— Возвращаться — плохая примета, — поддержал его Зильбер.
— Да? — Филин сердито сверкнул очками. — Я не суеверен. Мне, между прочим, надо весь этот детский сад родителям сдать в целости и сохранности! Так что выгрузим лишних — и занимайся своими изысканиями сколько влезет.
Лиза прикусила губу. Ах вот, значит, как! Что мы, что Южина — все один детский сад! И лишними обзываетесь! Ну ладно же!
— Сдадим на пару дней позже, — твердо сказал Инго. — Или вы хотите выпустить в Петербург без присмотра человека, который исхитрился Мостик перейти? Чтобы она всем подряд о нас рассказывала?
— Ах вот ты как, — поразился Филин.
— Ну что вы! — Юлечка всем своим видом изобразила ангельскую чистоту и невинность.
— Рад стараться, — Инго отвесил преувеличенный поклон. Какой он заведённый, ужас!
— Ладно. С Таль я буду говорить сам. Если живыми вернемся. — Припечатал Филин — А Юлию ты берешь под свою личную ответственность.
— Идёт, — легко согласился король. Юлечка стрельнула в него глазками, но ничего не сказала.
— Я бы на твоём месте подумал хотя бы минут пять, — Филин пожал плечами. — Дело твоё.
Сколько можно про одну Южину! Лиза обиделась ещё больше. И что значит — «если живыми вернёмся»?!
— Капитан Зильбер, а что надо делать на камбузе? — Лиза решительно повернулась спиной к Филину с Инго. Напрасно — те даже не заметили. Филин крепко взял Костю за плечо:
— Конрад, идем-ка побеседуем. Мы с Его Величеством хотим кое о чём тебя расспросить.
Костя в тоске оглянулся на одноклассников, но возражать волшебнику и королю не решился.
— Юлька, смотри не обгори! — наставительно бросил он через плечо.
А Юлечка уже толкала Лизу в бок:
— Лизочка-Кисочка, ты что? Разве принцессы на кухне работают?
— Ещё как, — отрезал Зильбер, подбирая с палубы Визиря. — У нас тут по-простому, юная леди. «Гиппокампусу» всё равно, что принцесса, что колдунья. Если ему не помогать — корабль сам выбросит вас за борт, акулам на обед. — Он сделал страшные глаза. — Как, желаете проверить?
— Яс-сненько, — Юлечка вскинула аккуратно причёсанную головку. — И где этот ваш камбуз?
— Ну уж нет! — неожиданно подал голос «Гиппокампус». — Ни в какую Ажурию я с немытой палубой не пойду. Вообще вот сейчас как встану на месте, так узнаете у меня!
Юлечка завертелась:
— Ой, а кто это? Это кораблик разговаривает? Ах, какая прелесть!
Зильбер сморщился, будто лимон съел. Потом повернулся к корме и прикрикнул на «Гиппокампуса»: — Сейчас приступаем, уймись! — Он задумчиво оглядел безбилетников: — Не знаю, право слово, как вы управитесь. Ведьма-то у нас на борту всего одна, на всех не хватит. Значит, один человек таскает воду, а один берет ведьму, окунает её в ведро…
— Но сэр! — Ю-Ю жалобно хлопнула ресничками. Получалось у неё убедительно. — Пощадите! Что я такого сделала?
«Ха-ха, — подумала Лиза, — а глаза-то у неё всё равно всю дорогу злющие!»
Зильбер возвёл глаза к облакам. Невежественная пошла молодежь, а ведь эти ещё из лучших…
— Да будет вам известно, что ведьмой у моряков называется вот это. — И капитан извлек из какого-то закутка внушительного вида широкую швабру с косо срезанной щетиной. — За дело!
— Сэр, сэр, а можно я первая? — Юлечка ухватилась за щетку и смотрела на Зильбера так, будто очередную пятерку по химии зарабатывала. Пусть эти строгие взрослые видят, какая она хорошая девочка. Не то что всякие там, которые лезут на борт без спросу.
