Люся кивнула и удалилась. Как только за секретаршей закрылась дверь, Виталий Сергеевич поинтересовался:
– Это ты в Амстердаме телевизоры покупала?
– Нет. Следила за погрузкой, – я опять усмехнулась. – Как обычно.
– Это «Филипс», что ли?
– Почему вы решили, что «Филипс»? – удивилась я.
– Ну как же – раз ты была в Голландии…
Отхлебывая уже остывающий кофе, я сказала, что это корейская партия.
– Но почему корейская? – не понял Туюсов.
– Виталий Сергеевич, ну какая разница?! – взорвалась я. – Нет, разница, конечно, есть, – тут же поправилась я, – но нам нужно срочно удовлетворить запросы определенной группы покупателей. Была возможность взять корейские. В Амстердаме. Не в Иокогаму же опять лететь! И не в Сеул. Или брать их – или не брать ничего. Я решила брать. Они идут к нам. Что еще?
Начальник службы безопасности спокойным тоном попросил меня не заводиться, а потом поинтересовался, почему я ничего никому не сказала.
– Что я должна была кому говорить? – На меня навалилась такая усталость и безразличие, что я отдала бы, казалось, все на свете, чтобы оказаться сейчас дома и рухнуть в постель.
– Да вообще-то ничего, – согласился Виталий Сергеевич.
Мне не хотелось, чтобы у кого-то зарождались ненужные иллюзии и надежды. Теперь же я констатировала факт: партия товара на пути к нам. Но ведь могло ничего не получиться.
Не откладывая дела в долгий ящик, я позвонила на склад, сообщила о скором прибытии корейских телевизоров и велела Станиславу, когда они придут, проверить их все до одного.
– Опять двадцать пять, – заметил он.
– Стас! – заорала я. – Будет хуже, если продадим технику в нерабочем состоянии. Ребят предупреди заранее, чтобы готовы были. Все!
Я бросила трубку.
Виталий Сергеевич помолчал немного и задал еще один вопрос:
– А почему ты назад летела из Гамбурга? Если была в Амстердаме? Ведь, насколько мне известно, оттуда есть ежедневный самолет?
«Мент, он всегда мент», – подумала я.
– Заезжала туда по своим личным делам, раз уж оказалась в тех краях. Вас такой ответ устраивает?
Виталий Сергеевич усмехнулся и сообщил, что Мишаня Шубаков на дыбы встал, когда узнал, что я лечу из Гамбурга. Виталий Сергеевич так и не понял, почему. Сегодня следует ждать Шубакова в гости, предупредил Туюсов, и готовиться.
Я безвольно кивнула. Сегодня я то была готова взвиться к потолку, то на меня наваливалась страшная усталость, и больше ничего не хотелось делать. Настроение и состояние быстро менялись.
– Саша, скажи мне честно: мы как-то связаны с наркотиками? – Виталий Сергеевич опять вернулся к теме, больше всего его волновавшей.
– Нет. – Я покачала головой. – Даю вам слово, что товар, которым занимаюсь я, наркотики не включает. И фирма не будет ими заниматься, пока я здесь коммерческий директор. Пока я здесь.
– Но ты не исключаешь варианта, что вскоре уйдешь? – уточнил проницательный Виталий Сергеевич.
– Не исключаю, – посмотрела я на него.
– Предупреди меня, пожалуйста, когда решишь окончательно, – попросил он. – Я тоже не собираюсь здесь без тебя оставаться.
– Хорошо.
Мы прекрасно поняли друг друга.
– Но какая-то связь с наркотой есть, – продолжал Виталий Сергеевич.
– У меня нет. – Я опять устало посмотрела на него. – И не будет.
– У тебя-то нет… – протянул Туюсов. – А у Семена Григорьевича? – Взгляд Виталия Сергеевича, казалось, проникал ко мне в душу.
– Спросите у него, – ответила я.
– Ты не знаешь точно?
Ох уж эти мне ментовские замашки!
– А вы как считаете? – Я усмехнулась. – Представьте ситуацию: Сеня меня вызывает и объявляет: Саша, с сегодняшнего дня торгуем кокаином. Или героином. Или просто включаемся в цепочку. Саша, найди рынок сбыта. Или найди продавцов. Или чего-то там еще. Или вас приглашает. Обеспечьте надежность операции, Виталий Сергеевич. Сохранность груза. Организационные моменты ложатся на ваши плечи. Вы можете вообразить что-нибудь подобное?
Виталий Сергеевич тоже усмехнулся и ответил:
– Могу.
Я воззрилась на него.
– Саша, с Семеном Григорьевичем в последнее время не все в порядке.
– С Семеном Григорьевичем всегда не все в порядке. Я с ним двенадцать лет знакома – и все двенадцать лет что-нибудь было не в порядке.
Виталий Сергеевич внимательно посмотрел на меня.
– Ты в самом деле не замечала ничего странного?
– А что я должна была заметить? Может, психовал в последнее время больше обычного, так было из-за чего. Пил, может, больше. Вы сами знаете, что в фирме происходит.
Виталий Сергеевич продолжал внимательно смотреть на меня.
– В чем дело? – Я стала очень серьезной.
– Ты в самом деле ничего такого не замечала? – еще раз спросил начальник службы безопасности.
– Не тяните резину. Нет, не замечала. Ничего такого, на что обратила бы особое внимание. Что вы хотите сказать?
Виталий Сергеевич потер лицо ладонями. Я молчала, не представляя, что услышу.
– По-моему, – медленно начал Туюсов, – он держится только на кокаине. Подожди, Саша, – заметив, что я намерена что-то сказать, Виталий Сергеевич поднял руку. – Я специально консультировался у знакомых. У спецов, с которыми в свое время сталкивался. В процессе предыдущей работы. Очень похоже, Саша, очень похоже.
Туюсов пустился в объяснения – выдал мне свою версию, основываясь на сведениях, полученных у его знакомых специалистов. По их словам, кокаиновая зависимость – болезнь ряда современных деловых людей.
– Почему именно кокаиновая? – поинтересовалась я.
Виталий Сергеевич объяснил, что начать употребление кокаина можно по нескольким причинам. Основных две – повышение остроты сексуальных ощущений и возможность выдерживать сильнейшую нагрузку. Человек нюхнет раз – ему легче протянуть длинный напряженный день, потом он использует наркотик снова – например, перед очень важной встречей. И ему легче ее пережить, причем не ударив в грязь лицом. Потом это входит в привычку. И ему уже не выдержать день, не приложившись несколько раз. После дозы все в его силах, он все может, дела идут как по маслу. Но теперь он способен работать только на коке. Друзья Виталия Сергеевича объяснили именно так. Туюсов попросил меня подумать. Прикинуть, кто из тех, с кем я регулярно сталкиваюсь, мог выработать в себе эту зависимость. Сам Виталий Сергеевич уже прикинул.
– И?
– Ты – нет.
– Спасибо и на этом, – я усмехнулась.