– Самолет прибудет в шесть. Надеюсь увидеть тебя в аэропорту.
– Я постараюсь, Алана.
– Целую тебя.
– До встречи.
Виктор убрал телефон, вернулся к блинам, но есть расхотелось. Он только допил чай.
Через полчаса Саврасов выехал из дома. По пути сделал несколько звонков. В том числе Седакову, но тот не ответил.
Едва Виктор зашел в свой офис, как с ним связался Лялькин.
– Виктор Сергеевич, информацию, которую я смог раздобыть об интересующих вас людях, вам факсом прислать или на почту?
– Факсом.
– Ждите.
Виктор вышел в приемную. Хотел сам принять факс. Его секретарша Вероника, очаровательнейшее существо с двумя высшими образованиями, сидела за компьютером. Увидев босса, она мгновенно свернула активное окно, но Виктор успел заметить логотип «Фейсбука». Ругаться не стал.
– Вам что-то нужно, Виктор Сергеевич?
– Сейчас факс придет, я приму. А вы пока мне чайку сделайте.
– Как обычно, черный с двумя кусками сахара?
– Лучше зеленый.
– Вы слышали, Козловский умер?
– Кто? – не поверил своим ушам Виктор.
– Аристарх Козловский, миллиардер. Тот, что был женат на Градской.
– Он умер?
– Вот только что эту новость прочла на Яндексе.
– Покажи.
Вероника открыла нужную страницу. Виктор пробежал глазами по заметке. Ничего конкретного. Только сообщалось, что Аристарх найден в своей квартире мертвым. Слово «убийство» не фигурировало. Причина смерти также не раскрывалась.
«Может, на самом деле он болел, как предположил Седаков?» – подумал Виктор.
Запищал факс. Саврасов дождался, когда он выплюнет листки, взял их и удалился в кабинет. Положив их на стол, он стал изучать информацию. Даты рождения, адрес по прописке, данные паспорта и свидетельства о рождении. Группа крови! У Ксении первая положительная. У Вани третья отрицательная. Очень редкая. Такая же, как у Саврасова.
Затренькал мобильный. Звонила мама.
– Сынуля, привет, – поздоровалась она.
– Здравствуй.
– Не отвлекаю?
– Есть немного.
– Я быстро. Разбирала вчера фотографии – собираюсь все перенести на электронные носители…
– Мамуля, да ты продвинутая…
– Чувиха, – со смехом закончила мать. – Да, я такая. Вам, мужикам, до семейных архивов дела нет, а мне хочется сохранить и фотографии, и письма, и открытки для внуков. Надеюсь, рано или поздно они у меня появятся.
– Я тоже надеюсь.
– Так вот. Я нашла фотографию, которую, думала, потеряла давно. Ты на ней совсем маленький. На лошадке сидишь. Помнишь такую?
Виктор помнил. На всех остальных он улыбался – рот до ушей, глаза как две щелки, только ресницы торчат, – а на этой был серьезен. Вытянутая мордашка, длинный нос и грустные глаза с чуть опущенными уголками. Маме очень нравился этот снимок. Говорила, что на нем Витя похож на печального белого рыцаря из «Алисы в стране чудес». И она очень расстраивалась, когда снимок потерялся.
– Я рад, что фотография нашлась, – сказал он.
– Какой ты все-таки на ней чудной. Похож на маленького мудрого старичка…
У Виктора перед глазами тут же всплыло еще одно детского лицо. Ванечкино. И оно было один в один таким же, как его собственное на той старой фотографии.
Дата рождения подходит, группа крови совпадает, внешнее сходство присутствует…
Ваня – его сын?
– Мама, извини, но я вынужден попрощаться с тобой. Мне надо бежать.
– Беги, сынок. Но не забудь, что послезавтра мы с папой ждем тебя и Алану в гости…
– Да, да, – торопливо выпалил он. – Пока, до встречи!
Саврасов только успел отсоединиться, как телефон затренькал вновь. На сей раз звонил Андрей.
– Слышал о смерти Козловского? – спросил он, после того как бросил торопливо «привет».
– Читал в Интернете.
– Не знал, что новость уже туда просочилась.
– От чего он умер? – Виктор разговаривал, а сам собирался. Надевал пиджак, который снял и повесил на вешалку, закидывал документы, что не успел просмотреть, в портфель.
– Отравление рицином и рицинином.
– Это что такое?
– Токсальбумин и алколоид.
– А если по-русски?
– Сильнодействующие вещества. Природный яд. Содержатся, к примеру, в семенах такого растения, как клещевина.
– Это такой мощный кустарник, который в палисадниках для красоты сажают? С толстыми красными стеблями и большими листьями? Кажется, его называют еще рай-деревом?
– Я слышал другое название – турецкая конопля.
– Перед твоим домом я видел парочку таких кустов, помню. Не знал, что они ядовитые.
– Я тоже. А вот поди ж ты. Оказывается, одним семенем можно убить ребенка. Пятью – взрослого человека.
Виктор слушал, но не очень внимательно. Сейчас его волновало совсем другое…
– При своевременно оказанной помощи исход обычно положительный, – продолжал Андрей. – Банальное промывание желудка может спасти человека. Но Аристарх не успел позвать на помощь – потерял сознание от боли.
Саврасов к тому времени покинул офис. Выйдя на улицу, где стоял извечный городской шум, он стал плохо слышать друга, поэтому бросил в трубку:
– Андрюх, я не могу сейчас говорить. Давай перезвоню?
И отключился.
«Все потом! – сказал он себе. – Сейчас надо выяснить главное!»
Она стояла у детской кроватки и смотрела на сына. Ваня сидел в ней, играл со своим любимым плюшевым зайцем, о чем-то калякая с самим собой. Он немного вспотел, и спадающие на лоб волосики увлажнились. Ксения убрала их назад. Темный пух встал дыбом, как ирокез, придав сыну боевой вид.
Ксюша улыбнулась. Ваня поднял на нее глаза и тоже растянул губы в улыбке, не показывая зубов. Но сощурив глаза так, что они стали как две щелочки. Только ресницы наружу торчат.
Когда Ваня улыбался, он становился особенно похож на отца…
А Алексей Алексеевич считал – на него.
И был уверен, что является Ванечкиным папой.
Когда он первые высказал вслух свое желание иметь ребенка, Ксюша не поверила своим ушам. Какие дети в его-то возрасте? Но Стариков не отставал. Он постоянно твердил об этом, и хуже того – стаскивал презерватив в самый последний момент. Когда это случилось первый раз, он наврал, что тот порвался. Во второй сказал, что слетел. На третий уже ничего врать не стал. Заявил: если я решил, что ты родишь, то ты мне родишь!