— Может, на них навел порчу враг?

— Госпожа, насколько я знаю, врагов у меня нет, поскольку я редко вижу посторонних, как, впрочем, и мои предки. Мы, волшебники, редко общаемся с простыми смертными. Да и обычные люди нас боятся, верно? Я вижу, вы сами не чужды волшебства, госпожа Горауин.

— Это правда, но ты должен признать, что во внезапной смерти двух молодых и здоровых женщин есть нечто неестественное.

Эмрис кивнул.

— Пойми, нам не хочется, чтобы нечто подобное случилось с Майей, — вмешалась Аргел. — Она моя единственная Дочь, и я люблю ее всем сердцем.

— Госпожа, если бы я мог, то обещал бы, что в моем замке с ней ничего не случится. И я могу поклясться в этом, но не в силах ничего гарантировать. Правда, обе смерти действительно были бессмысленны и непонятны. Ни у одной из моих жен не было ни знатного происхождения, ни большого приданого. Убивать их не было причин. Хорошие, добрые женщины, никому не причинившие зла. И на теле не было ни единой царапинки, могущей указать на убийство.

— Волшебство следов не оставляет, — пробормотала Горауин.

Эмрис смертельно побледнел, и Горауин поняла, что, хотя он, вероятно, не ответствен за преждевременную кончину несчастных, все же знает больше, чем готов рассказать. И по какой-то причине предпочитает пока замалчивать правду. Пока? Или вообще?

Горауин почти решилась рассказать обо всем Мирину и Аргел, но подумала, что прежде должна лучше узнать этого человека. Майя навеки отдала ему сердце, и что бы они ни твердили, она вряд ли откажет этому поклоннику, тем более что и он ее любит.

— Госпожа, я не знаю, кому понадобилось употребить против меня силы черной магии, — спокойно ответил Эмрис. — Если же ты права, значит, у меня есть тайный враг.

— Что опять возвращает нас к вопросу о безопасности моей дочери, — вставил Мирин. — Как давно они умерли?

— Впервые я женился пять лет назад, но Роузин умерла через четыре месяца после свадьбы. Год я скорбел по ней, но потом стал искать себе жену. Мы обвенчались с Гуинт два года назад. Через месяц ее не стало.

— Может, эти девушки были в родстве между собой? — спросил Мирин. Вполне возможно, что мишенью были именно они, а не Эмрис Ллин.

— В том-то и дело, что нет. Мало того, они совершенно разные. Роузин — дочь северного лорда со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. У Гуинт были черные глаза и волосы. Ее отец — богатый торговец с юга.

— Действительно странно, — заметила Аргел.

— Зачем вы его допрашиваете? — почти истерически вскрикнула Майя. — Я бы вышла за него в любом случае, и что бы там ни случилось раньше. Мы предназначены друг для друга, и я никому не позволю препятствовать нашему браку.

Эмрис взял ее руку и принялся поглаживать, словно успокаивая.

— Не расстраивайся, любимая. Разве не видишь, что родные тревожатся за твое благополучие? Да и я тоже волнуюсь, хотя не покину «Драконье логово» без тебя. Нам действительно предназначено быть вместе, и я сделаю для этого все возможное.

— Но если мы не узнаем причину смерти твоих жен, как я могу дать согласие на брак? — вопросил лорд Дракон.

Майя повернулась к отцу, и он увидел свирепую решимость в ее изумрудных глазах.

— Если не позволишь мне выйти за Лорда Озера, я запрусь в спальне и не буду ни пить, ни есть! Останусь там, пока не умру или пока ты не дашь разрешения на брак. Если же попытаешься взломать дверь, я выброшусь в окно.

И с этими словами она вскочила и ринулась прочь. Оставшиеся потрясенно смотрели ей вслед. По ступенькам простучали быстрые шаги.

— Она сама не знает, что говорит, — успокоил всех Мирин. — Молодые девушки чересчур чувствительны и легко поддаются порывам души. Утром она забудет все эти глупости и поймет мудрость наших советов. Осознает, что мы всего лишь заботимся о ее благополучии. Майя никогда не была капризной.

Но в глубине души он не очень верил собственным словам. Женщины переглянулись, понимая, что он подбадривает сам себя, но дружно решили, что утро вечера мудренее.

— Я провожу тебя в спальню, господин, — сказала Аргел, вставая. — Пойдем.

Лорд Озера поднялся.

— Не знаю, что и сказать.

— Утром мы постараемся все уладить, — пообещала Горауин.

— Да, ты права, — кивнул Эмрис. — Утром.

— Исбел, иди к себе, — скомандовала Аргел. — Горауин, уложи нашего господина в свою постель и успокой его тревоги. Мне нужно побыть одной, чтобы все обдумать и понять, как лучше поступить.

Она величественно выплыла из зала в сопровождении гостя.

Исбел вызывающе подбоченилась.

— Интересно, почему она всегда просит тебя успокоить тревоги нашего господина? Я тоже понаторела в искусстве страсти!

Мирин невольно рассмеялся.

— Конечно, девочка, но потом долго меня пилишь, не давая уснуть, так что хочется тебя удушить. Горауин же знает, как ублажить меня и любовью, и речами.

Он подошел к Исбел и поцеловал ее в губы.

— В другой раз, дорогая, когда у меня появится настроение для поединка с тобой, — объявил он и, обняв женщину, которую любил больше других, удалился в спальню.

Исбел пожала плечами. Мирин Пендрагон по крайней мере честен. И всегда был добр к ней. У нее нет причин жаловаться.

Налив еще вина, она отправилась к себе.

Глава 8

Спустившись утром в зал после бессонной ночи, Аргел обнаружила Джунию, спящую на полу перед очагом. Девушка скорчилась под одеялом. На личике виднелись следы слез. Рядом стояла ивовая корзинка с одеждой.

Аргел в отчаянии покачала головой. Майя ни за что не уступит, раз уж все решила. Слишком трудно переубедить дочь, особенно если она твердо верит в собственную правоту.

Аргел наклонилась и тряхнула Джунию за худенькое плечико.

— Проснись, детка. Уже утро, и скоро сюда придут люди. Джуния медленно подняла ресницы, увидела Аргел и снова заплакала, прижимая к себе одеяло.

— Майя выставила меня из комнаты и сказала, что убьет себя. О, госпожа матушка, что случилось? Я так боюсь!

Гнев захлестнул Аргел. Как могла се дочь так жестоко перепугать сестру? Майя заслуживает порки за свое бездушие!

— Все будет хорошо, Джуния, — прошептала она, обнимая девушку. — Твою сестру обуревает стремление получить желаемое любой ценой. Она влюблена и, поскольку ей не позволяют выйти замуж, заперлась в спальне и грозит, что станет морить себя голодом и жаждой, пока мы не разрешим ей обвенчаться с Лордом Озера, в противном же случае бросится из окна но ничего такого она не сделает, даю тебе слово. Майя ведет себя глупо и по-детски, потому что влюбилась в Эмриса Длина. Но мы очень беспокоимся за нее: Лорд Озера уже имел двух жен, умерших при таинственных обстоятельствах. Прежде всего мы должны быть уверены что Майе ничто не грозит в его замке. И хотя он волшебник, все же не в силах объяснить причину безвременной смерти обеих женщин.