Мэри с благодарностью приняла это предложение и сразу же отправилась по указанному адресу.
Дверь открыла прислуга и провела Мэри в кабинет. Подходя к кабинету, Мэри услышала обрывок разговора двух известных ей профессоров. К их голосам присоединялся третий, показавшийся Мэри очень знакомым. Войдя в кабинет, она сразу же поняла, кому принадлежит этот голос. Компанию английских профессоров дополнял австралийский коллега — профессор Дэвид Паркер.
Не поздоровавшись ни с кем, Мэри застыла у входа. От неожиданности она не могла ни двигаться, ни говорить, ни соображать. Ее взгляд, устремленный на Дэвида, отражал широкую гамму чувств, среди которых самыми сильными были презрение и… страх опять попасть под его обаяние и влияние.
Английские профессора в растерянности переглянулись. Дэвид первым вышел из затруднительного положения. Он приветливо заулыбался и сделал несколько шагов навстречу Мэри.
— Вы знакомы? — слегка удивился профессор Томсон.
— Да. Мисс Кейтл — моя ученица, если она об этом еще не забыла. Можно сказать — одна из лучших учениц.
Мэри с трудом пришла в себя и даже заставила себя сухо улыбнуться Дэвиду, а также поздороваться наконец с профессорами Томсоном и Мэйером.
Пока Мэри обсуждала с профессором Томсоном в кабинете проблемы своей научной работы, профессор Мэйер с Дэвидом перешли в соседнюю комнату и продолжали разговор, понизив голоса. Мэри казалось, что они говорят о ней. Она невольно прислушивалась и не очень внимательно вникала в то, что говорил профессор Томсон. Но, так или иначе, она тщательно записала все, что советовал ей маститый ученый, чтобы потом на досуге во всем как следует разобраться.
Закончив консультацию с профессором, Мэри попросила от ее имени извиниться перед хозяином дома и, сказав, что очень спешит, ушла не прощаясь, чем привела профессора в состояние полного недоумения.
Что за малодушие! — корила она себя, оказавшись на улице. Это просто позорное бегство! Но что было делать? Ведь иначе Дэвид наверняка попросил бы мой телефон или адрес, а в присутствии других профессоров отказать ему было бы неудобно. А, может быть, поехал бы провожать, и тогда отделаться от него было бы просто невозможно. Я знаю, какой магнетической силой он обладает, а я совсем не хочу, чтобы он опять морочил мне голову. У меня есть Майкл, мой Майкл, и больше мне никто не нужен!
Рассуждая таким образом, Мэри шла по университетскому городку, не думая, о маршруте. Оказавшись около библиотеки, она решила зайти туда и взять книги, которые советовал профессор Томсон.
Выйдя через некоторое время на улицу со стопкой книг, она вдруг с недоумением посмотрела на них, подумав, что могла бы их почитать или взять у себя в библиотеке.
Решение пришло внезапно. Мэри открыла сумочку и в кармашке нащупала ключ. Она быстро нашла нужную улицу, дом, квартиру. Повернув ключ в замке, вошла внутрь.
Квартира Майкла состояла из трех комнат: самой большой — кабинета и библиотеки, гостиной и маленькой спальни. Квартира давно не проветривалась, и воздух в ней был спертым.
Все помещения производили впечатление холостяцкого жилища, в котором были полезные и нужные вещи, но не было и намека на уют.
Холостяцкий статус квартиры подтвердил и осмотр холодильника, в котором Мэри обнаружила только сок, минеральную воду и несколько бутылок пива. Правда, в кабинете ей случайно попались на глаза еще два пакета картофельных чипсов и пакет кукурузных хлопьев. А у Мэри в сумочке лежала плитка шоколада.
Ничего, продержусь, подумала она, выходить никуда не буду.
Она заперла входную дверь и устроилась в кабинете с намерением позаниматься. Но умная книжка не шла в голову. Мэри была возбуждена недавней встречей и никак не могла успокоиться. Даже ее убежище казалось ей ненадежным. Она боялась, что Дэвид найдет ее и здесь и потребует, чтобы она открыла ему дверь. Неужели меня еще что-то волнует в нем? — рассуждала она про себя. Как любовник он, правда, был достоин всяческих похвал. Но это все в прошлом. Он поступил со мной безобразно. Я не люблю его. У меня есть Майкл. Почему же меня трясет как в лихорадке? Скорее всего, от неожиданности — я не готова была столкнуться с ним лицом к лицу. Но зачем я сознательно избегаю встречи с ним? Может быть, было бы лучше раз и навсегда объясниться с ним. Пожалуй, так и следует поступить… в следующий раз.
Достигнув компромисса с самой собой, Мэри все-таки заставила себя переключиться на чтение научных книг. Добровольное затворничество пошло на пользу ее работе, и то, что еще недавно оставалось для нее неясным, теперь выстроилось в законченную систему.
Мэри так увлеклась, что даже не замечала, какая стоит погода. Но, когда в окна что-то забарабанило, она посмотрела на улицу и увидела, что все небо заволокло серыми тучами, из которых хлещет просто тропический ливень.
Может быть, это и к лучшему, подумала Мэри, по крайней мере, не обидно, что мы с Майклом не смогли поехать куда-нибудь на уикенд.
Когда настала ночь, Мэри с особым трепетом вошла в спальню Майкла и легла на его кровать. В его доме в Лоуфилде она не спала без него, и здесь ей было как-то не по себе одной. Она забралась под одеяло и представила себе, что постель хранит тепло его тела. Она провела рукой по гладкой простыне, как будто погладила его грудь и живот, потом обняла лежавшую рядом вторую подушку, словно обхватила Майкла за плечи, и в таком положении уснула, мечтая о том, чтобы поскорее обнять настоящего, живого Майкла.
В Лондон Мэри вернулась в воскресенье вечером. Она не знала, какие дела привели Дэвида в Англию, но надеялась, что он их уже завершил и улетел в Австралию или еще куда-нибудь. Ее телефон он вряд ли мог узнать у кого-нибудь из тех, с кем общался в Оксфорде. Тем не менее до наступления ночи Мэри с опаской поглядывала на телефонный аппарат, боясь, что в любой момент может раздаться звонок и она услышит голос Дэвида. Но не подходить к телефону она не могла — а вдруг позвонит Майкл.
Утром в понедельник, совсем успокоившись, Мэри пошла на работу, думая о том, что уже завтра увидит Майкла. Она поняла, что очень скучает по нему и с нетерпением ждет его возвращения.
Вспоминая Майкла, она невольно улыбалась, на сердце у нее потеплело. Размечтавшись о предстоящей встрече, она чуть не проехала свою остановку.
И на работе настроение у нее было прекрасным. Она, как легкое перышко, летала между стеллажами с книгами, выполняя просьбы читателей. Душа ее пела…
И вдруг у нее словно оборвалось сердце. От двери по проходу между столами неспешной, вальяжной походкой шел Дэвид. Мэри мысленно обругала себя, что опять не смогла совладать со своими нервами.
Она сделала вид, что не заметила Дэвида, и ушла в служебную комнату. Но находиться там слишком долго она не могла.
Справившись со своими эмоциями, Мэри снова вышла в зал. Внешне спокойно она выдержала взгляд Дэвида. Самым безразличным, отстраненным тоном, на какой только была способна, она обратилась к Дэвиду, стоявшему около ее стола: