– Восприятие меняется после того, как вы минуете то, что является естественным, правда? – хрипло спросил Телл. – Именно поэтому жизнь была для меня последнее время такой необыкновенной. Что-то внутри меня собиралось с силами, чтобы.., ну, чтобы встретиться с вами.
Мертвец пожал плечами. Мертвые мухи веером посыпались вниз.
– Расскажи мне об этом, Капустная Голова, – попросил он. – У тебя ведь есть голова на плечах. II Ночные кошмары.
– Хорошо, – сказал Телл. – Расскажу. Он заплатил за слесарную пилу. Продавец положил ее в пакет, и он вернулся обратно. Он ничуть не беспокоился. В конце концов, если кто-то уже обнаружил вас, он сейчас же узнает об этом – у двери будет стоять целая толпа. По крайней мере так он считал. Может быть, и копы успеют приехать тоже. А если все будет выглядеть нормально, он войдет в кабину и заберет кейс.
– Сначала он попытался перепилить цепь, – произнес хриплый голос. – Когда это не получилось, он отпилил руку.
Они смотрели друг на друга. Телл внезапно понял, что видит сиденье унитаза и грязные белые плитки на задней стенке позади трупа.., труп превращался наконец в настоящего призрака.
– Теперь ты понимаешь? – спросил он Телла. – Понимаешь, почему этим человеком стал именно ты?
– Да. Вы должны были рассказать кому-то о случившемся.
– Нет. История – дерьмо, – произнес призрак, а затем улыбнулся такой злобной улыбкой, что Телла охватил ужас. – Но иногда знание приносит какую-то пользу.., если ты все еще жив, конечно. – Труп замолчал. – Ты забыл спросить своего друга Джорджи о чем-то важном, Телл. Об этом он вряд ли честно тебе рассказал бы.
– О чем именно?
– спросил Телл, но он больше не был уверен, что ему действительно хочется это знать.
– Ты не спросил его, кто был самым крупным моим покупателем на третьем этаже. Кто остался должен мне почти восемь тысяч долларов. Кого мне пришлось перестать снабжать кокаином. Кто отправился в клинику для больных наркоманией на Род-Айленде и вылечился через два месяца после моей смерти. Кто теперь даже слышать не хочет о белом порошке. Джорджи тогда здесь еще не было, но, мне кажется, он все равно знает ответы на все эти вопросы. Знает, потому что слышит, о чем говорят вокруг него. Ты заметил, что в присутствии Джорджи ведутся разговоры, словно его даже и нет рядом?
Телл кивнул.
– И хотя он чуть заикается, в мозгу у него никакого заикания нет. Я думаю, что он все знает. Он Никогда не расскажет об этом, Телл, но думаю, что он знает.
Лицо снова начало меняться, и теперь черты, выплывающие из первобытного тумана, стали мрачными и резко очерченными. Черты лица Пола Дженнингса.
– Нет, – прошептал Телл.
– В кейсе было больше тридцати тысяч долларов, – произнес мертвец с лицом Пола. – Из этих денег он заплатил за лечение.., и еще осталось немало для его других пороков, от которых он не отказался.
И внезапно фигура на сиденье унитаза начала расплываться, становиться все прозрачнее и исчезать. Через несколько мгновений ее уже не было. Телл посмотрел на пол и увидел, что мухи тоже исчезли.
Ему больше не хотелось в туалет. Он вернулся в комнату управления, сказал Полу Дженнингсу, что он безнадежный ублюдок, остановился на несколько секунд, чтобы насладиться потрясенным выражением его лица, и вышел из студии. Он не останется без работы, последуют новые предложения. Телл знал, что он хороший профессионал и может на них рассчитывать. Знать это, однако, было для него откровением. Пусть не первым откровением, случившимся сегодня, но, несомненно, лучшим.
Когда Телл вернулся к себе в квартиру, он первым делом отправился в сортир. Необходимость облегчиться вернулась к нему – не просто вернулась, а требовала к себе внимания. Но в этом не было ничего плохого – еще одно доказательство, что ты жив. – Человек, у которого естественные отправления происходят регулярно, – счастливый человек, – сказал он, обращаясь к стенам, покрытым белой плиткой. Он повернулся немного, взял последний выпуск журнала «Роллинг Стоунз» с того места, где оставил его прошлый раз, на бачке, открыл на странице с колонкой «Заметки о разном» и принялся за чтение.
Когда Мэри проснулась, она знала, что они заблудились. Она знала это, и Кларк знал тоже, хотя не захочет признаться в этом. На его лице было написано: «Я раздражен, оставьте меня в покое». Его рот становился все меньше и меньше, пока не начинало казаться, что он исчез совсем. Кроме того, Кларк не произнесет слово «заблудились»; он скажет, что они где-то «неправильно повернули». Даже такое будет для него смертельно трудно.
Они отправились из Портленда вчера. Кларк работал в компьютерной компании – одной из ведущих. И вот он предложил полюбоваться на красоты Орегона, расположенные за пределами приятных, но скучных окрестностей Портленда, где жили они вместе с другими зажиточными служащими.
Свой пригород его жители называли «городом программного обеспечения».
– Говорят, что там, подальше от города, удивительно красиво, – сказал ей Кларк. – Хочешь, поедем и посмотрим? У меня неделя отпуска, и уже пошли слухи о переводе. Если мы не увидим настоящий Орегон, то, по-моему, последние шестнадцать месяцев будут не чем иным, как черной дырой в моей памяти.
До начала занятий в школе оставалось десять дней, и она не преподавала в летних классах, поэтому она охотно согласилась, наслаждаясь приятно-неожиданным, спонтанным ощущением поездки. И совсем забыла о том, что вот такие каникулы, организованные экспромтом, часто заканчиваются похожим образом, когда отдыхающие теряют ориентировку среди проселочных дорог и начинают скитаться по заросшим тропам, ведущим в никуда. Пожалуй, решила она, это действительно приключение – по крайней мере можно так считать, если очень хочется. В январе ей исполнилось тридцать два года. По ее мнению, тридцать два, пожалуй, уже слишком много для подобных приключений. Теперь ее представление о по-настоящему хорошем отпуске сводилось к мотелю с чистым плавательным бассейном, банными халатами на кроватях и действующей сушилкой для волос в ванной комнате.
Правда, вчерашний день прошел хорошо. Местность вокруг была настолько живописной, что даже Кларк временами испытывал благоговение и замолкал – крайне неожиданное для него состояние. Они провели ночь в прелестной деревенской гостинице к западу от Юджина, занимались любовью, и даже не один раз, а дважды. Она определенно чувствовала себя не слишком пожилой, чтобы наслаждаться этим. А утром направились на юг, собираясь заночевать в Кламат-Фоллзе. Они начали однодневную поездку по 58-му шоссе штата Орегон, и маршрут был выбран совершенно правильно. Но затем, во время ленча в Окридже, Кларк предложил свернуть с магистрального шоссе, забитого автомобилями отдыхающих и грузовиками, груженными древесиной.