Кайя уже легла в постель, когда до нее донеслись далекие громовые раскаты. Редкое это явление — снежная гроза.
Она набрала номер Харри, услышала автоответчик. Записала на него страшилку про проводника Одда Утму с гнилыми зубами и брекетами и про его сына, который наверняка выглядит еще ужаснее, поскольку уже восемнадцать лет бродит призраком по здешним горам. Посмеялась. Поняла, что пьяна. Пожелала спокойной ночи.
Снилась ей лавина.
Было одиннадцать утра. Харри и Джо выехали из Гомы в семь, границу с Руандой пересекли безо всяких проблем, и вот уже Харри стоял в кабинете на втором этаже терминала в Кигали. Два офицера в форме смерили его взглядом. Не враждебно, нет, а словно оценивая, действительно ли он — норвежский полицейский, за которого себя выдает. Убирая удостоверение в карман пиджака, Харри ощутил под пальцем гладкую бумагу лежащего там кофейного цвета конверта. Проблема в том, что офицеров было двое. Как дать взятку двум государственным служащим одновременно? Попросить их разделить содержимое конверта между собой и вежливо призвать не стучать друг на друга?
Один из офицеров, тот, что проверял у Харри паспорт двумя днями раньше, сдвинул берет на затылок.
— So you want a copy of the immigration card of… could you repeat the date and the name. [85]
— Adele Vetlesen. We know she arrived at this airport November twenty-fifth. And I do pay a finder's fee. [86]
Офицеры переглянулись, затем один из них по знаку другого куда-то вышел. Тот, что остался, подошел к окну и стал смотреть на аэродром, на только что приземлившийся маленький самолет DH8. Через пятьдесят пять минут Харри предстояло взойти на его борт, чтобы проделать первый отрезок пути домой.
— Заплатить тому, кто найдет, — тихо повторил офицер. — Я исхожу из того, что вы знаете, что это незаконно — подкуп должностного лица, господин Холе. Но вы наверняка думаете: «Shiit, this is Africa!» [87]
Харри внезапно поразился, какая у офицера черная кожа. Она казалась лакированной.
Он почувствовал, что рубашка прилипла к спине. Вчерашняя рубашка. Может, в аэропорту Найроби продают рубашки? Если он туда доберется.
— That's right, [88] — сказал Харри.
Офицер рассмеялся и повернулся к нему:
— Круто, да? А вы крутой, Холе! Я сразу это понял, когда вы прилетели. Что вы полицейский.
— Что?
— Вы изучали меня так же пристально, как я вас.
Харри пожал плечами.
Дверь открылась. Вернулся второй офицер, а с ним дама в деловом костюме, на цокающих каблуках и в очках, сдвинутых на кончик носа.
— Мне очень жаль, — сказала она на безупречном английском и внимательно посмотрела на Харри. — Я проверила дату. На этом рейсе не было никакой Аделе Ветлесен.
— М-м-м… А ошибки быть не может?
— Маловероятно. Иммиграционные карты лежат по порядку, по датам. Тот рейс, о котором говорите вы, прибыл из Энтеббе, самолет DH8, тридцать семь мест. Проверить было несложно.
— М-м-м. Если все так просто, нельзя ли попросить вас проверить кое-что еще?
— Попросить вы, конечно, можете. А что вам надо?
— Список других иностранок, которые прибыли тем же рейсом.
— И почему я должна вам его предоставить?
— Потому что Аделе Ветлесен заказала билет на этот рейс. Значит, либо она здесь на паспортном контроле предъявила фальшивый паспорт…
— Сомневаюсь, — сказал пограничник. — Мы тщательно сличаем фотографии, прежде чем поднести паспорт к сканирующему устройству, которое проверяет номер по международному регистру ICAO. [89]
— …или же кто-то путешествовал под именем Аделе Ветлесен, но прошел паспортный контроль по собственному, подлинному паспорту. А это вполне возможно, поскольку при регистрации или непосредственно при посадке в самолет номера паспортов не сверяются.
— Верно, — сказал начальник паспортного контроля. — Авиакомпаниям достаточно, чтобы имя и фотография в паспорте соответствовали облику хотя бы примерно. Такой паспорт можно где угодно заказать себе за пятьдесят долларов. Но все равно на паспортном контроле конечного пункта назначения проверят номер и вычислят поддельный паспорт. Однако вы так и не ответили на наш вопрос: почему мы должны вам помогать, господин Холе? Вы здесь с официальной миссией и у вас имеются соответствующие бумаги?
— С официальной миссией я был в Конго, — солгал Харри. — Но там я ничего не нашел. Аделе Ветлесен пропала без вести, и мы опасаемся, что она убита серийным убийцей, который уже лишил жизни по меньшей мере трех женщин, в частности, депутата норвежского парламента. Ее звали Марит Ульсен, можете проверить по интернету. Требования ваши мне ясны: сейчас мне придется вернуться домой, задействовать официальные каналы, мы потеряем несколько дней, и убийца получит дополнительное преимущество. И время, чтобы убивать снова.
Харри увидел, что его слова произвели впечатление. Женщина переговорила о чем-то с начальником паспортного контроля и вышла.
Оставшиеся ждали в молчании.
Харри взглянул на часы. Он еще не зарегистрировался на рейс.
Прошло шесть минут, и вновь заклацали каблуки.
— Эва Розенберг, Юлиана Верни, Вероника Рауль Гуэно и Клэр Хоббс. — Она выплюнула эти имена, поправила очки и положила на стол перед Харри четыре иммиграционные карточки прежде, чем дверь, в которую она вошла, успела захлопнуться. — Сюда приезжает не так много женщин из Европы, — сказала она в заключение.
Харри пробежал взглядом карточки. В качестве адреса в Кигали все указали гостиницы, но отель «Горилла» никто не упомянул. Он взглянул на домашние адреса. Эва Розенберг указала адрес в Стокгольме.
— Спасибо, — поблагодарил Харри и записал имена, адреса и номера паспортов на обороте квитанции за такси, которую обнаружил в кармане.
— Сожалею, что больше ничем не смогли вам помочь, — сказала женщина и вновь поправила очки.
— Напротив, — возразил Харри. — Вы мне очень помогли. Правда.
— And now, policeman, [90] — сказал высокий стройный офицер, и его черное как ночь лицо осветила улыбка.