Он потребовал развода. Она – половину его состояния.
Естественно, получила нахалка не так много, как хотела. Но пообщипала Аристарха. А нервов потрепала… Кошмар! Козловский сразу после того, как получил долгожданный развод, уехал их лечить в Баден-Баден.
Пробыв на курорте месяц, Аристарх так и не почувствовал себя лучше. А вот бездельничать в одиночестве ему понравилось. Обычно он себе позволял лишь недельный отпуск, к тому же ездил на отдых всегда с женщинами: с женами или любовницами, а тут никто тебе не мешает, не трещит с утра до вечера, не таскает по музеям, не клянчит подарки. Вот только надоел ему Баден до чертиков. Его сонное благополучие не умиротворяло, а раздражало Аристарха. Ему требовалась полная смена образа жизни. Встряска такая… чтоб до кишок!
Козловский вернулся в Москву, подписал кучу доверенностей, дал миллион заданий, сообщил всем, что уходит в бессрочный отпуск, и отправился в путешествие. Да в какое! Купил билет на чартер до Доболима и полетел на Гоа.
До этого Коля-Аристарх бывал только на фешенебельных курортах. Пока был бедным, совсем на море не ездил, а как разбогател, так Ницца, Мальорка, Рио стали местами его «паломничеств». А тут не просто деревенька Бага в Гоа, но еще и не пятизвездочный отель в ней. Таковых просто не имелось в деревеньке. Аристарх жил в номере с неработающим кондиционером и шумно тарахтящим вентилятором, с постельным бельем, рвущимся от каждого резкого движения, с бегающими по полу муравьями. Конечно, он мог бы предъявить претензии и потребовать починить кондиционер, сменить белье, вывести муравьев или же поменять номер, но решил, что чем хуже, тем лучше. Может быть, именно эти неудобства его встряхнут?
Однако когда Аристарх вышел за пределы отеля, он понял, что там, за забором, еще хуже. Среди его знакомых были люди, которым нравился отдых на Гоа, но они выбирали богатые отели на юге, где царят покой и первозданная красота. На севере же все оказалось иначе. Убогие отели, узкие улочки, заваленные мусором, сумасшедшее движение, неспешно фланирующие по проезжей части коровы – священные животные, грязные, вонючие, вшивые побирушки. А пляж! Тучи навязчивых торгашей, самозваных массажистов, лишайных собак. Всем от тебя что-то надо, и все мешают отдыхать. Козловский к такому не привык и выходил из себя всякий раз, когда к нему подходили торгаш, побирушка, массажист, собака. Но чем хуже, тем лучше, поэтому он остался на севере Гоа в деревушке Бага.
На пятый день Аристарх перестал себя узнавать. А все потому, что отсутствие кондиционера, вшивые приставалы, разномастная живность, снующая то там, то тут, перестали его волновать. Козловский видел не их. А бескрайнее море-океан, усыпанные кокосами пальмы, небо, особенно прекрасное на закате… И улыбающихся людей… А улыбались на северном Гоа не только те, кому удалось втюхать зашедшему в магазин туристу убогие поделки из сплава по цене если не золота, то высококлассного серебра (эти торгаши были практически высшей кастой местных «деловых» людей, круче их только хозяева клубов и супермаркетов), а даже вшивые побирушки.
Аристрах вдруг стал понимать, что для счастья надо очень мало. На Гоа точно! Одни шорты, футболка, сланцы и… небольшое количество денег. Даже кров необязателен. Можно спать на пляже.
Но у Козловского были деньги. И он первое время шиковал! Ел не в пляжных шеках (так назывались забегаловки, которыми была усыпана береговая линия), а в ресторанах, ездил, не торгуясь, на такси, покупал в магазинах не местный ром стоимостью три доллара за литр, а шотландский виски или итальянский вермут. И отель его, как оказалось, по местными меркам был довольно солидным. Прожив в нем три недели, Аристарх собрал свои нехитрые пожитки и выехал.
