнице щиколотки, поскольку та пыталась его пнуть.
— Почему ты одета как крестьянка? — поинтересовался он.
— Мы были на играх, которые устраивал лорд Брюс, — неохотно пояснила Жасмин. — Для подобных оказий даже самые знатные дамы так одеваются, невежда!
— Какая удача! — ухмыльнулся Пирс. — Теперь мне куда легче раздеть тебя!
Он неспешно развязал верхнюю и нижние юбки, стащил их и швырнул на единственный стул, а сам зашел за спину Жасмин, жадно оглядывая изящные изгибы бедер и безупречные полушария ягодиц. Дерзкая рука потянулась к нежной плоти, лаская гладкую кожу. Сердце маркиза бешено забилось в предвкушении полной власти над до сих пор недоступной жертвой. Он почти слышал звуки ударов ременной плети, истязающей белоснежное тело.
Пирс Сен-Дени хищно улыбнулся и облизал губы. Встав перед Жасмин на колени, он снял с нее подвязки и медленно скатал темные вязаные чулки, ослабил путы, отпустил веревку и вновь привязал ее левую ногу к маленькому гвоздю, торчавшему из стены. Правая осталась свободной. Пирс, тяжело дыша, погладил ее узкую ступню, скользнул пальцами по внутренней стороне бедра.