Я еще раз поведала про встречу в полутемном коридоре, потом про «Толика», однако про труп девушки в багажнике решила умолчать, но про труп в канаве рассказала подробно. Александр Иванович на протяжении всего моего монолога чесал подбородок.
– И что бы ты сделала на моем месте? – спросил он, когда я закончила говорить.
– В смысле? – удивилась я.
– В самом прямом.
– Я, признаться, не понимаю, о чем речь. Вы хотели выяснить, что я делала в гостинице, – я вам рассказала.
– Нет, не рассказала, Юля. Я так и не понял, чем тебя завлек Сергей. Почему ты согласилась? Потому что бывшему любовнику потребовалось алиби? Тому, который от тебя ушел к другой женщине? Тому, на звонки и письма которого ты полтора года не отвечала? И тебе тут вдруг стало его жалко? Чушь.
– Ну я же журналистка, Александр Иванович! Я гостиницу хотела своим глазами посмотреть! Сергей рассказал, кто там останавливается и что вытворяет. Известных в городе личностей называл. Ну не могла я устоять! Это же такая фактура!
– А ты помнишь, что я велел тебе про нее не писать? – прищурился Колобов.
– Это было позднее. Уже в гостинице. Когда Сергей меня уже завлек и искусил фактурой. Кстати, вы обещали взамен материал по металлу и оружию. Когда дадите?
– Сегодня, – ответил Александр Иванович. – Кстати, можешь и про эту базу отдыха написать. Разрешаю. И про гостиницу валяй. Тоже разрешаю. Меня только не надо упоминать. Я в рекламе не нуждаюсь. – Он уныло усмехнулся. – И никаких конкретных адресов. Да это-то ты и так знаешь.
Потом Колобов долго сидел в задумчивости. Я не лезла с вопросами, наблюдая за ним исподтишка. Что произошло? А ведь явно произошло что-то серьезное… Он думал, что во всем виноват Сергей – на пару со мной. Но теперь, похоже, считает по-другому. Спросить или не спросить? Ведь мне же нужно знать, во что я вляпалась. Но лучше подождать, пока Колобов сам не будет готов к продолжению разговора.
Наконец он посмотрел на меня усталым взглядом.
– Тебя сейчас домой отвезут, – сказал. – Только не обессудь: журналистские глазки придется завязать. При въезде в город развяжем. Ребята доведут тебя до подъезда, до квартиры проводят. Посмотрят, чтобы никакая конкурирующая «фирма» на тебя не претендовала. – Александр Иванович ухмыльнулся.
Тут я задала свой вопрос. Колобов странно посмотрел на меня.
– Юленька, ты со своим журналистским нюхом уже должна была бы понять, в чем дело, – заметил он. – Ты меня разочаровываешь.
– Простите, не поняла.
– Деньги пропали. Большие деньги.
Я захлопала глазами. Я-то тут при чем?
– Деньги пропали из гостиницы. Тогда, когда там находилась ты.
– И вы решили, что это я их прихватила?.. Или… То есть вы решили, что это сделал Сергей, и я ему помогала?.. Поэтому… – Я невольно посмотрела на наручник, которым была прикована к шесту.
– Вот теперь ты соображаешь гораздо лучше, – заметил Колобов.
Я задумалась. Мог прихватить Сергей деньги или не мог? И не из-за них ли он устроил весь сыр-бор? Но с ним я поговорю потом, добьюсь разрешения на свидание, может, его и так вскоре выпустят… Ведь если с его машиной кто-то поработал, виноват-то не он? Не сам же он себе тормоза портил? Это ж полным идиотом надо быть! Невинный человек погиб… Но сейчас я должна была отвести от него подозрение в краже. Все-таки любимый мужчина, пусть и бывший. И заплаченные мне доллары следовало отработать. Совесть мучила. Да ведь если и украл, то не у бедных. Просто экспроприировал у экспроприатора.
– Александр Иванович, но ведь в гостинице жили и другие люди, – напомнила я.
– Жили, – кивнул Колобов. – Мы с Редькой, вы с Сергеем и этот таинственный прибалт. Больше постояльцев не было.
– Вы спрашивали, что бы я стала делать на вашем месте? На вашем месте я занялась бы прибалтом. Если он, конечно, прибалт. Но вы меня поняли. Он в самом деле, по-моему, был наиболее подходящей кандидатурой, тем более если потом кто-то его прикончил. Да и этот маскарад… А вам не кажется, что Сергея кто-то специально подставлял? – не унималась я. – Кто-то очень хотел, чтобы на него свалились все шишки?
Колобов молчал и напряженно думал.
– Когда ты собираешься встречаться с Серегой? – наконец поднял он на меня глаза.
– Его уже перевезли в Кресты или вы точно не знаете?
– Перевезли.
– Если отпустите сегодня, завтра же пойду выплакивать разрешение на свидание.
– А если не выплачешь? Далеко не всем удается. А ты ведь не жена и даже не родственница.
– Я из категории «иные лица», – кисло улыбнулась я.
– И? – рассмеялся Колобов. – Расскажи старику, как разрешение получать думаешь. Я как-то все оказывался по другую сторону забора. Да и с этой никогда не шел официальным путем.
– Возможны варианты, – уклончиво ответила я.
– Ну хоть один скажи. Просто интересно.
– Например, может потребоваться справка от участкового, что мы проживали вместе.
– А участковый помнит, что вы проживали вместе?
– Откуда он может помнить, если я его ни разу в глаза не видела? По идее, он должен опросить соседей…
Я невольно вспомнила своих и рассмеялась, представив эту картину. Чтобы Александр Иванович не подумал, что у меня от объятий с шестом поехала крыша, я пояснила, какие люди проживают в соседних квартирах.
– Но участковый, конечно, никуда не пойдет. Зачем ему это надо? Вы же сами знаете, что это затюканные мужики, заваленные никому не нужной бумажной работой. И если бы им еще деньги платили… Если потребуется справка, пойду к участковому, положу купюру на стол. Будет справка. Мне про этот «способ» рассказала одна женщина, подпадающая под категорию «иные лица», именно так она и добивалась разрешения. Правда, не в Кресты, в колонию. Поехала на прием к начальнику, он и затребовал такую справку. И в результате все довольны. Участковый – с бабками, начальник колонии – со справкой, женщина – с разрешением, а ее мужчина – со свиданием.
– Ты об этом писала в своих статьях?
– Нет, подробно «способы» не описывала.
– Понятно… А если все равно не получишь разрешение? По крайней мере, пока Серега в Крестах?
– Что-нибудь придумаю. А вы-то что хотите? Разве вам самому не легче получить информацию из этого известного в нашем городе места? Не знаете разве, как работает «почта»?
Колобов заметил, что в любом случае встретиться лучше мне с Сергеем. Так он скорее откроет свои тайны. Более того, он будет рад.
– А вы знаете, что разговор прослушивается? Вернее, может прослушиваться? Или уже забыли?
– А ты уклончиво, уклончиво, чтобы только вы вдвоем поняли. Неужели тебя учить надо? Мои женщины всегда знали, как передать мне нужную информацию. И я их понимал с полуслова. У вас же есть общие воспоминания. Подумай. Ну и иносказательно… Юля, ты же журналистка. Должна у тебя голова работать! Ты даже представить себе не можешь, как наши женщины изощряются, чтобы вытянуть любимых!