– Черт подери ТЕБЯ! И будь я проклята, если он тебя не отдерет!

6

Она задержалась ненадолго у Нужных Вещей, прочла объявление в витрине, подумала и свернула за угол, в переулок. Навстречу ей шла Фрэнсин Пеллетьер, укладывая что-то на ходу в сумочку. Кора даже не взглянула на нее.

Подходя к черному ходу магазина, она увидела мистера Гонта. Он стоял за деревянным столом, выставленным на пороге, словно баррикада.

– А, вот и вы, Кора, – приветствовал ее мистер Гонт. – Я уже начал удивляться, что вас так долго нет.

– Эта паразитка, – буркнула Кора. – Настоящая змея.

– Простите, дорогая, – вежливо заметил мистер Гонт. – Но кажется, вы забыли застегнуться. – Он указал длинным пальцем на полу ее платья.

Кора в спешке выхватила из шкафа первое попавшееся и застегнула только первую пуговицу. От нее и дальше, вниз, платье было распахнуто, выставляя напоказ пушистый холмик лобка. Рыхлый живот выпирал и колыхался от переизбытка съеденных во время демонстрации многочисленных серий «Санта-Барбары» и других телесериалов печений, вафель и конфет.

– Кому какое дело! – Кора презрительно поджала губы.

– Мне, во всяком случае, никакого, – спокойно согласился Гонт. – Чем могу быть полезен?

– Эта продажная сволочь трахается с Королем. Она разбила мои темные очки. Я хочу ее убить.

– – Неужели? – Мистер Гонт в притворном удивлении вскинул брови. – Ну что ж, не могу сказать, что не сочувствую вам, поскольку именно так оной есть. Может быть, женщина, похитившая любимого мужчину у подруги, имеет право на существование, затрудняюсь утверждать – я всю свою жизнь посвятил бизнесу и мало сведущ в сердечных переживаниях. Но женщина, отнявшая у другой то, что принадлежит ей по праву, то есть ее собственность, – это уже совсем другое дело, гораздо более серьезное. Вы согласны?

Кора улыбнулась. Улыбка получилась вымученная, едкая, злобная, улыбка безумца.

– Я с вами полностью согласна, – сказала Кора Раск. Мистер Гонт быстро отвернулся, а когда снова посмотрел на Кору, в руках у него был автоматический пистолет.

– Может быть, вам пригодится вот такая вещица? – спросил он.

Глава 20

1

После убийства Миртл Умник впал в состояние прострации. Его покинула способность логически мыслить. Он думал о Них – весь город, казалось ему, перенаселен Ими. Но вместо праведного гнева, поглощавшего его всего несколько минут назад, он теперь ощущал лишь бесконечную усталость и депрессию. Голова раскалывалась от боли. Спину и плечо ломило от перенапряжения после работы молотком.

Он посмотрел на свою руку и понял, что до сих пор держит его. Умник разжал пальцы, и молоток упал на линолеумный пол, прочертив кровавые полосы. Рисунок, образовавшийся на полу, напомнил ему лицо отца.

Он прошел через гостиную в кабинет, растирая на ходу руку и плечо.

Цепочка наручников звенела как заведенная. Он открыл платяной шкаф, опустился перед ним на колени, порылся в ворохе одежды и выдвинул коробку с игрушечным ипподромом. Доставая коробку, он зацепил одним из наручников туфлю Миртл и отшвырнул ее в сторону, выругавшись при этом. Затем он поставил коробку на стол и сел перед ней. Вместо привычного воодушевления возникло тоскливое посасывание под ложечкой. Выигрышный Билет был несомненно хорош, но какую пользу он мог теперь из него извлечь? Разве не все равно, вернет он деньги или нет? Он убил свою жену. Она, конечно, того заслуживала, но для Них это не послужит оправданием. Они бросят его в самую глубокую темницу тюрьмы Шошенк и выбросят от нее ключ.

Заметив следы крови на коробке с игрой, он внимательно оглядел себя с ног до головы. Впервые за все время он понял, что забрызган кровью. Руки словно у мясника. Глухая тоска навалилась невыносимой тяжестью. Они победили его… победили. И все-таки он смог от Них ускользнуть. Вот так-то! Умник поднялся из-за стола и, подойдя к лестнице, ведущей на второй этаж, стал медленно подниматься наверх. Доплетясь до площадки, он скинул башмаки, стянул брюки, бросив их прямо у лестницы, и нагнулся, чтобы снять носки. Даже они были пропитаны кровью. Труднее всего оказалось справиться с рубашкой – наручники мешали.

Прошло почти двадцать минут между смертью миссис Китон и процедурой принятия душа мистера Китона. Его за это время могли бы уже несколько раз арестовать, но полиция на Мейн Стрит была занята другими проблемами, в Управлении шерифа царил истинный погром, и мало кого интересовало исчезновение Дэнфорта Китона.

Приняв душ, вытершись насухо, он натянул брюки и футболку – возиться с длинными рукавами сорочки не было сил – и вернулся в кабинет. Он снова сел за стол и уставился на Выигрышный Билет в надежде, что депрессивное состояние уступит место знакомому радостному возбуждению. Но картинка на коробке потеряла свежесть красок. Самым ярким пятном выделялись две лошадки, окрасившиеся в красный цвет крови Миртл.

Умник снял крышку, заглянул внутрь и с удивлением отметил, что оловянные лошадки печально склонились в разные стороны в своих прорезях и тоже поблекли. Из отверстия для заводного ключа торчала сломанная пружина.

«Кто-то побывал здесь, – мысленно ужаснулся Умник. – Один из Них!

Покончить со мной оказалось Им недостаточным! Понадобилось и игру уничтожить!».

Но внутренний голос, по всей видимости голос разума, прошептал, что он ошибается. «Так было с самого начала, – шептал он, – ты просто этого не замечал».

Умник вернулся к шкафу с намерением на этот раз достать оттуда пистолет. Пора пустить его в ход. Такая мысль родилась у него в голове, когда зазвонил телефон. Он снял трубку, нисколько не сомневаясь в том, чей голос услышит. Разочароваться ему не пришлось.

2

– Привет, Дэн, – прозвучал голос мистера Гонта. – Как самочувствие?

День-то какой восхитительный!

– Самочувствие ужасное, – проворчал Умник. – Судьба повернулась лицом к негодяям. Я собираюсь покончить с собой.

– Да что ты? – В голосе Гонта прозвучало больше любопытства, чем сочувствия.

– Все плохо. Даже игра, которую вы мне продали, сломалась.

– Ну это вряд ли. Я всегда тщательно проверяю товар перед тем, как пустить его в продажу. Советую проверить еще раз. И повнимательнее.

Умник так и сделал и был крайне удивлен. Лошадки снова стояли прямо в своих позах, камзолы жокеев вновь сияли яркими красками. Даже глаза у них, казалось, светились. Площадка ипподрома имитировала зеленый с прожелтью травянистый ковер. Милые желания ожили в душе у Умника, и он взглянул на крышку коробки.