Я, конечно, догадывалась. Но возникал вопрос с Андреем Храповицким, и я не преминула поинтересоваться, не считает ли Юрий Леонидович, что это его родственник постарался.
Цыган покачал головой.
– Андрей – разгильдяй, – заявил он. – Я взял-то его к себе только потому, что обещал умирающему дядьке присмотреть за его оболтусом. В общем-то, он парень неплохой, купить-продать – это у него получается, но…
– Тогда почему вы доверили ему такую сумму?! – воскликнула я, в самом деле не понимая этого. – Миллион баксов?!
Юрий Леонидович вздохнул, переглянулся с Расторгуевым, подумал, открывать мне великую тайну или нет, а потом решился:
– Кто-то должен был срочно выехать в Хельсинки. Тот, кому я доверяю. Я доверяю Олегу, – кивок в сторону Расторгуева. – Доверял и Андрею. Он хоть и разгильдяй, но парень честный, да и чтобы когда-либо раньше вот так… У нас с Олегом… были неотложные дела. Мы не могли бросить все и нестись в Финляндию. Тем более человек, с которым там была назначена встреча, знал и Андрея. Они виделись с ним здесь. Он знал, что это мой родственник. В общем, Андрей показался наиболее подходящей кандидатурой. Мы связались с клиентом, и я велел уже им с Андреем держать связь напрямую. Мы с Олегом спокойно занимались другими делами, а Андрей…
– Саша, он должен был выехать в Хельсинки в ночь с четверга на пятницу, – вступил в разговор Олег. – Но не выехал. Как он нам объяснял, ему позвонили с судна. Сказали, что оно задерживается из-за шторма и будет в порту только в понедельник. Связаться с нами он не мог. Потом мы проверяли: был шторм, правда, сейчас суда в любой шторм бегают…
– Бегают-то бегают, – перебила я, – только вот что-то в последнее время слишком много проблем возникает именно с кораблями. Мы тут здорово подергались из-за нашего.
Я решила воспользоваться возможностью и проследить за реакцией (первой, непроизвольной) Цыгана на упоминание о «Фортуне». Больше такого шанса может и не представиться.
Расторгуев с Юрием Леонидовичем переглянулись.
«Так, Цыган или не Цыган давал информацию в Интерпол?» – думала я.
– Откуда у вас судно, Саша?
Нет, похоже, не он.
– Оно не наше, – пояснила я. – У нас своих теплоходов, пароходов и еще каких-то судов нет вообще. К нам шел груз из Японии. Телевизоры. Но внезапно вся связь с судном пропала. Там был не только наш товар. Наши телевизоры – один из нескольких или даже многих грузов.
– И что дальше? – спросил Юрий Леонидович.
Я рассказала про арест «Фортуны» в Гётеборге. Пока я говорила, я очень внимательно следила за реакцией Цыгана, а уголком глаза посматривала на Расторгуева. Правда, коситься на Расторгуева я быстро прекратила: для него все рассказанное мной явно было новостью. Цыган, по-моему, тоже впервые слышал о случившемся с «Фортуной». Значит, не он постарался? Если не он придумал, как направить на судно Интерпол, я не могла предложить другую кандидатуру из известных мне лиц. И все уверенней склонялась к мнению: не Цыган. Тогда кто же?
Тем временем Цыган о чем-то напряженно думал, я же решила выяснить интересовавший меня вопрос:
– А в «Балттайм» пришли телевизоры?
Юрий Леонидович кивнул с отсутствующим видом.
– Да, все пришло в понедельник, Саша. В прошлый, – пояснил Расторгуев. – Это было как раз то судно, которое встречал Храп. Мы решили, что он сделает два дела сразу – и с нашим вопросом справится, и свои телевизоры встретит. Капитан сказал, что они задержались из-за шторма. Ты, наверное, уже в курсе, что мы увели у вас одного клиента…
– Перепелкина из Новгорода? – Я вздохнула. – Знаю. Он не мог ждать. Купил у вас. Рынок.
Юрий Леонидович тем временем продолжал рассказывать о деяниях своего родственника. Нужный человек связался с Андреем и сказал, что судно задерживается, поэтому Андрей остался в Петербурге и решил поразвлечься. Что ему было околачиваться в Хельсинки? Он утверждал, что пытался дозвониться и до Цыгана, и до Расторгуева, но у них были выключены мобильные телефоны – что соответствовало действительности. Наверное, он особо и не старался, позвонил, понял, что не дозвониться, и решил отложить предоставление информации до своего возвращения. Он не придал отсрочке особого значения. Ну поедет на пару дней позже – и что? Но, когда он прибыл в Хельсинки, встретился в порту с нужным человеком и они открыли «дипломат», чтобы проверить его содержимое, там лежала макулатура.
– То есть он не оставлял деньги у моей сестры на время своей поездки в Хельсинки? Он как раз забирал их с собой? Тогда какого черта было устраивать весь сыр-бор?! Весь этот спектакль? – взорвалась я. – Вы бы видели Ларискины «фонари»! За что она страдала?!
Храп решил, что Лариска заменила содержимое – или сам «дипломат» – до его отбытия в Финляндию, где-то на выходных, пока он оставался в Петербурге, а по изначальному плану должен был находиться в Хельсинки. Андрей же не заглядывал внутрь по нескольку раз на дню. Может, моя сестра неправильно поняла, в чем он обвинял ее?
Да, как же! И «фонари» она тоже неправильно поняла. И свое заточение в квартире со связанными руками и ногами и кляпом во рту.
Мне вспомнился Шубаков и его предложения о сотрудничестве. Мог Шубаков провернуть операцию по изъятию миллиона долларов у Храпа? Похоже, что именно он ее и провернул, – только потом кто-то оказался еще хитрее и обвел вокруг пальца самого Мишаню. Был шторм или не был? Ладно, предположим, что шторм был. А где находились Цыган с Расторгуевым? Заняты были? Шубаков мог обеспечить им занятие? Еще как мог. Чего ж не постараться для лидеров конкурирующей группировки? Ну и компашка!
Я догадывалась, какой товар мог стоить миллион долларов, но вслух ничего не сказала, как не спросила и о том, каким образом Храп (или Юрий Леонидович, или Расторгуев) планировали провезти через таможню миллион долларов. Правда, как ходят слухи в нашем прекрасном городе на Неве, сквозь Торфяновку и не такие суммы проходили…
В общем, Андрей получил только телевизоры, поступление которых Юрия Леонидовича волновало меньше всего. Поскольку Храп навещал за выходные двух подруг и потреблял и с той, и с другой горячительные напитки, он не мог в точности воспроизвести, когда был у которой. Но почему-то Андрей не сомневался, что в данном случае постарались мы с Лариской. Обыск у Лариски проводили люди Цыгана – и, естественно, ничего не нашли. Андрей стал убеждать дядю Юру в том, что деньги у меня, что именно я – мозг операции. Мне, конечно, было лестно услышать подобное мнение о себе, с которым вынужден был согласиться Юрий Леонидович. После чего он направил в наш офис Расторгуева и компанию под видом омоновцев: прикинув, где я могу держать деньги, Цыган решил, что в одном из личных сейфов на работе, потому что я не оставила бы миллион долларов в своей квартире, где у меня дети и домработница. Зачем держать деньги рядом с ними? А на работе у нас и понадежнее, да и Маринка Громова Храпу про офис кое-чего наболтала…
– И ваши ворвались к нам, – констатировала я.