Файфа хорошо помнила, каково им пришлось, когда брат выбросил их из дома, поэтому молчала.
И продолжала молчать, стараясь прогнать тех, кто приходил к коттеджу, чтобы они не стали очередной жертвой госпожи. Последний год прошел тихо и мирно, но только вот появился вдруг сэр Удолф Уоттесон. Конечно, мужчина он видный, но госпожа любила молодых, красивых и сладострастных, а он не был ни молод, ни красив. И все же вид обнаженного тела подогрел ее интерес. Файфа должна была признать, что мужское достоинство у него немаленькое. Этим Господь Бог, несомненно, вознаградил сэра Удолфа за все его остальные недостатки.
Прошло несколько дней, и, похоже, сытная еда и хороший уход возымели результаты. Простуда прошла, плечо заживало, но он не знал покоя и сна, торопясь снова пуститься в путь.
— Одолжите мне лошадь, — попросил он Файфу.
— У нас нет лошади. Нам повсюду приходится ходить пешком, — пояснила служанка.
Узнав о настроении гостя, госпожа решила нанести ему визит. Файфа молила Бога о том, чтобы годы и ничем не примечательная внешность сэра Удолфа уберегли его от печальной участи, но, увы, ее надежды не сбылись.
— Файфа сказала мне, что вы выздоравливаете, милорд, — приветствовала его красавица, входя в комнату и закрывая за собой дверь.
— Мне действительно лучше, мадам, — ответил он. — И я ценю вашу доброту. Могу я иметь честь узнать ваше имя?
— Робена Рамзи, господин. Но мне сказали, что вы не находите себе места и торопитесь уехать.
— Я человек неугомонный, мистрис Робена. И мне пора ехать. Мое дело не терпит проволочек. Файфа сказала, что у вас нет лошадей, так что придется идти пешком.
— Это так, господин, — кивнула Робена. — Но какие важные дела призывают вас? Я могла бы скрасить ваше пребывание здесь. — Она обольстительно улыбнулась. — И заодно излечу ваши тревоги. Хотите, чтобы я это сделала?
Синие глаза впились в него, и барон вдруг почувствовал себя скорее пленником, чем гостем. Он не знал, что ответить этой навязчивой особе.
Наконец он с глубоким вздохом ответил:
— Мадам, я благодарен вам за доброту и гостеприимство, но все же прошу вас только объяснить дорогу к Данглис-Кип и дать мне взаймы какую-нибудь одежду.
Робена на мгновение застыла.
— А зачем вам нужно попасть в Данглис-Кип? — спросила она, сузив глаза.
— У меня есть дело к лэрду.
— Какое именно? — допытывалась она.
Сам вопрос и тон изумили его. Но если ответ поможет получить желаемое, узнать дорогу к Данглису и раздобыть одежду, он скажет ей правду.
— Мой сын, мое единственное дитя, умер, и я решил, что его вдова, будучи сиротой, станет мне хорошей женой, поскольку иных наследников у меня не было. Я послал в Йорк за разрешением, и мне его дали. Но Аликс испугалась той чести, которую я ей оказал, и убежала от меня в Шотландию. Там ее захватил в плен лэрд Данглиса, человек жестокий и порочный. Он силой принудил ее спать с ним. Когда я наконец нашел ее, этот человек заявил, что она — его жена. У них уже был ребенок, и, по словам лэрда, она была беременна вторым.
Сэр Удолф всячески старался вызвать в Робене жалость к себе. Ведь, в конце концов, эта история ее никак не касается. Вряд ли женщина, живущая одиноко, среди вересковых пустошей, может знать лэрда.
— Представляете, мадам, дочь лэрда от первого брака набросилась на меня. Вопила, что я не посмею отнять у нее вторую маму. Но моя Аликс всего лишь ее мачеха.
— Если эта девица стала шлюхой лэрда, почему бы вам не забыть о ней? — спросила Робена, но, увидев, какое выражение приняло его лицо, расхохоталась, хотя на самом же деле ее мучила ревность. — А, догадалась! Она не захотела ехать с вами, верно? Не захотела бросить своего любовника!
— В разрешении, полученном из Йорка, сказано, что она моя жена! — рассердился сэр Удолф, но глаза его наполнились слезами. — Недавно архиепископ прислал документ, в котором было написано, что разрешение незаконно как полученное нечестным путем. И что сам архиепископ никогда не давал позволения жениться на моей невестке, а на документе была всего одна печать вместо положенных двух, а это незаконно. Но Аликс Гивет моя! Моя!
Робена так и сгорала от ярости. Ублюдок! Малькольм Скотт взял какую-то девчонку и называет ее женой? Сука, возможно, дала ему сына! Так оно и есть! Он получил сына от своей потаскухи и теперь хочет, чтобы все считали Аликс его женой, а бастарда — законным наследником!
— Говорите, лэрд называет эту женщину своей женой? — уточнила она. — Где же мать его дочери?
— Вроде бы умерла. И не только утверждает, что Аликс его жена, но и хвастается, будто архиепископ из Сент-Эндрюса благословил его на брак, — пояснил сэр Удолф. — Я должен идти к ней, мадам. Привезти ее в Вулфборн. Завтра, с вашей помощью, я отправлюсь в Данглис. И прошу вас указать мне путь и снабдить одеждой.
— Конечно, конечно, — протянула Робена, как она надеялась, абсолютно спокойно. — Я обязательно вам помогу.
В ее голове теснились смятенные мысли. Как мог Малькольм жениться на другой, если уже женат на ней?! И все же шлюха подарила ему сына, и ее живот снова вырос, не так ли?
«И у нее хватает наглости пригреть мою дочь и одновременно пытаться вытеснить ее с места законной наследницы!»
Нет, ее ребенка эта шлюха не получит, решила Робена.
— Думаю, сегодня у нас будет праздничный ужин, — сказала она вслух, — поскольку, господин, вы кажетесь мне достаточно здоровым, чтобы продолжать путь.
— Вы очень великодушны, мадам, — сказал сэр Удолф.
— Я позабочусь и о вашей одежде. Файфа укоротит штаны своего брата, а у меня есть котт [9] , который подойдет вам, — улыбнулась она.
— Надеюсь, вы понимаете, почему я должен спешить, — сказал сэр Удолф, довольный, что все так хорошо уладилось.
Когда она предложила ему себя — или он ошибся? — его очень расстроила такая навязчивость. Впрочем, женщина, живущая одна, в компании двух слуг, не может быть слишком уж доступной особой.
— Конечно, понимаю, — сладко пропела Робена. — Вы должны исполнить свой долг.
Она поднялась с кровати.
— Пойду прикажу слугам приготовить нам хороший ужин и найти вам одежду.
Она вышла из комнаты. О да, она найдет ему одежду! Должно же что-то остаться от ее несчастных любовников! Она солжет — скажет, что это одежда ее дальнего родственника!
Робена поспешила на поиски Файфы.
— И что? — спросила служанка, когда госпожа вошла в крошечную кухню.
— Я хочу, чтобы сегодня приготовили особый ужин, — объявила Робена.
Файфа склонила голову набок: