17
Вильма и Нетти встретились на углу Уиллоу и Форд Стрит. Они остановились, как вкопанные, глядя друг на друга, словно гангстеры в итальянском квартале. Ветер трепал полы их пальто. Солнце испуганно выглядывало и сразу же пряталось за тучами: вместе с ним возникали и исчезали их тени, как приведения с того света.
На дороге не было ни одной машины, на тротуарах, ни с той ни с другой стороны ни одного пешехода. Этим осенним днем угол на перекрестке двух улиц принадлежал только им двоим.
– Ты убила мою собаку, сука!
– Ты разбила мой телевизор! Мои окна! Мою микроволновую печь! Сволочь!
– Я предупреждала тебя!
– Засунь свои предупреждения в вонючую задницу!
– Я убью тебя!
– Еще шаг и здесь, действительно, кто-то подохнет, но только не я!
Вильма произнесла эти слова с тревогой и растущим удивлением. Лицо Нетти заставило ее предположить, что в эту минуту может произойти нечто большее, чем выцарапывание глаз и выдирание волос. Во-первых, что тут Нетти делает? Что случилось? Каким образом мелкая ссора переросла в смертельную схватку? И так быстро!
Но в жилах Вильмы текла польская бойцовская кровь, и она заставила отмести ненужные вопросы. Здесь, теперь должен произойти поединок – вот, что главное!
Нетти налетела первой, размахнувшись тесаком. Губы растянулись, и из горла вырвался боевой клич. Вильма съежилась, выставив нож острием вперед.
Когда Нетти бросилась на нее, нож как в масло вошел в живот и по мере того, как Вильма выпрямилась, лезвие пропарывало тело Нетти вертикально вверх, выпуская наружу смрадную кровавую кашу. Ужас охватил Вильму, когда она увидела воочию то, что сделала – неужели это она, Вильма Ержик, держится за ручку орудия убийства. Нож в ослабевшей руке застыл у самого трепещущего сердца Нетти.
«ОООООО! СУУУКА!» – закричала Нетти и со всего размаха опустила тесак.
Он вонзился по самую рукоятку в плечо Вильмы, с хрустом разрубив ключицу.
Боль, страшная, всеразрушающая, выгнала из сознания Вильмы все посторонние мысли. В живых оставался лишь польский воин. И он, этот воин, вырвал нож из тела Нетти.
Нетти выхватила тесак из плеча Вильмы. Для этого ей пришлось схватиться за рукоятку обеими руками, так как лезвие застряло в кости. В это время из огромной дыры на ее платье выпал клубок кишок и повис, влажно поблескивая кровью.
Обе женщины медленно ходили кругами, чмокая подметками башмаков в лужах собственной крови. Тротуар стал походить на сверхъестественную витиеватую диаграмму Артура Мюррея. Нетти казалось, что весь мир пульсирует, тяжело, гулко, а предметы постепенно обесцвечиваются, сливаясь в сплошное белое пятно, а потом снова наливаются красками. Сердце стучало очень высоко, в ушах, гулкими тяжеловесными ударами. Она понимала. что ранена, но не чувствовала боли. Думала, что Вильма лишь слегка зацепила ее в боку.
Вильма, напротив, понимала, что ранена тяжело – правая рука повисла плетью и платье на спине насквозь пропиталось кровью. Но у нее не возникало желания бежать или даже отступить. Она никогда и ни от кого в жизни не бегала, не собиралась и теперь.
– Эй! – кто-то тонко вскрикнул на другой стороне улицы. – Эй, дамы, что вы там делаете? Прекратите немедленно! Прекратите, или я вызову полицию!
Вильма повернула голову. Стоило ей потерять бдительность, как Нетти размахнулась вновь и, засадив тесак Вильме в бедро, рассекла тазобедренную кость. Кровь забила фонтаном. Вильма вскрикнула и сделала шаг назад, взмахнув перед собой ножом. Ноги ее подкосились, и она всей тяжестью рухнула на тротуар.
– Эй! Эй! – на крыльце дома напротив стояла женщина и судорожно прижимала к горлу шаль мышино-серого цвета. Стекла очков троекратно увеличивали расширенные от страха зрачки. Теперь она кричала высоким, тонким старушечьим голосом:
– Помогите! Помогите! Полиция! Убийство!
УУУУБИИИЙСТВООО!
Женщины на углу улиц Форд и Уиллоу не обращали внимания на этот крик.
Вильма лежала в луже крови у светофора и, увидев, как Нетти наклоняется к ней, переползла в сидячее положение и, прислонившись спиной к столбу, поставила нож на колени острием вверх.
– Иди сюда, сука! – приговаривала она. – Иди ко мне, если можешь!
И Нетти пошла. Рот у нее то открывался, то закрывался, заглатывая воздух, клубок кровавых кишок болтался на привязи как выкинутый плод.
Правой ногой она споткнулась о вытянутую левую ногу Вильмы и повалилась вперед лицом. Торчащее лезвие ножа утонуло в ее теле, под грудью. Она судорожно вздохнула, захлебываясь кровью, судорожно вскинула тесак и опустила его так же резко. Он погрузился в макушку Вильмы с коротким тупым звуком «чпок!» Вильма конвульсивно задергалась под навалившимся на нее телом Нетти. При каждом движении нож уходил в голову все глубже и глубже.
– Убила… мою… собачку… – выдыхала Нетти, выплевывая с каждым словом струю крови, заливавшую повернутое вверх лицо Вильмы. Потом она вздрогнула всем телом и застыла. Голова ее стукнулась о столб светофора.
Нога Вильмы. продолжая дергаться, сползла в сточную канаву. Красивая черная туфля слетела и лежала теперь в куче осенних красных и желтых листьев, низким каблуком вверх, как будто провожая несущиеся неведомо куда серые облака. Пальцы на ноге дернулись раз… другой и… замерли.
Женщины лежали рядом, обнявшись как лучшие подруги, и кровь их. сливаясь в единый ручей, устремлялась в сточную канаву. окрашивая ярко-желтые листья в красные, а красные – в бурые.
«УУУУБИИИЙСТВООО!» – еще раз протрубила женщина в наступившей тишине и, сделав шаг назад, упала без сознания навзничь в коридоре своего дома.
Другие жители стали подходить к окнам и открывать двери, спрашивая друг друга, что случилось, выходили на крыльцо и спускались на газоны, осторожно приближались к месту происшествия и убегали стремглав, зажав рты руками не успев даже понять случившегося, а только от вида крови.
Естественно, кто-то позвонил в Контору шерифа.
18
Полли Чалмерс медленно шла по Мейн Стрит к магазину Нужные Вещи, упрятав свои ноющие руки в самые теплые варежки. которые только нашлись в доме, когда услышала вой первой полицейской сирены. Она остановилась и смотрела, как одна из трех коричневых машин окружной полиции проехала перекресток между улицами Мейн и Лорель с крутящимся на крыше сигнальным фонарем. Ехала она со скоростью никак не меньше пятидесяти миль в час. За ней неслась вторая.