Три четверти личного состава роты – из фусу. А фусу – единственное племя, где люди с раннего детства привыкли испытывать мистический, суеверный, прямо-таки панический страх перед древним, заброшенным городом Киримайо, Королевским Краалем. Так уж повелось последние полторы сотни лет: с тех пор, как именно здесь был убит знаменитый король Бачака, убит заговорщиками как раз из племени фусу, и колдуны ньерале (родного племени короля) тогда же по всем правилам, после долгих и сложных обрядов населили развалины Киримайо полчищем злых демонов, специализирующихся исключительно на том, чтобы вредить фусу...
Совершенно неважно, есть эти демоны на самом деле или нет. Главное, полторы сотни лет фусу в это в е р и л и. И обходили Киримайо десятой дорогой. Эти бравые спецназовцы, конечно, парни в какой-то степени современные, их отлично вымуштровали... но в глубине души они все же остаются не абстрактными «гражданами республики», а ф у с у. Вековые суеверия – вещь специфическая и цепкая, особенно в Африке. И потому есть сильные подозрения, что фусу обыскивали развалины... ну, скажем, чуточку н е б р е ж н о. Не лезли в самые потаенные уголки каменного лабиринта (проконтролировать их трудненько), проявляли меньше рвения, чем следовало бы. И так далее. Мазур двадцать лет назад вплотную сталкивался с похожим – пусть и в других местах, по другому поводу. Так что имел все основания подозревать: некто вполне м о г пробраться в развалины еще до того, как нагрянула десантура. Тренированный человек, запасшийся кое-какой едой и питьем, способен просидеть в укрытии тихонько, как мышка, гораздо дольше, чем трое суток. Прецедентов несчитано. А президентом, как показывает вдумчивое изучение вопроса, занимаются отнюдь не растяпы, укрывшиеся в сопредельном государстве...
Мазур на месте окопавшихся по ту сторону границы, возникни перед ним схожая задача, так бы и поступил: пробрался бы в развалины заранее и просидел там на положении «ни гугу», сколько потребуется, хоть пару недель. В конце концов, Киримайо – единственное удобное место на десять миль вокруг, откуда можно шарахнуть по президенту из снайперской винтовки, а то и зенитной ракетой по снижающемуся вертолету. Нет, тут же поправил он себя, ракетой – ненадежно. Вертолет может оказаться приманкой, в которой вовсе не найдется аппетитного кусочка сыра, то есть президента Кавулу. Для пущей надежности нужно в и д е т ь мишень, убедиться, что никакой ошибки нет. Если покушение все же готовится, то о н и уже здесь, где-то в глубинах каменного лабиринта, и у них снайперские винтовки...
И майору доверять н е л ь з я. Никакого компромата на него нет. Просто-напросто в таких делах н и к о м у нельзя доверять, кроме себя самого: уж о себе-то Мазур совершенно точно знает, что не замешан в готовящемся покушении на президента. А вот касаемо в с е х остальных он того же сказать не может...
– Видите, земля просела? – майор показал рукой. – Мы там обнаружили подземный ход – давным-давно осыпавшийся в нескольких местах, но все равно для надежности заложили заряды и обрушили его на всем протяжении.
– Один-единственный ход?
– Других не выявлено, – сказал майор. – Мы изучили все вокруг, из столицы прилетали геологи с соответствующими приборами... Ход был один-единственный.
А вот те хрен, совершенно недипломатично подумал Мазур. Они нашли к о р о т к и й, проложенный в грунте, – хотя есть еще один, гораздо длиннее, сотни лет назад (когда короли жизней своих подданных не считали) нечеловеческими усилиями пробитый в скале, от тех вон виднеющихся вдали скальных отрогов. Он более мили в длину – древние короли, подготавливая себе возможные пути для бегства на случай непредвиденных житейских обстоятельств, были крайне предусмотрительны. Вполне возможно, и он кое-где осыпался, учитывая, сколько здесь было землетрясений, – но он существует, и майор, похоже, ничегошеньки о нем не знает. Двадцать лет прошло с тех пор, как здесь гонялись за партизанами, как раз и воспользовавшимися этим ходом. Двадцать лет сюда никто особо не захаживал, кроме туристов, а им демонстрировали в первую очередь живописные развалины, а не скучный подземный лаз. Так что направление поиска определено...
