Я же по приглашению Саши прошла к нему в комнату. Там, признаться, не знала, куда поставить ногу, и поняла значение выражения насчет черта и его сломанной конечности. В комнате журналиста следовало проявлять большую осторожность, чтобы не повредить свою.
Центральное место на большом письменном столе занимал компьютер со всевозможными наворотами. В другом углу стоял телевизор со старым видеомагнитофоном. Колонки висели на потолке. По полу во все стороны тянулись какие-то провода, я так и не поняла, что с чем соединяется. Стены были увешаны многочисленными полками, забитыми книгами, журналами, газетами, аудио– и видеокассетами, компакт-дисками, дискетами, тетрадями, календарями и ежедневниками. На всех стульях лежали горы макулатуры, то есть я назвала бы это макулатурой, но Саше-Матвею все это явно требовалось в работе. Узкая кровать, небрежно застеленная пледом, тоже служила чем-то вроде полки. Как сказал хозяин, ночью он все перекладывает на пол, а утром водружает обратно. Под кроватью в чемоданах хранились фотографии. Саша-Матвей обещал дать мне их как-нибудь посмотреть.
Казалось, что в этом бардаке невозможно что-то найти, но Саша в своем бедламе ориентировался великолепно и дал мне совершенно четкие указания, где взять чистые кассеты, пока сам доставал еще какие-то штучки непонятного мне предназначения.
Наконец все было собрано (Саша-Матвей упаковал спортивную сумку средних размеров), и мы опять вышли в коридор. Там нас тихо ждала мама.
– Я забыла тебе сказать сразу, – обратилась она к сыну. – Сергей звонил. Вчера убили кого-то в выставочном комплексе, где он был.
Саша-Матвей тут же посмотрел на меня.
– Толика, референта Надежды Георгиевны. Я не знаю его фамилии. Свекровь сегодня утром ездила на опознание. Забыла вам сказать. Простите.
– Интересно… – задумчиво произнес Саша-Матвей. – Сама от любовника избавилась или конкуренты постарались?
Я в непонимании уставилась на журналиста.
– Что? – произнесла полушепотом.
– А вы не знали? У меня и фотографии имеются.
Саша-Матвей снова исчез в своей комнате. Я стояла, держась рукой за стеночку.
– Вам плохо? – тихим голосом спросила мама журналиста. – Может, воды?
Я молча кивнула и пошла вслед за женщиной на кухню, там опустилась на табуретку. Она налила мне воды из кувшина, а потом спросила:
– А вы теперь работаете с Сашей?
Я посмотрела на нее удивленно.
В это мгновение появился сам журналист и сообщил, что мама имела честь лично познакомиться с Аленой Эросмани, модной ныне писательницей.
– Правда? – еще больше удивилась мама. – А я представляла вас… – Она замолчала, внимательно меня разглядывая, потом добавила: – Нет, такой и представляла.
Я покраснела, не зная, смеяться мне или плакать.
– А бывшая Олина свекровь – это нефтяная королева мадам Багирова, заправляющая «Алойлом». А Олин бывший муж – Алексей Багиров, на которого за последнюю неделю было совершено два покушения. А сейчас я только что записывал Олиного свекра, вот все кассеты занял. Представляешь, мамуль, какая семья интересная? Да о них роман писать можно. А вот и снимки, которые я искал.
На фотографиях в самом деле были изображены Надежда Георгиевна и покойный Толик в компрометирующей обстановке. Неужели свекровь настолько неосторожна?
Затем Саша-Матвей повернулся ко мне и сообщил:
– Мама – мой первый читатель, она все мои статьи редактирует, чтобы было не очень резко, а то я могу увлечься и такого понаписать… Мамуль, к завтрашнему вечеру сделаешь?
– Сделаю, – ответила мама. – А ты когда будешь-то? Вы куда собрались?
– Олиных детей украли, – поведал Саша-Матвей.
– Господи! – Мама схватилась за сердце.
– Попробуем что-нибудь выяснить. А вечером я к Олиному свекру собираюсь. Так что не волнуйся, если не приду.
– Ты хоть позвони, – сказала мама, когда журналист чмокал ее в морщинистую щеку. Потом посмотрела на меня и добавила: – Будьте осторожны. И, пожалуйста, присмотрите за Сашей. А то он может слишком увлечься.
– Все будет хорошо, мамуль! – Саша-Матвей подхватил меня под локоток и потащил из квартиры. – Волнуется, – сказал он, садясь в машину.
Журналист рассказал, что его мама всю жизнь проработала корректором в Лениздате, выйдя на пенсию, продолжает брать работу домой и ему с текстами помогает. Он признался, что у него очень корявый слог, мама часто переписывает его статьи, запятые все ставит – а то Саша-Матвей про них вечно забывает. Вот только мама все никак не может освоить компьютер.
Неудивительно, заметила я. Мои отец со свекром до сих пор его боятся, как гремучей змеи, и близко не подходят. Детей же, наоборот, отгонять приходится.
Мы болтали о тернистом Сашином журналистском пути, пока не выехали из города. Там он свернул на первую проселочную дорогу, вышел из машины, предложил выйти мне и открыл багажник.
Затем начали происходить странные вещи.
Саша-Матвей нажал на какой-то потайной рычажок и отодвинул заднюю створку багажника. В результате открылась довольно вместительная полость.
– Вот взгляните, – предложил он. – Если бы рядом стояли два одинаковых «Сааба», вы бы поняли, что у моего багажник гораздо меньше и места между задним и передними сиденьями меньше, да и вообще заднее сиденье у меня короче. Вон там, – Саша кивнул на полость, – я спокойно помещаюсь.
– А вы не задохнетесь?
Оказалось, что нанятые журналистом мастера проделали отверстия и для дыхания, и для установки снимающей аппаратуры. Видеокамеры, кстати, уже были на месте. Как сказал Саша-Матвей, он их оттуда обычно даже не вынимает.
– Так что прошу учитывать местоположение камер. Снимать могу с двух сторон, но в определенном ракурсе.
Я кивнула в задумчивости.
– А почему вы купили «Сааб»? – спросила я. – По-моему, для таких целей больше подошел бы джип.
– Ох, как вы быстро соображаете, Оленька! – воскликнул журналист. – Но джип дороже. И привлекает гораздо больше внимания. Джип – не журналистская машина. Их милиция чаще тормозит. И, кстати, потайных мест там меньше.
Я удивленно посмотрела на журналиста, а он пояснил:
– Чтобы найти все, что тут спрятано, Оленька, машину нужно разобрать до последней детальки. – Саша-Матвей мне подмигнул и стал забираться в полость. Потом ударил себя по лбу и извлек из сумки, которую уже поставил внутрь, доверенность на «Сааб», оформленную на мое имя. Когда успел-то? – Это на всякий случай. Чтобы не было неприятностей. Садитесь за руль. Я буду указывать вам дорогу.
Я закрыла багажник, села на водительское место и, слушая Сашу, выехала назад на шоссе.
Все время думала о том, почему у Камиля в четверг в машине не оказалось лимонада. Не сидел ли кто-нибудь в том месте, где обычно стоит бар? С деньгами Хабибуллина ему вполне могли собрать машину по спецзаказу и оборудовать любое количество тайников.