— Деточка, меня уже никакое наследство не спасет.
— Прошу внимания, — провозгласил адвокат.
Все сурово взглянули на нас, и мы замолчали.
Поначалу я даже заскучала, адвокат читал бумаги, точно первоклассник на конкурсе чтецов: выразительно, наслаждаясь и даже гордясь. Наконец дошли до сути и стало интересно.
— Дом и все имущество, находящееся в нем… — тут он сделал паузу и обвел всех взглядом, подчеркивая остроту момента, — моей племяннице Ирине Константиновне Шевчук в благодарность за ее терпение и преданность.
— Черт, — в гробовой тишине произнесла Мария, но на это никто не обратил внимания, все завороженно слушали, лишь Александр Петрович криво усмехнулся, покосившись на нее.
— В пожизненное пользование, — закончил адвокат.
— Что это значит? — растерялась Ирина.
— Прошу внимания, — повторил адвокат. — В случае вашего замужества или смерти, не приведи господи, — весело усмехнулся он, — дом следует продать, а вырученную сумму, разделить между всеми нижеперечисленными родственниками в равных долях.
«А дяденька оригинал», — решила, я, поражаясь закрученности интриги.
— Картины из моей коллекции… — далее шел перечень картин, — племяннику Андрею Викторовичу Тарасову. Он лучше всех сумеет ими распорядиться. Все остальное недвижимое имущество продать.., а также все мои деньги.., племянникам… Виктору… Антону… Егору… Марии… Вере.., в равных долях… — Дочитывал завещание он в гробовой тишине. — Племяннице Ирине.., пожизненная пенсия в размере трехсот долларов в месяц, а также деньги на содержание дома, для чего открыт специальный счет, который тоже будет аннулирован в случае ее замужества. Самарскому Александру Петровичу бронзовую скульптуру «Искупление» из моего кабинета в память о нашей долгой дружбе. Акварельный набросок Айвазовского к картине «Буря» Молчановой Анне Игнатьевне с восхищением ее красотой и прекрасными душевными качествами. По настоянию покойного завещание оглашается в сороковой день после его кончины. По закону оно вступит в силу.., впрочем, — тут он сделал паузу, — некоторые обстоятельства.., всем присутствующим известно, следствие по делу о гибели Льва Вениаминовича еще не закончено, так что…
— Я ничего не поняла, — быстро заговорила Ирина, нервно теребя подол сарафана.
— Чего тут не понять? — перебила ее Верочка. — Ты живешь здесь, как и раньше, получаешь свои триста баксов у месяц и еще деньги на содержание дома.
— Да, — кивнул адвокат. — Разумеется, вы не можете тратить деньги на дом как вам заблагорассудится, вы обязаны будете предоставлять отчет о своих расходах в нашу адвокатскую контору.
— Но он сказал, что я не могу выйти замуж, — пролепетала Ирина.
— Можете, — улыбнулся адвокат. — Но в этом случае лишитесь и дома, и пенсии.
— Но как же так…
— Чего ты глаза таращишь? — не выдержала Мария. — Продолжаешь жить как раньше. Замуж ты все равно никогда не выйдешь. Послушайте, — повернулась она к адвокату, — хотелось бы знать поточнее…
— Понимаю ваш интерес, — улыбнулся он. — На счетах Льва Вениаминовича на сегодняшний день восемь тысяч долларов и двести восемьдесят пять тысяч рублей. Недвижимое имущество, назначенное к продаже, это автомобили… — Он достал еще листок, кашлянул и продолжил:
— Учитывая, что двое, Ирина и Андрей, в этот список не включены, каждый получит приблизительно по шесть тысяч долларов США.
Антон зашелся от смеха. Танька разочарованно скривилась. Я тоже не смогла сдержать гримасы разочарования: вот тебе и «Альфа-Ромео». Но самое большое впечатление завещание произвело на Виталия, заморыш вдруг вскочил и заорал:
— Да это черт знает что такое.., это издевательство…
— В завещании есть еще один пункт, — ласково продолжил адвокат, — на который я предлагаю обратить ваше внимание: в случае, если кто-то из родственников оспорит завещание, все имущество переходит государству.
— Ай, молодец, — продолжал веселиться Антон, охаживая себя ладонями по ляжкам. Виталий нервно бегал по комнате. Егор поднялся и обратился к Ирине:
— В качестве своей доли я хотел бы взять пейзаж, что висел в спальне Льва Вениаминовича…
— Он не стоит шести тысяч, — поспешно сказал Андрей. Он сидел красный как рак и прятал глаза от окружающих.
— Ну и что, — пожал плечами Егор. — Зато он очень нравился моей маме. Но если это невозможно… Я благодарен дяде за его заботу. А теперь, извините, вынужден проститься.
— Подождите, — вмешался адвокат. — В завещании есть пункт, по которому все наследники обязаны прожить в доме три дня с момента оглашения завещания. Если это невозможно, наследника должен заменить кто-то из членов его семьи.
— Очень сожалею, — ответил Егор, — но это совершенный бред. Завтра утром у меня важная встреча. Всего доброго.
— Вы теряете право на наследство, — настойчиво внушал ему адвокат.
— Что ж.., придется мне это как-то пережить, — улыбнулся Егор, всем кивнул и отбыл. Перспектива потери шести тысяч долларов его, как видно, не впечатлила.
— Правильно, — громко сказала Мария, как только за ним закрылась дверь. — Что ему эти деньги, эти жалкие копейки.
Тут она осеклась, быстро взглянув на Александра Петровича. Тот поднялся и вежливо раскланялся.
— Думаю, мне тоже пора. Я ведь правильно понял, — повернулся он к адвокату. — Мое присутствие здесь необязательно?
— Да, речь идет лишь о родственниках. Анна Игнатьевна и вы получаете завещанное вам в любом случае.
— Я бесконечно признателен своему другу за его внимание ко мне, — проникновенно сказал Александр Петрович. Выглядел он вполне искренним. — Это моя любимая вещь в его коллекции.
— К сожалению, вы можете ее забрать только по окончании следствия.
— Да-да, конечно. Я понимаю.
Ирина как-то странно взглянула на него, во взгляде была злость, если не ненависть. Маловероятно, что потеря скульптуры так подействовала на нее. Выходит, тут что-то другое.
Александр Петрович еще раз поклонился собравшимся и отбыл весьма довольный. Минут через пятнадцать уехал и адвокат.