– Это все равно, что называть мусорщика санитарным техником, -ответила она с веселой улыбкой. От такой улыбки, подумал Пирсон, можно безоглядно влюбиться, если не соблюдать осторожность. – Я просто работаю с кредитными чеками. Если вы хотите купить новый «порше», я проверяю счета, чтобы удостовериться, что вы способны на «порше»… В финансовом смысле, конечно.

– Разумеется, – Пирсон ответил ей тоже улыбкой. – Кэм!

– позвала она. – Иди сюда!

Это был уборщик, который привык мыть туалет, повернув назад козырек кепки. В нормальном костюме он выглядел на пятьдесят очков выше по интеллекту и удивительно походил на Арманда Ассанте. Пирсон почувствовал легкую ревность, но ничуть не удивился, когда тот обнял Мойру Ричардсон за восхитительную тоненькую талию и легонько поцеловал в восхитительный маленький ротик. Потом протянул руку Пирсону:

– Камерон Стивенс.

– Брэндон Пирсон.

– Очень рад, – сказал Стивенс. – Я так и думал, что вы сегодня их увидите.

– Сколько вас следило за мной? – спросил Пирсон. Он попытался припомнить тот эпизод в десять утра на площадке и понял, что не сможет, – он провалился в памяти, смытый мощной волной ужаса.

– Почти все из банка, кто их видит, – спокойно заметила Мойра, -но все в порядке, мистер Пирсон…

– Брэндон. Пожалуйста.

Она кивнула:

– Мы только поддерживали вас, Брэндон. Пойдем, Кэм.

Поднявшись по ступенькам, они скрылись внутри здания. Пирсон успел только заметить матовый свет, прежде чем дверь закрылась. Тогда он повернулся к Дьюку.

– Это все правда, так? – спросил он. Дьюк сочувственно взглянул на него:

– К сожалению, да. – И, помолчав, добавил: – Но здесь есть и хорошая сторона.

– Да ну? Какая же?

Белые зубы Дьюка сверкнули в сырой темноте.

– Впервые за последние по крайней мере пять лет ты будешь присутствовать на собрании, где можно курить, – заявил он. – Пошли.

Глава 3

В фойе и зале магазина было темно; свет – и гул голосов -просачивался со стороны крутой лестницы слева от них.

– Вот, – сказал Дьюк, – здесь. Если цитировать Книгу мертвых, какой долгий причудливый путь проделан, правильно?

– Да уж, – согласился Пирсон. – Кейт тоже из Людей десятого часа? – Хозяйка? Нет. Я ее видел только два раза, но, по-моему, она некурящая. Это Робби нашел место. Кейт считает, что мы просто Бостонское общество любителей крутого детектива.

Пирсон поднял брови:

– Это как?

– Маленькая труппа фанатов, которые каждую неделю собираются и обсуждают произведения Реймонда Чандлера, Дэшиела Хэммета, Росса Макдональда и тому подобных. Если ты не читал этих ребят, то, пожалуй, следует прочесть. Для надежности. Это нетрудно: некоторые из них -действительно класс.

Он спустился вслед за Дьюком – рядом на узкой лестнице они не помещались – и через распахнутую дверь вошел в хорошо освещенный подвал с низким потолком, очевидно, соответствующий по длине дому наверху. На полу было расставлено десятка три складных стульчиков, перед которыми стоял мольберт, накрытый синей тканью. Позади мольберта громоздились штабеля этикеток различных издательств. Пирсон с интересом рассматривал висевшую слева от него на стене картину в раме, под которой был плакат: «ДЭШИЕЛ ХЭММЕТ: ВСЕ ПРИВЕТСТВУЮТ НАШЕГО БЕССТРАШНОГО ВОЖДЯ».

– Дьюк? – услышал он рядом с собой женский голос. – Слава Богу, я уж думала, не случилось ли что с тобой.

Ее Пирсон тоже узнал: серьезного вида молодая женщина в очках с толстыми стеклами и с длинными прямыми черными волосами. Сегодня она выглядела менее серьезной в облегающих выцветших джинсах и майке с надписью «Джорджтаунский университет», под которой явно не было лифчика. Пирсон подумал, что если бы жена Дьюка хоть раз увидела, как смотрит эта женщина на ее мужа, она вытащила бы Дьюка из этого подвала за уши, и плевать ей было на всех летучих мышей в мире.

– Все в порядке, дорогая, – сказал Дьюк. – Я привел новообращенного Церкви распроклятых летучих мышей, вот и все. Джанет Брайтвуд – Брэндон Пирсон.

Брэндон пожал ей руку, подумав:

«Это ты чихала после того дела».

– Очень рада познакомиться, Брэндон, – сказала Джанет и, снова повернувшись к Дьюку, слегка раздосадованному тем, как жадно она на него смотрела, спросила:

– Пойдем потом выпьем кофе?

– М-м… Посмотрим, дорогая. Ладно?

– Ладно, – согласилась она, и ее улыбка говорила: я и три года буду ждать возможности выпить кофе с Дьюком, если Дьюку так угодно. «Что я здесь делаю? – вдруг спросил себя Пирсон, – Это же полное безумие… Вроде встречи Анонимных алкоголиков в психиатрической больнице».

Члены Церкви распроклятых летучих мышей сооружали себе пепельницы из сложенных штабелями этикеток, рассаживались по местам и с видимым облегчением закуривали. Пирсон прикинул, что, когда все рассядутся, вряд ли останутся свободные стулья.

– Почти все пришли, – сказал Дьюк, направляясь к паре стульев в конце заднего ряда, подальше от Джанет, которая возилась с кофеваркой. Пирсон не знал, случайное ли это совпадение. – Это хорошо… Поосторожнее с оконным шестом, Брэндон.

Шест с крючком на конце для открывания высоких окон подвала был прислонен к побеленной кирпичной стене. Пирсон нечаянно зацепил его, когда усаживался. Дьюк подхватил шест прежде, чем тот упал, отодвинул его подальше, а затем проскользнул в боковой проход и тоже соорудил себе и Пирсону по пепельнице.

– Ты читаешь мои мысли, – с благодарностью сказал Пирсон и закурил. Непривычно странно (и замечательно) было делать это при таком стечении народа.

Дьюк тоже закурил и указал на худого, с усыпанным веснушками лицом человека, стоявшего у мольберта. Веснушчатый разговаривал с Лестером Олсоном, который застрелил человека-летучую мышь, бах-бах-бах, в сарае под Ньюберипортом.

– Рыжий – это Робби Дельрей, – сказал Дьюк чуть ли не с благоговением. – Не похож на Спасителя Рода Человеческого из телесериалов, правда? Но вполне возможно, что он им станет.

Дельрей кивнул Олсону, похлопал того по спине и сказал что-то, от чего седой расхохотался. Затем Олсон вернулся на свое место в середине первого рада, а Дельрей подошел к накрытому мольберту.

К этому времени все стулья уже были заняла, несколько человек даже стояло в задней части подвала, возле кофеварки. Отголоски оживленных разговоров подлетали на высокой скорости к голове Пирсона и отскакивали, словно теннисные мячики. Облако сизого табачного дыма уже висело под потолком.