Куда направить свои стопы, он не знал. Поэтому решил объехать все пляжи Гоа и остановиться там, где понравится…
Понравился ему Арамболь. Почему, он и сам не понял. Вроде ничего особенного: ни красоты невероятной, ни спокойствия – торгашей поменьше, но они есть. Как и туристы. И лишайные собаки. Однако Аристраху захотелось остаться именно на Арамболе. Как будто чувствовал, что именно там встретит человека, который изменит его жизнь.
Козловский снял домик на пляже. Фанерную коробку, выкрашенную в веселый цвет, в которой не было ни кондиционера, ни холодильника, ни телевизора, только кровать, стул да мизерный столик. Стул и столик Аристарх вынес на крылечко, чтобы вечерами любоваться удивительным закатом. Он еще в Баге полюбил провожать солнце. Но там наслаждаться видом мешали тучи народа: туристы, торгаши, становящиеся к концу дня более навязчивыми, пляжные зазывалы, заманивающие клиентов в свои шеки, бич-бои, вытаскивающие из воды скутеры и лодки. Отвлекаясь то на одних, то на других, Аристарх иногда пропускал закат – солнце опускалось за горизонт очень быстро. Тут же, на Арамболе, сидя на крылечке своего домика, он видел все, наслаждаясь каждым мгновением.
Первое время Аристарх курил марихуану. Или пил ром. Тот самый, по три доллара. Но потом вдруг понял, что не нуждается в допинге. Ему и так хорошо.
Недалеко от его домика находился центр йоги. И Аристарх мог наблюдать за тем, как на пляже занимаются его обитатели. Зрелище казалось Козловскому приятным, но не более. Желания влиться в ряды йогов у него не возникало.
Но однажды на закате он увидел бородатого старика в набедренной повязке. Худющего, косматого, но очень красивого. Его волосы были белы, но не только от седины. Старик оказался блондином. Голубоглазым, как стало ясно, когда он открыл глаза, закончив медитацию. Поймав взгляд Аристарха, он улыбнулся. Зубы у него оказались на удивление крепкими и белыми. Только одного, переднего, не хватало.
– Хеллоу, – поприветствовал старика Козловский. – Хау а ю?
Тот ответил на чистейшей английском. Разговорились.
Звали старика Махараджа. Естественно, имя это он получил не при рождении, так как новый знакомец оказался англичанином. До сорока пяти он звался Гарри и проживал в Лондоне. Работал адвокатом, имел свою контору. Семью тоже имел. Жену и дочку. И жизнью своей был доволен, пока не узнал, что болен. Врачи поставили диагноз «рак легких» и отмерили пациенту не больше полугода.
Гарри знал, что это за болезнь – рак. От нее умерла его мать. Она невероятно мучилась несколько месяцев, а вместе с ней и ее родные. Это страшно – видеть, как страдает дочь, жена, мать. Гарри не хотел, чтобы через это прошли его близкие, поэтому уехал умирать в Индию.
Он думал продержаться сколько возможно, а когда не останется сил терпеть боль, слабость, отчаяние, утопиться или броситься с какой-нибудь скалы. Он так же, как Аристарх, остановился на Арамболе. Только тогда это был пустынный пляж, куда разве что хиппи наведывались. Гарри познакомился с ними. Одна девушка из компании занималась йогой. Не всерьез, а так, скорее для зарядки и… развлечения. Это же очень весело, покурив марихуаны, принимать разные позы и пытаться медитировать. Если трава оказывалась сильной, девушке даже чудилось, что у нее получается. Гарри от нечего делать стал брать у нее уроки. И неожиданно для себя понял, что ему нравится эта «гимнастика», а после крепкой травы ему даже казалось, что он медитирует. Главное же, во время занятий боль отступала и он мог обходиться без таблеток (пока они ему помогали).