– Да уж, денежки он любил, – мрачно подтвердил Туз.
– Так что же с ними случилось? – воскликнул мистер Гонт. – Неужели он не оставил их тебе? Не может этого быть – ведь ты единственный его родственник из оставшихся в живых.
– Ни гроша не подбросил! – закричал в ответ возмущенный Туз. – Любой в городе скажет, что старая свинья за всю жизнь не истратила ни одного заработанного цента, а когда он умер, на банковском счету оказалось меньше четырех тысяч долларов. Они пошли на его похороны и на то, чтобы выгрести развалины, которые он оставил после себя. А когда открыли его депозитный сейф, знаете, что там нашли?
– Да, – сказал мистер Гонт. Губы его не улыбались, лицо выражало сочувствие, но глаза смеялись. – Облигации. Шесть пачек простых и четырнадцать Золотого займа.
– Точно, – подтвердил Туз. Он со злостью смотрел на обложку книги.
Внутреннее беспокойство и ощущение, что все происходит во сне, на некоторое время уступили место раздражению и гневу. – И представьте! Эти облигации уже нельзя обналичить. Компания, которая их выдавала, давно ликвидирована.
Все в Касл Рок его боялись – даже я немного – и все считали, что он богат, как Скрудж Мак-Му-Дак.
– А может быть, он просто не доверял банкам? – предположил мистер Гонт. – Может быть, он закопал свое сокровище? Ты не считаешь, что это возможно, Туз?
Туз раскрыл рот. Закрыл его. Снова открыл. И опять закрыл.
– Прекрати немедленно, – приказал Гонт. – Ты похож на рыбу в аквариуме.
Туз посмотрел на книгу, положил ее на прилавок и стал рассеянно перелистывать страницы, заполненные убористым печатным текстом. Что-то выпало, заложенное в середину книги. Большой обрывок измятой коричневой бумаги с неровными краями и не самым аккуратным способом сложенной. Туз сразу узнал эту бумагу в нее упаковывали товар, купленный в Хемфилл Маркет.
Сколько раз Тузу приходилось видеть, как дядя отрывал кусок такой бумаги, сложенной под прилавком, на котором стоял его старомодный кассовый аппарат «Тоукхейм»! Сколько раз он видел, как дядя записывал на обрывке этой бумаги столбцы цифр, подсчитывая выручку! Трясущимися руками он развернул ее. То, что это была карта, сомнений не вызывало, но разобраться в беспорядочных, как казалось на первый взгляд, стрелках, линиях и кружках он не мог.
– Что за чертовщина?
– Надо сосредоточиться, – посоветовал мистер Гонт. – Может быть, вот это поможет?
Он положил небольшое зеркало в резной серебряной оправе на одну из витринных стоек позади кассы. Потом открыл второй конверт из тех, что достал из ящика, и высыпал на зеркало щедрую порцию кокаина. На опытный взгляд Туза кокаин был самого высшего качества: свет лампы над стойкой рассыпался по белоснежной горке порошка множеством сверкающих искр.
– Батюшки! – воскликнул Туз, и ноздри его затрепетали от нетерпения. Колумбийский?
– Нет, специальная смесь. Поступила из Плейнз ов Ленг. – Гонт достал из кармана куртки нож для разрезания бумаги и принялся разгребать пушистую кучку, организуя ее длинными грядками.
– Где это?
– За горами, за долами и даже дальше, – ответил мистер Гонт, не отрываясь от работы. – Не задавай лишних вопросов, Туз. Мужчины с деньгами должны уметь пользоваться тем, что этих денег стоит.
Он вернул нож обратно в карман и, достав вместо него тонкую стеклянную трубочку, протянул ее Тузу.
– Угощайся.
Трубочка оказалась на удивление тяжелой. «Скорее, не стекло, – подумал Туз, – а нечто вроде горного хрусталя. – Он склонился над зеркалом и замер в нерешительности. А что если у этого типа СПИД или что-нибудь вроде того?
«Не задавай лишних вопросов, Туз. Мужчины с деньгами должны уметь пользоваться тем, что этих денег стоит.» – вспомнил он.
– Аминь, – прошептал он и потянул носом. Бананово-лимонный аромат, всегда свойственный хорошему кокаину, проник внутрь и затуманил сознание.
Ощущение было мягкое, но настойчивое. Сердце забилось учащенно. В тот же момент мысли прояснились. Он вспомнил слова, сказанные одним знакомым вскоре после того, как Туз увлекся этим делом: у вещей появляются новые имена, когда на них смотришь под парами коки. Много новых имен.
Он тогда не понял, но теперь смысл, похоже, стал доходить. Он протянул трубочку Гонту, но тот отрицательно покачал головой.
– Никогда не занимаюсь этим днем. Только после пяти часов вечера. А ты не смущайся, продолжай.
– Спасибо.
Туз снова посмотрел на карту и обнаружил, что разобраться в ней стало легче. Две параллельные линии со значком Х посередине, безусловно, обозначали Тин Бридж, а стоило это понять, как все остальное тут же становилось на свои места. Волнистая линия, проходившая между параллельными и пересекавшая X, продолжалась до самого верхнего края бумаги, – это маршрут 117. Маленький кружок и большой вслед за ним – это молочная ферма Гэвина: большой кружок обозначает, конечно, коровник. Все было так кристально ясно и чисто, как ясна и чиста белоснежная пушистая кучка, высыпанная из конверта этим невероятным типом. Туз снова склонился к зеркалу.
– Поджигай, – пробормотал он себе под нос и втянул еще две полоски.
Динг-Донг! прогудело колоколом в голове. – Потрясающая штука, – едва переводя дыхание восхитился он.
– А то! – угрюмо согласился Гонт.
Туз взглянул на него – не смеются ли над ним, но лицо Гонта было серьезно и спокойно. Тогда Туз вернулся к карте.
Теперь он стал разбираться в крестиках. Их было семь – нет, даже восемь. Одним из них был отмечен болотистый заброшенный участок земли, принадлежавший старику Треблхорну… а ведь Треблхорн – покойник, и уже много лет, и после его смерти ходили слухи, будто Реджинальд прибрал эту землю к рукам в качестве погашения ссуды.
Еще один крест стоял на краю заповедника, по другую сторону Касл Вью, если Туза не подводили навыки ориентирования. Два креста отмечали городское шоссе № 3 рядом с кружком, несомненно обозначавшим ферму Семи Дубов, принадлежавшую старому Джо Кеймберу. Следующими двумя крестами была отмечена местность, предположительно принадлежащая компании Дайамонд Мэтч на западе Касл Лейк. Туз посмотрел на Гонта обезумевшим взглядом красных глаз.
– Неужели он зарыл деньги? В тех местах, которые отмечены крестами? В тех самых местах?
Мистер Гонт пожал плечами.
– Я знаю только то, что ничего не знаю, как сказал мудрец. Из логики вещей вытекает именно такой вывод, но люди нечасто ведут себя сообразно логике.