В сопровождении своих людей он направился к замку, а Саймон шагнул к Джунии и осторожно развязал сыромятный ремень, стянувший ее тонкие запястья. Девушка немедленно соскользнула вниз, но чуть ноги коснулись земли, как колени подкосились. Саймон едва успел подхватить ее, но тут же с ужасом ощутил, как она сотрясается всем телом.
— Джуния, любовь моя, что с тобой? Джуния на миг прикрыла глаза.
— Мне нужно где-то спрятаться, — заикаясь, прошептала она, и он только сейчас заметил, что лицо ее смертельно побледнело.
Молодой человек кивнул, понимая, что потрясение последних нескольких часов постепенно начинает сказываться.
— Ты сможешь идти? — спросил он.
— Н-наверное.
Он протянул руку, но она отшатнулась.
— Тогда пойдем, — вздохнул Саймон, уронив руку.
— Не позволяй ему увидеть меня, — тихо взмолилась Джуния, когда Саймон привел ее в замок. — У меня больше нет сил храбриться.
— Они снова появятся после ужина и хорошего сна, — заверил Саймон, шагая рядом с ней по длинному, тускло освещенному коридору.
— Мне больно, — пожаловалась Джуния, переступив порог маленькой комнаты.
— Мне тоже. Отец прямо-таки наслаждался, избивая меня ремнем. Задница до сих пор горит. Я попрошу, чтобы тебе принесли воды для умывания, и обещаю, что до завтра все пройдет.
Джуния огляделась. Стены и пол были из камня. Кроме кровати, табурета и сундука, здесь почти ничего не было. Даже очага. Единственное окно закрывали две крепко сколоченные дощатые ставни. Хорошо, хоть на кровати были занавески: весьма слабая защита от сквозняков, беспрепятственно гулявших по комнате.
— Что он собирается сделать с моим братом? — спросила она.
— Пока не знаю, но не думаю, что его убьют.
— Но будут пытать? — не унималась Джуния.
— Вероятно, но я сделаю все, что в моих силах, дабы уберечь Бринна, — вздохнул Саймон. Лгать Джунии он не мог, но все же решил попробовать убедить Хьюго оставить мальчика в покое. Мирин Пендрагон рано или поздно явится за своими детьми, и Саймон был исполнен решимости любым способом помочь лорду Дракону, если при этом придется пойти против отца. Сегодняшняя подлость Хьюго превзошла его самые наигнуснейшие поступки.
Саймон вспомнил свою мать. Как она старалась, чтобы сын вырос не таким, как отец! Энн де Боун имела репутацию женщины сострадательной, доброй и глубоко верующей. Ее любили все, и даже отец пошел против собственной натуры, чтобы всячески угождать жене. Но стоило ей отправиться на небо, как он словно с цепи сорвался. Энн умела сдерживать владевших им демонов. Без нее он оказался беспомощным и слабым, и сын, которого она ему подарила, тоже оказался бессильным сделать что-то. Страшно представить, что пережила бы мать, узнав о насилии, учиненном над Джунией. Совсем не так он представлял их первое соитие. И сейчас у него было такое чувство, словно он вывалялся в грязи. Да и Джуния, все это время державшаяся стойко, сейчас сломалась. Страх завладел ею, и он должен успокоить ее. Любой ценой. И не дать отцу увидеть ее слабой и отчаявшейся.
— Я хочу поговорить с братом, — дрожащим голосом попросила Джуния.
— Отец не позволит, милая. Но позже я сам спущусь в подземелье и попытаюсь ободрить Бринна. Бедняга, наверное, с ума сходит от тревоги за тебя.
— Лорд Дракон придет, Саймон. О Господи! Своим необдуманным поведением мы только воскресили старую распрю, — заплакала Джуния.
Он хотел обнять ее, но она отпрянула, с ужасом глядя на него.
— Джуния!
— Пожалуйста, Саймон, не касайся меня. Я просто не выдержу. Пожалуйста! Умоляю!
Слезы сбегали по бледным щекам, и Саймон поспешно кивнул.
— Джуния, мне так жаль! Так безмерно жаль! Ты ведь знаешь, я бы пальцем до тебя не дотронулся, если бы не отец. Скажи, что сумеешь простить меня! Как я могу жить, зная, что натворил и как больно ранил тебя!
Джуния, нерешительно протянув руку, погладила его по плечу.
— Ах, Саймон, эти страхи, как и боль между моими ногами, рано или поздно померкнут.
— Я больше не сделаю с тобой ничего подобного, пока мы не поженимся, — поклялся Саймон.
Но Джуния покачала темной головкой.
— О, Саймон, нам не суждено стать мужем и женой. Твой отец настоит на своем, и ты женишься на девушке, которую он выбрал для тебя. Но мой отец обязательно приедет и не успокоится, пока не освободит меня и Бринна. Что же до меня… ни один мужчина не захочет взять в жены опозоренную девушку. Но может, какой-нибудь монастырь меня примет, несмотря на скромное приданое. У меня нет истинного призвания, но разве для таких, как я, есть иная дорога?
— Не женюсь я на этой Эйслин де Белло, — упрямо покачал головой Саймон, — и когда-нибудь покажу тебе, сколь сладостной бывает страсть между любящими друг друга людьми. Я убью отца, прежде чем позволю ему снова тебя мучить!
— Нет, Саймон, настанет день, когда я сама с ним расправлюсь, — прошептала Джуния и настороженно прислушалась. Кто-то тихо царапался в дверь.
— Входи! — крикнул Саймон.
На пороге возникла крошечная сморщенная старушка. За ее спиной переминалась молодая девушка со шрамом, пересекавшим лицо от правого виска через переносицу до левого уголка рта. Девушка держала тазик с водой и несколько чистых тряпочек.
— Элга! — облегченно воскликнул Саймон.
— Твой отец в зале хвастался своими мерзкими деяниями, — сообщила Элга, закрыв за собой дверь. — Поставь тазик на табурет, Кейди. А ты мое бедное дитя! Я пришла поухаживать за тобой, цыпленочек. Меня зовут Элга, и это я вынянчила этого паренька, а до него — леди Энн, благослови Господь ее светлую душеньку. Саймон, оставь нас и не возвращайся, пока тебя не позовут!
Вытолкав питомца из комнаты, она вновь обратилась к Джунии:
— Как тебя зовут, дитя мое?
— Я — Джуния Пендрагон.
— И с тобой жестоко обошлись, Джуния Пендрагон, — кивнула старушка. — Позволь Кейди помочь тебе раздеться, и я сделаю для тебя все, что в моих силах.
— Мне так стыдно, — смущенно призналась Джуния. В чем она провинилась? Почему Хьюго де Боун приказал так поступить с ней?
— Не тебе надо бы стыдиться, — свирепо прошипела Элга, — а тому негодяю, который считается здешним хозяином. Видишь лицо Кейди? Лорд Хьюго взял ее старшую сестру в замок, на потеху себе и своим людям, и отец Кейди предпочел изуродовать младшую из страха, что ее ждет та же участь. Теперь она помогает мне, ибо я уже стара и с трудом передвигаюсь. Но по крайней мере ни один мужчина не сделает с ней того, что сделали с тобой, Джуния Пендрагон.
Джуния снова разрыдалась, жалобно всхлипывая. Элга прижала девушку к иссохшей груди.
— Ну-ну, детка, успокойся. Мой парнишка любит тебя и исправит содеянное. Он добрая душа, как и его мать, упокой ее Господи. Будь моя госпожа жива, эта глупая вражда между вашими семьями могла быть улажена раз и навсегда. А теперь я боюсь, что случится худшее.