А вообще-то, если Вера Николаевна не приедет, придется связываться с Сеней, возможно, даже ехать к нему в больницу. Вот уж кого мне сейчас видеть не хочется! Но если я не получу денег – все отменяется. Или стоит съездить взглянуть на телевизоры? Все-таки они ведь идут на фирму. Из-за них я моталась в Японию. Ну не из-за них, положим, эти-то корейские, но все равно – деньги… Нет, поеду. Но Вера Николаевна… Почему в душу закрадывается какое-то нехорошее предчувствие? Почему? Интуиция у меня неплохо развита. Может, Сеня в последний момент пожалел денег? Не захотел со мной делиться? Но теперь-то я ведь точно знаю, что миллион у них. И они знают, что я это знаю.
Я направилась в коридор к телефонному аппарату, чтобы позвонить к нам в офис охране и узнать, заезжала Вера Николаевна туда или нет. Я же не могу ехать без документов, а они лежат у нее в приемной. И я не знаю, где точно. С другой стороны, там можно найти что-нибудь интересное…
Я вспомнила пачки наших старых бумаг, оказавшиеся в «дипломате», который Храп возил в Хельсинки. Значит, это Вера Николаевна постаралась. Не Маринка. Да, они как раз хранились в Сениной приемной. Вере Николаевне понадобилось что-то, что можно было быстро запихнуть в «дипломат». Но какого черта было класть наши бумаги? Чтобы вывести Цыгана на нашу фирму? Мало в офисе старых газет? Нет, ни Сеня, ни Вера Николаевна не могли так сглупить. Сунули бы что-нибудь другое… Тогда кто-то еще? Кто-то другой? Но кто? А Сеня с Верой Николаевной знают, кто? Должны, по идее… И вообще, как Вера Николаевна с Сеней могли заполучить этот «дипломат»? Меня опять мучило чисто женское любопытство.
Наши охранники ответили, что Сенина секретарша сегодня в конторе не появлялась. Недавно заезжал Виталий Сергеевич, но отбыл минут пятнадцать назад. Так, скорее всего едет ко мне. Вместе с кем-то из ребят. Интересно, кто меня сегодня повезет-то? А не все ли равно – я же собираюсь поспать на заднем сиденье. Если, конечно, удастся заснуть со всеми этими мыслями в голове. Мы планировали стартануть не позже двенадцати, лучше даже пораньше. Но Веру Николаевну я просила быть у меня с восьми до девяти…
В дверь позвонили. Я кинулась открывать. На пороге стоял один из сотрудников нашей службы безопасности – Павлик.
– Здрасьте, – сказал он. – Виталия Сергеевича еще нет? Он тоже обещал подъехать.
Я пригласила Павлика зайти – и он присоединился за столом к Расторгуеву с Люсей и Лариской. Я же решила набрать номер Сениного мобильного.
Генеральный, конечно, тут же начал вопить – сердечник наш. Вера Николаевна давно должна быть у меня.
Неужели авария? Непредвиденные обстоятельства? Черт побери, что могло произойти? Какая-то случайность? Сломалась машина?
– Сеня, хоть куда она поехала территориально?
Генеральный тут же набрал в рот воды. Естественно, не хочет сообщать мне о местонахождении тайника.
– Сеня, ты понимаешь, что могло произойти несчастье?! – заорала я в трубку. – Может, людей высылать надо? Ты или я отправимся ей навстречу. И мне вообще ехать за судном или не ехать?
– Конечно, ехать, – ответил Семен Григорьевич.
Я непечатно высказалась.
– А вот возьму и не поеду, – заявила я ему. – Какого черта я должна рисковать?
– Сашка, у тебя что, последняя сотня? – спокойным тоном, так не свойственным генеральному, спросил он.
Мне стало смешно. Я расхохоталась.
– Так у тебя ведь тоже не первая и не последняя, – заметила я. – Мы договорились сегодня: сотня на стол – и я еду заниматься этими вопросами, нет – извини.