– Когда прибудет президент, мои парни разместятся у всех о п а с н ы х окон и бойниц, выходящих на поселок, – сказал майор. – Таковых насчитывается сорок шесть. Людей достаточно. Будут и резервные группы. Надеюсь, вы убедились, что п р о р е х в нашем кордоне не существует? Я, правда, не знаю, в какой именно области вы специализируетесь...
Это, конечно, опять-таки была затаенная ирония. Притворившись, будто ничего не заметил, Мазур сказал спокойно:
– Я? Как бы вам сказать... Общая безопасность, тайные агенты и все такое прочее...
– Понятно, – сказал майор, не моргнув глазом. – Значит, вы не военный?
– Да где там, – сказал Мазур, – совершенно штатская служба.
Краешком глаза он видел, как на лице майора появилось ожидаемое выражение – потаенное сознание превосходства спецназовца в погонах над штатской шушерой из президентской охранки. Ну и ладненько, пусть кем угодно считает, лишь бы правды не знал...
– У вас будут еще какие-то пожелания? – светским тоном полюбопытствовал майор.
– Да нет, пожалуй, – сказал Мазур. – Я увидел все, что хотел, не собираюсь вас и далее отрывать от дела...
– Быть может, хотите осмотреть город?
– Это еще зачем? – спросил Мазур с искренним удивлением.
– Ну, я не знаю... Для контроля.
– Нет, спасибо, – сказал Мазур. – Совершенно не представляю, что там можно проконтролировать... После усилий роты спецназа.
Он повернулся, махнул своему водителю. Майор возвышался рядом, здоровенный, непроницаемый, уверенный в себе, выдрессированный на совесть британскими спецами, которые, Мазур был полностью согласен, свой хлеб ели не зря. Безукоризненный пятнистый комбинезон, алый берет с затейливой эмблемой, на правом рукаве – золотая нашивка (голова льва, держащего в пасти кинжал), на левом – серебристая (уже не кинжал, а настоящий меч экзотической формы, з д е ш н и й, в окружении листьев, аналогичных европейским лаврам и дубовых). Хочется верить, знаток своего дела. Хочется верить, в заговоре против президента не замешан. И все равно этот эбеновый красавчик уже допустил существенный прокол, о чем не подозревает...
Подкатил предоставленный в полное распоряжение Мазура «лендровер», он запрыгнул на переднее сиденье, дружески кивнул майору. Тот лихо отдал честь и замер в позе монумента, заложив за спину руки со стеком – ну конечно, у британцев нахватался...
Машина покатила той самой колеей, по которой они и приехали. Вскоре Мазур оглянулся. Гора Сонгала величаво вздымалась к ярко-синему небу, равнодушная к человеческой суете, и на ее вершине темнел древний, полуразрушенный город-крепость Киримайо – творение забытого сумасшедшего короля, приказавшего отгрохать эту махину без малейшей военно-стратегической надобности: просто вожжа под хвост попала, захотелось, шоб було. Насколько Мазур помнил здешнюю историю еще со с т а р ы х времен, Киримайо большую часть времени так и стоял необитаемым. Король Бачака после победы над французами решил устроить там свою резиденцию (самодержец, приказавший отгрохать Киримайо, был, конечно, полным шизофреником, но его мастера строили всерьез и на века), но евроремонт начать не успел – там его и прикончили заговорщики во главе с двумя родными королевскими братьями, которым тоже хотелось в монархи. Самое время предаться философским размышлениям о бренности бытия и тому подобной ерунде – но это было совершенно не в стиле Мазура. Последнее, чем бы он в этой жизни занялся, даже пребывая в дикой скуке, – это стал бы предаваться философским размышлениям...