Book.

Вышла полная луна, он прислонился к колонне, созерцая ночное светило. Лицо его было залито слезами, да только замечал ли это он, человек, оплакивающий свою смертность? Послышался шорох. А может, то ласточки возвращались в свои гнезда под сводами или летучие мыши отправлялись на охоту? Да разве это важно? Человек, оплакивающий свою смертность…

— In via in patria, [113] — послышалось рядом. — «Берется чужая мудрость, на самом деле вовсе не чужая тебе… Как далека была она от нас. И вобрала в себя все самое близкое нам». — Что бы это значило здесь и сейчас? Кто-то, кто был внутри Себастьяна, разговаривал с ним, и вовсе не обязательно Адемар, это мог быть и Августин. Заставить его замолчать было невозможно. Историк перешел к другой колонне, по-прежнему не отводя глаз от лунного диска. — In via in patria.

И снова то ли шелест крыльев, то ли звук шагов. Его ослепленные лунным светом глаза не различали ничего во тьме монастырского двора.

Как вдруг раздался выстрел, что-то задело его затылок. Еще несколько выстрелов потрясли ночную тишину. У Себастьяна ни на что больше не хватило времени. Вспышка — и роковая пуля вошла через левое ухо ему в череп, вылетела с другой стороны и вонзилась в каменную колонну, по которой сползло его обмякшее тело.

— Попал, шеф! — Попов переворачивал труп г-на Бесконечность. Но он успел послать пулю в голову профессора.

— Вам не следовало стрелять, Стефани, «кольт», выданный вам в Санта-Барбаре, должен был служить лишь в целях самообороны. — Рильски тревожило состояние, в котором пребывала его подруга, — смертельно побледнев после выстрела, она покачивалась при ходьбе. — Обопритесь на мою руку и сядьте здесь, снаружи, где светлее.

Получив по дипломатическим каналам предупреждение от Фулка Вейля, местная полиция уже несколько дней вела наблюдение за собором и подозрительными паломниками, на которых счел своим долгом указать Папагено. Переодетые в гражданское инспекторы из особого отдела растворились среди слушателей на концерте, без труда оцепили монастырь и вслед за Себастьяном и китайцем вышли из зала после исполнения гимна крестоносцев. И вот теперь разглядывали труп Сяо Чана, Усяня, , Чистильщика по имени Бесконечность, со всеми предусмотренными в таких случаях предосторожностями, в то время как Стефани не могла оторвать пустого взгляда от лужи крови, растекавшейся под левым ухом Себастьяна.

— Орудие, которым было совершено преступление, — автоматический пистолет системы СЕТМЕ, шеф. Я так и думал: этот тип связан с мировым терроризмом. — Попов был горд своим умением с первого взгляда распознать оружие. — Не беспокойтесь, я ни до чего не дотрагиваюсь. — Это было сказано в сторону француза — командира отделения жандармов, забеспокоившегося было, что иностранный коллега слишком близко склонился над вещественными доказательствами.

— Как те, что на вооружении испанской армии. Но не только. Помните, в деревне южнее Сан-Себастьяна? Баскская полиция задержала восьмерых человек, подозреваемых в связях с ЭТА, и, как будто случайно, при них также нашли три автоматических пистолета СЕТМЕ. Это случилось через два дня после взрыва игрушки, начиненной взрывчаткой все в том же Сан-Себастьяне, тогда убило женщину и ранило полуторагодовалого младенца. Игрушка представляла собой машинку в двенадцать сантиметров длиной, начиненную порохом и снабженную фитилем. — Рильски необходимо было любой ценой отвлечь внимание французских спецслужб от Стефани. — «Херри Батасуна», политическое ответвление ЭТА, заявило, что это дело рук самого испанского государства. Почему бы и нет, но оружие китайца дает нам сегодня доказательство, что было совершено похищение… Либо мафиозная стычка полицейских с террористами. Возможно… Похоже на то.

— Простите, шеф, ЭТА специализируется больше на взрывчатых веществах и даже ядовитых газах! Вспомните, как в Байоне на воздух взлетел огромный склад капсул того вещества — не помню названия, — которое при контакте с кислородом превращается в яд, способный отравить все парижское метро. — Попов поддержал его, изображая из себя суперинформированного полицейского — такое с ним случалось, когда он впадал в состояние крайнего возбуждения.

— Не отвлекайтесь, старина. Вопрос: какие круги используют это оружие? Испанский и французский сброд, индепендантисты, а также алжирские, курдские, африканские, корсиканские, кубинские, бенладеновские террористы, это уже само собой. Господин Бесконечность не так одинок, как пытается нам доказать. — И речи не могло идти о том, чтобы подчиненный похитил у него пальму первенства в области знания оружия и криминальных цепочек. К тому же ничто не способно так успокоить нервы, как тяжеловесное, перегруженное фактами рассуждение.

И впрямь, после того, как комиссар получил письмо на китайском языке и был выловлен труп Фа Чан, у него составилась своя точка зрения на происходящее. Суть ее была такова.

Первое. Себастьян не является Номером Восемь, и можно избавиться от вихря черных мыслей, связанных с этим предположением. Сяо Чан поставил своей целью расправиться с Себастьяном после того, как обнаружил, что тот является любовником его сестры, он просто не мог не сделать этого, дабы сполна осуществить свое предназначение Чистильщика.

Второе. След Себастьяна, на который напали с помощью Стефани и Джерри, внушал доверие и вел в Пюи. Не было причин, почему бы математику-орнитологу не быть столь же хорошим хакером, как и Джерри. А посему он тоже должен был направить свои стопы в страну вулканов. [114] Значит, встреча в Пюи неизбежна.

Третье. К счастью, французские полицейские никогда не работали столь слаженно, как со времени недавно прошедшего набора, а Фулк Вейль приложил силы к тому, чтобы на сей раз они выказали еще больше усердия, чем обычно. С тех пор все пошло как по маслу.

Оставалось лишь поймать серийного убийцу и помешать ему убрать Себастьяна. Легко сказать. Все случилось слишком быстро и не так, как предвиделось. Что ж, не дано вернуться вспять по реке времени, как и с того света. Миссия не окончилась полным провалом, но и назвать ее успешной язык тоже не поворачивался. А может, все же она и удалась на славу? Даже сверх тех ожиданий, которые высказывал комиссар? Двойное убийство лишало общество процесса над серийным убийцей и, как следствие, некоторых откровений по поводу «Нового Пантеона». Что да, то да. Но что неожиданного мог дать процесс в отношении «Нового Пантеона»? Все одно, постарались бы замять скандал, это уж как водится. И потому, по большому счету, миссия была выполнена на все сто.

Рильски втайне наслаждался успехом. С этим Чистильщиком было покончено, и, пока не объявится другой, можно передохнуть. Это раз. В византийской истории Себастьяна, зашедшей слишком уж далеко и близко коснувшейся самого Нортропа, была поставлена точка. Это два. И наконец: средства массовой информации были оставлены с носом. Это три. Стефани Делакур, единственная из всех газетчиков, сумела пробить стену благоглупостей, неправдоподобных предположений и лжи мировой прессы. Лишь об одном оставалось сожалеть: не удалось спасти профессора.