Вообще-то нам с Валентиной помощь мужчины нужнее… А Юлианка будет с Колей…
– Он останется здесь, – положил конец спорам Иса.
– Слушайте, а депутаты уже приступили к работе? – вдруг спросил Костик, оглядывая нас всех и останавливая взгляд на Исе. – У них же каникулы длинные… Вроде я читал где-то, что они расходятся чуть ли не до конца января…
– А ведь точно! – воскликнул Коля. – Помнишь, Валя, мы еще обсуждали с тобой, какие они себе каникулы устраивают. Работнички.
– С курорта он уже вернулся, – сказала я.
– Мало ли что он с курорта вернулся! – воскликнул Коля.
– Он работает, – положил конец дискуссии Иса. – По крайней мере, ходит обедать из Законодательного собрания в кафе у Сенной площади.
На этом споры закончились.
– Всем спать, – велел Арсаев. И мы разбрелись по комнатам.
На следующий день мы с Валентиной отправились на дело, вооруженные шприцем, наручниками, водкой и на всякий случай веревкой. Костик, Юлианка, Коля и Арсаев остались в квартире. Утром Валентина позвонила на работу и сказала, что плохо себя чувствует, и отпросилась на один день. Костик был в учебном отпуске по случаю сессии, и, к счастью, в этот день у него не было экзамена. У меня был выходной – я же в смену работаю, поэтому никуда звонить не пришлось. У Юлианки продолжались каникулы.
– В милицию точно заявлять не будем? – уточнила Валентина.
– Ты веришь, что милиция сможет вечно охранять мою дочь? – вздохнула я. – Арсаев же сказал, что ее достанет, если мы что-то сделаем не так. Тут только один неприятный момент. Этот депутат меня видел, правда, в костюме Снегурочки…
– Ты считаешь, что его Арсаев потом отпустит?
– А я почем знаю? Надо у него было спрашивать.
– Так бы он и сказал! – хмыкнула Валентина и вдруг предложила заехать купить мне парик. Она знала один магазин по дороге.
Мы заехали и купили. Я сама себя в зеркале не узнала, да и была я в этот день не в наряде Снегурочки и вообще из-за сильного потепления надела кожаную куртку, а не пуховик, в котором меня видел депутат.
– Не волнуйся, – попыталась успокоить меня Валентина. – И говори поменьше, раз он все будет слышать.
– Наверное, мы должны будем ему все объяснить… – промямлила я. – Почему берем его в заложники…
– Чтобы он нас потом в тюрьму засадил? Ты этого хочешь?
– Но, может, этот Юрий ни в чем не виновен?
– Ага! С чего бы он тогда понадобился чеченцу? Явно замешан в каких-то темных делах. И вообще не забывай: он – депутат. Ты можешь себе представить, чтобы нормальный человек, то есть кого мы считаем нормальным, пошел в депутаты?
– Их туда просто не пустят.
– Вот то-то и оно. И вообще забудь про угрызения совести. Ты дочь спасаешь, я – мужа, а мы вместе – Костика. Какой хороший мальчик! Забеспокоился…
Я искоса посмотрела на Валентину. Уже рассматривает Костика в качестве потенциального любовника?
– Тебе Иса как мужчина нравится? – спросила я Валентину, чтобы ее отвлечь от мыслей о Костике.
– Нет, с чеченцем я связываться не буду, – твердо заявила Валентина.
Мы поставили машину там, где было сказано. В багажнике имелась кое-какая еда и термос – чтобы нам самим перекусить, Гришу накормить и депутату оставить поесть. Хотя Валентина настаивала на одной картошке из запасов Серегиных родственников, меня все-таки мучила совесть. И я просто люблю кормить людей!
Меня также волновало, что мы будем делать с Гришей.
– Придется отпускать, – вздохнула Валентина. – Не оставлять же его чеченцу?
– Так ведь он же вроде его работодатель? Помнишь, я тебе рассказывала, что он говорил еще в доме Истомина? Можно опять спросить.
Валентина замотала головой.
– Нет, Гришку жалко. Ему может не поздоровиться – и если Арсаев его работодатель, и если не работодатель. Знаешь, я его, наверное, к себе домой заберу.
– А Коля?! – пораженно выпалила я.
– А я скажу, что мы его нашли на Серегиной даче. Гришку я подготовлю.
– Ты считаешь, что он захочет у тебя поселиться вместе с Колей? У него же девушка есть! И вообще…
– Я еще подумаю, – объявила Валентина.
Мы вышли из машины и стали прогуливаться по переулку Антоненко. Мне было очень страшно. Мы не знали точно, когда депутат отправится обедать. Иса сказал, что он всегда ходит примерно в одно и то же время, но сегодня по закону подлости все могло измениться. Оповестить нас, что Юрий Юрьев вышел из здания Мариинского дворца, никто не мог. Приходилось полагаться только на себя. Да еще и присматриваться требовалось ко всем пешеходам мужского пола!
Вот будет номер, если мы депутата не узнаем.
Но мы его узнали. По правой стороне переулка Антоненко, если смотреть от Исаакиевской площади, неторопливо шел мужчина и разговаривал по мобильному телефону. Он был в длинном кашемировом пальто и шляпе.
– Давай ближе к машине, чтобы его далеко на тащить, – прошипела Валентина.
– Слушай, а мы сможем иглой проткнуть ему пальто? Если заорет и сопротивляться начнет? Что тогда делать? – забеспокоилась я. Шприц был у Валентины.
– Там игла очень длинная. Видимо, специально рассчитанная на такие случаи, – ответила соседка. – Ну и вообще, можно… Слушай, Тоня, ты его разговорами отвлекай! Все остальное я сама сделаю!
– Он же меня по голосу узнать может! – вдруг испугалась я.
– Ах да…
Юрьев неизбежно приближался к нам. Народу на Антоненко было мало. Все спешили по своим делам. На нас никто не обращал внимания, как и на депутата. Он закончил разговор по мобильному, раздвинул полы пальто, убрал его в карман пиджака и стал насвистывать что-то веселенькое.
– Только бы сразу подействовало, – пробурчала под нос Валентина.
У самой Казанской, которую депутат собрался переходить, к нему подошла Валентина и спросила, не даст ли он ей позвонить по мобильному телефону, а то автоматов нигде не видно.
Юрьев такой просьбе явно удивился и в первый момент не нашелся, что ответить.
С другой стороны подошла я и взяла его под руку. Он дернулся – но игла уже вошла в живот.
Валентина, как я успела заметить, раздвинула полы депутатского пальто и очень ловко воткнула шприц. Я предупредила ее, что у депутата имеется внушительное брюшко, добраться бы только до него…
Но все получилось как нельзя лучше.
– Так, потащили его, пока еще сам идти может! – прошипела Валентина.
Депутат продолжал вращать глазами и даже смог выругаться, но все равно не сопротивлялся. Лекарство действовало не мгновенно, но на нашей стороне были неожиданность и шок. Депутат явно не ожидал ничего подобного, тем более от двух женщин.