– Сашка, но ведь для фирмы…
– Сеня! Ты со мной не первый год знаком, да и я с тобой тоже. Меня не интересует, из какой тумбочки ты деньги достанешь, но, пока я не получу сотню, я не стартую.
Семен Григорьевич на другом конце провода опять завопил, но вынужден был успокоиться и пообещал связаться со мной через несколько минут.
Не успела я повесить трубку, как аппарат зазвонил. Вера Николаевна прибыла в офис.
– Только не удивляйтесь моему внешнему виду, когда я к вам приеду, – предупредила она меня. – Переодеваться мне некогда, а вам, как я знаю, уже пора выезжать.
Затем приехал Виталий Сергеевич, но сказать ничего не успел: позвонил Сеня, успевший каким-то образом решить вопрос и заявивший, чтобы я по пути заехала к нему домой – Анна Львовна мне выдаст командировочные. Сеня усмехнулся. Я сообщила, что Вера Николаевна уже в офисе. Сеня опять разорался и повесил трубку. Наверное, стал звонить ей.
Виталий Сергеевич давал какие-то указания Павлу. Наш начальник службы безопасности знал, что меня нужно только довезти до Хельсинки.
– Саша, – обратился ко мне Туюсов, – тебе точно в Хельсинки не понадобится машина?
– Точно.
Потом Виталий Сергеевич захотел узнать, где я там собираюсь останавливаться. Я ответила, что нигде. Я сажусь на самолет.
– А… – протянул Туюсов, помолчал немного и спросил: – А обратно как же? Или ты позвонишь, чтобы встретили?
Обратно я надеялась лететь до Питера и обещала позвонить в любом случае, а Павла освободить, как только высадит меня у аэропорта.
– Ясно, – кивнул Туюсов, что-то обдумывая, потом увел Павла в гостиную.
Снова позвонил Сеня, что-то кричал, из его воплей я поняла только, что мне теперь не следует заезжать к Анне Львовне, а ждать Веру Николаевну и сразу же стартовать. Это я понимала и без него. Я спокойным тоном пожелала ему скорейшего выздоровления (если оно вообще возможно) и повесила трубку. Он продолжал что-то вопить. Мне это порядком надоело.
Ко мне приблизился Расторгуев в сопровождении деток. Детки к моим срочным отъездам были уже привычны, а вот Расторгуев пока еще нет. Интересно, а он у меня собирается проживать в мое отсутствие или как?
Всех троих – деток и Олега – интересовало, когда я вернусь. Я обещала не позже среды, но скорее всего во вторник.
– Откуда полетишь-то? – с невинным видом спросил Расторгуев.
Так я тебе и сказала, милый. Ты про Таллин даже не заикнулся, а я тебе все открывать буду? Обойдешься.
– Не знаю пока, Олег. Как получится, – уклончиво ответила я.
– Мам, привези чего-нибудь вкусненького, – попросил Валерка.
Мне хотелось ответить, чтобы он насчет вкусненького обращался к Серафиме Петровне, заведующей у нас кухней по будним дням, или к тете Ларисе, кормящей нас по выходным, но я сдержалась. Сын же не виноват, что у него такая непутевая мамаша? Я обещала что-нибудь привезти.
Внезапно зазвонила трубка Расторгуева, висевшая у него на ремне под уже несколько выпирающим животиком. Немудрено, что он образовался – с таким– то аппетитом.
Я превратилась в одно большое ухо: звук возбуженного голоса звонившего прекрасно долетал до меня.
Взорвали какой-то дом. Кто-то из камчатских находился внутри. Взлетел вместе с домом. Это я уловила. Расторгуев выразился семиэтажным. Валерка вякнул, что ругаться нехорошо. Расторгуев не обратил никакого внимания на реплику моего сына, быстро развернулся и скрылся в одной из комнат, не прекращая разговор. Да, квартира у меня большая, так что есть возможность удалиться для конфиденциального разговора.