В это время оказалось, что «око бури» захватывало кусочек берега, противоположного глуховскому. «Хаммер» внезапно выкатился из дождя, попав на совершенно сухой кусочек дороги.
Фраерман даже не особенно удивился, заметив стоявшую возле дороги ничуть не вымокшую старуху.
— Здорово, Ерофеевна! — громко окликнул Матвей Иосифович, высунувшись в окно. — К мостику подвезти?
— А ты, смотрю, встретил своих гостей забугорных… — одобрила Ерофеевна, изобразила неглубокий скрипучий поклон — и вдруг заулыбалась, обрадовалась: увидела Варенцову. — Здравствуй, девонька, здравствуй, желанная! — Дотянулась в окошко, ласково тронула иссохшим пальцем за плечо. — Как живешь-можешь-то? Никто не забижает?
Оксане вдруг показалось, что это её собственная бабушка вернулась из невозвратного далека и разговаривает с нею душевно, как некогда в детстве.
— Здравствуйте, бабуленька, — обрадовалась она. — За заботу спасибо. А обижать — нет, никто не обижает…
— Ну вот и ладно, желанная, вот и ладно, — закивала Ерофеевна. Потом заглянула Варенцовой в глаза, — Я вот тебе боты-чоботы принесла. Хорошие боты-чоботы, проверенные, на строчёной стельке. У нас тут от хляби-сырости деться некуда, болота кругом…
— Доннерветтер! — донеслось со стороны «БМВ». Похоже, Отто был недоволен задержкой. — Цум тойфель! Катцендрейк!
— О, швайн, руссиш швайн… — вполголоса поддержала соратника доктор Киндерманн, однако свою мысль до конца выразить не успела.
С другой стороны «Хаммера» из ольховых кустов вышел кузнец.
— Ну, спасибо, сосед, уважил, удружил, — с чувством поблагодарил бородач Фраермана. Мельком глянул на Отто, державшегося за пояс штанов, хмыкнул, кивнул, повернулся идти и… напоролся на разгневанную Ерофеевну.
— Ты! Ты чего припёрся сюда? — странно и очень нехорошо улыбнулась она. — Почто Черту переступил? Мне что, Ниловну кликнуть и сделать как тогда?
Говорила она ласково, тихо, с какой-то жуткой доброжелательностью, но на всех, кто слышат, напала какая-то безотчётная тревога.
— Не надо Ниловну, не надо, — побледнел кузнец. — Каюсь, промашка случилась, виноват, больше не повторится…
— А знаешь, почему я терплю тебя, сосед? — снова улыбнулась Ерофеевна, причём ещё более страшно. — Не знаешь, так я тебе скажу. Тебя убрать, так на твоё место другая харя сразу объявится, ещё более, чем твоя, на жопу похожая… Ну всё, антихрист, изыди, утомил!
Кузнеца точно ветром сдуло. Старуха же, сразу подобрев, повернулась к Оксане.
— Вишь, боится, уважает, — сказала она — Помнит, как мы с Ниловной-то ему тогда бородёнку ополовинили, точно Давидка-иудей неугодным. [117] Тот ведь чуть что — кого под пилы, кого под молотилы, чтоб неповадно было по пустякам баловать… Только здесь у нас свои Палестины, да и мы, чай, не Давидки. Чтобы кого под молотилы, да ни в жисть… — Старуха осуждающе покачала головой и вынула руку из-за спины. — Вот, девонька, котомочка тебе, а в ней те самые боты-чоботы, проверенные, на стельке строчёной… Носи, желанная, на здоровье.
Объёмистая грязная котомка здорово напоминала солдатский сидор, вытащенный из какого-нибудь местного раскопа. А верёвка, коей была завязана горловина, сразу вызывала мысли о виселице.
— Спасибо, — не погнушалась подарочком Оксана, положила под ноги. — Здоровья нам, бабушка.
Старуха кивнула ей с явным одобрением и переключилась на Фраермана.
— Ты, кормилец, зайди уж погодя, кашку-то забери. Хорошая кашка, томлёная, с нутряным салом. Для тебя сварена, уважь старуху, не забудь…
— Да чтоб мне сдохнуть, Ерофеевна, — с чувством отозвался Фраерман. — Век воли…
Люди ненаблюдательные и тупые воровских корон, как правило, не удостаиваются. Матвей Иосифович был к тому же человеком реальным и практичным, а потому даже в мыслях не держал отказаться. Магия там или не магия, а с Ерофеевной, видит Бог, лучше жить дружно. Да и вообще — не обижать же старуху…
К самому лагерю автомобильного подъезда не было, машины пришлось оставить на маленьком сухом пятачке, которым кончалась дорога. Оттуда предстояло пройти ещё метров сто по каменистой гриве и опять-таки через мостик на другой берег безымянной речушки, впадавшей в Чёрную.
Ответственный представитель фрау Эльза взяла на поводок овчара, технический секретарь Отто не отрывал рук от штанов, так что все баулы тащил водитель-хорёк. Естественно, он сразу отстал.
— Эх ты, Кемска волость… — пожалели его Коля и Наливайко и взяли по чемодану.
Пока шли, к Варенцовой этак бочком пристроилась фрау Эльза.
— Милочка, — мурлыкнула она практически без акцента, — вы не хотели бы немного заработать? Мне хочется увезти домой несколько сувениров из новой России на память о наших сегодняшних приключениях. Не продадите ли мне эту серёжку, эти боттен, мешок или верёвку?
— Не продаётся, — мотнула головой Оксана, а Тихон завозился и зашипел в рюкзачке.
— Мне хотелось бы загладить нашу маленькую размолвку, — продолжала дородная немка. — Мои возможности позволяют сделать мои извинения очень весомыми. Называйте вашу цену, прошу вас, не стесняйтесь.
— Да я не стесняюсь, — косясь на дауфмана, нюхавшего траву, буркнула Оксана. Некоторая неловкость мешалась со смутным ощущением подвоха.
— Сколько вы хотите нулей? — совсем тихо спросила фрау Эльза. — Шесть, семь, восемь, десять? Ещё раз повторяю, мои возможности это вполне позволяют. В каком банке открыть вам счета? В Париже, в Швейцарии, в Нидерландах, в Нью-Йорке, в Монако, в Афинах, в Каире, в Катманду?.. Можете не отвечать сразу, милая, но прошу вас, подумайте.
Оксана вскинула глаза… Зрачки немки расширились, подбородок окаменел, породистое лицо побледнело, на ухоженной коже багрово-кровавой полосой выделялся шрам… Такие вот Снежные Королевы с повадками еврейских менял. Аура опасности, исходившей от фрау Эльзы, стала физически ощутимой.
«О Господи, опять, — мысленно застонала Варенцова. — Да отвяжись ты, стерва! Рассыпься! Сгори синим огнём!..»
Какие, к хренам, банки в Цюрихе, счета в Монако?.. Она хотела видеть Краева, держать его за руку, говорить с ним на земные, до оторопи реальные темы… а её бессовестно отвлекали.
Тихон справился с молнией рюкзачка и высунулся наружу.
— Пш-ш-ш-ш-ёл, — гремучей змеёй зашипел он то ли на дауфмана, то ли на его хозяйку и выпростал одну лапу. — Кровь пущ-щ-щ-щу!