— Разбирайтесь сами, — и Зильбер двинулся в сторону камбуза. Визирь у него на плече ехал задом наперед, топорщил перья, щёлкал клювом и дразнился: «Пр-р-риступить к р-ра- боте! Генерральная убор-рка!».
«Вот подлиза эта Южина, — Лизу аж передернуло. — Ой, сейчас она и ко мне опять липнуть начнет, ужас какой…» Похоже, волшебный слух помогал различать и то, что ещё не сказано, но уже висит в воздухе. Лиза оказалась права: стоило взрослым удалиться, как Юлечка взяла её под локоток и вкрадчиво спросила:
— Лиз, а мне тебя высочеством называть можно? Ой, а почему ты раньше мне не говорила, что ты принцесса? Это же так прикольно!
— Ага, — мрачно отозвалась Лиза. — Обхохочешься.
Лёвушка тем временем зачерпнул воды дубовым ведром. «Лебедку бы сюда», — бормотал он, критически осматривая верёвку.
Убедившись, что взрослые их не видят, Юлечка тут же потеряла интерес к уборке. Лиза старательно терла тяжеленной щеткой нагретые солнцем доски палубы, а Юлечка ходила за ней хвостом и сыпала вопросами:
— А корона у тебя с собой? А какие на ней драгоценные камни? А чего ты фрейлин с собой не взяла? Чур, я буду первая придворная дама на борту!
— Ты, Южина, зря во фрейлины просишься. — Лёвушка сердито плюхнул воды из ведра прямо под ноги Юлечке. — Им, например, замуж нельзя вообще никогда. Может, подумаешь?
— Какой ты добрый, Аствацатуров, — сладким голосом ответила Юлечка, брезгливо переступая лужицу. — Брал бы пример с Костика.
— Это чтобы у меня тоже крыша съехала? — уточнил Лёвушка. — Пожалуйста. Посиди, Южина, в тенёчке, не отсвечивай тут.
Юлечка заслонила глаза рукой и посмотрела в небо:
— Какая чудная погода! Ой, Лизочка, мой крем от Лореаль дома остался, такая жалость, а то бы дала тебе намазаться!
— Лореаль — это добрая фея? — пропыхтела Лиза, налегая на щётку.
— Хи-хи-хи! Ты такая остроумная! Ваше Высочество, а куда мы плывем?
— Не плывём, а идём! — внезапно вмешался «Гиппокампус». — Это утки в пруду плавают!
— Ну хорошо, кораблик, тогда скажите вы, куда мы идём? — Юлечка завертелась юлой, не зная, в какую сторону обращаться.
— В королевство Ажурия мы идем! — гордо отозвался «Гиппокампус». — Вы там пошевеливайтесь, а то я уже границу миров впереди чую!
— Ой как здорово! — пропела Ю-Ю и почему-то торопливо поправила цепочку на шее. — Кораблик, а можно я пойду на нос посмотрю?
— Лучше к мачте привяжитесь все, а то за борт выпадете! — хихикнул «Гиппокампус».
— Ваше Высочество, я ведь вам пока не нужна? — осведомилась Юлечка медовым голосом. — Разрешите удалиться?
— Иди-иди, Южина, — отозвался Лёвушка. — Без тебя веселее. Щебетунья.
Юлечка тотчас испарилась куда-то в сторону юта.
Рыжие очень легко обгорают на солнце. Лиза прямо чувствовала, как на лице и руках одна за другой пробиваются новые веснушки. И нос начал саднить. Завтра облупится. Даже фея Лореаль не поможет.
— Как ты думаешь, в кого нас теперь Филин превратит? — поинтересовался Лёвушка, с кряхтением перетаскивая ведро поближе к Лизе. — Тебя — в лисёнка, меня — в бурундука, а Юльку — в жабу рогатую?!