– Он за год знал, что умрет? – спросил старший брат.
– Больше, – ответил настоятель. – И готовился к смерти. Остров выбрал… Сказал, что эти места под воду уйдут, а потом снова поднимутся. И монастырь наш тоже окажется на острове – то, что останется от него. Поэтому и крест каменный стал точить, и плиты каменные завещал положить. Чтобы остались они на века.
Старая нянька испросила разрешения остаться в монастыре до тех пор, пока не пробьет ее смертный час. Будет убирать, стирать, готовить – все, что скажут. Несмотря на то что монастырь был мужской, настоятель кивнул. Возможно, в память об Алексии, который написал все иконы для монастырской церкви.
Мы уже собрались рассаживаться по машинам после сытного ужина, обеспеченного Иваном Захаровичем (планировалось ехать на двух джипах), но кто-то из прислуги позвал к телефону Виталю как первого помощника Сухорукова. Самого шефа напрямую не беспокоили – как правило, Виталя решал, кого соединять с патроном, а с кем разбираться самому. Чаще всего он именно так и делал или переключал на стоящих ниже его самого в иерархии созданной Иваном Захаровичем империи. Случалось, Иван Захарович брал трубку сам – но это или когда он пребывал в прекрасном расположении духа, или, наоборот, – в состоянии дикой ярости. А сколько он трубок разбил за свою жизнь… Средняя российская семья на их стоимость вполне могла бы прожить пару лет.
Виталя вскоре вернулся в «залу», как именовалась эта комната с огромным столом, за которым вполне можно было собрать батальон народу, и выражение лица у него было странным. Что-то явно случилось, и Виталя не мог найти решения. С ним, с его наглостью и самоуверенностью, такое случалось редко.
Иван Захарович тоже заметил, что с Виталей что-то не так, и рявкнул:
– Ну?!
– К вам приехал лесник, – сообщил он шефу.
– Какой еще лесник? Куда приехал? У меня пока еще даже леса нет! Так, небольшой участочек, примыкающий к даче… Кстати, а это мысль. Давно пора какой-нибудь лесок прикупить…
– Лесник приехал в ваш загородный особняк с каким-то важным сообщением. Заявил, что будет разговаривать только с вами лично. Ребята сказали, что он выглядит как-то странно… Ну как из прошлого века. То есть позапрошлого – девятнадцатого. Он из тех мест, куда мы собираемся.
Иван Захарович принял решение мгновенно.
– Все по машинам и в особняк!
Мы планировали ехать ночь, когда на дорогах мало машин. Мне удалось немного поспать после работы, и вообще я могу спать в машине. Тем более за руль мне садиться никто не предлагал. И без меня было кому вести. Для этого планировались два водителя, которые также будут выполнять роль помощников Витали во всех делах. Но когда же мы выедем теперь? И дорога займет больше времени. Ведь из загородного особняка Ивана Захаровича получится дополнительный крюк, которого можно было избежать, выезжая из городской квартиры.
Но раз этот странный лесник прибыл, с ним обязательно нужно поговорить.
Появлению неизвестного человека у дверей особняка Ивана Захаровича никто не удивился. Мы знали, что к нему, как в свое время к царю, а потом к Ленину, гонцы идут из разных мест, в основном с челобитными. Кое-кого я видела. Просьбы и сообщения могли быть самыми разнообразными. Но раз лесник из интересующих нас всех мест…
Это оказался крупный мужик с волосами почти до плеч, окладистой бородой и усами, возраст которого я определить не могла даже примерно. И в волосах, и в бороде имелись седые волосинки. Борода фактически лежала на груди. Хозяин явно ее любил и тщательно за ней ухаживал – или сделал это перед поездкой в город. Лицо было загорелым дочерна, обветренным, руки – рабочими. Костюм сидел на нем, как на корове седло. Похоже, что это был единственный костюм, который висел в каком-нибудь дальнем шкафу и использовался для выходов «в люди». Со времени покупки мужик сильно раздался в плечах. В целом он чувствовал себя в костюме и ботинках некомфортно. И в особняке Ивана Захаровича ему тоже было не очень комфортно. Но Ивану Захаровичу особняк теперь положен по новому статусу (как и фонтан, статуи, ангелочки и прочее), да и, надо отдать ему должное, Сухоруков в последние годы сильно полюбил комфорт. Вероятно, компенсирует недополученное в молодости «на северах».
Я не могу сказать, что лесник был толстым. Он был здоровым. Мощный сильный дядька, явно привычный к физическому труду при любой погоде. Могучий торс был результатом физических усилий (но явно не в спортзале на тренажерах), а не чрезмерного потребления нездоровой пищи.
– Здравствуйте! – сказал мужик, вставая с диванчика, обитого китайским шелком с попугайчиками. Ему бы сейчас очень подошло шапку в руках мять, а то он совершенно не знал, куда девать огромные лапищи. Рядом с диванчиком я заметила старый чемодан, немного облезлый по бокам. У моих родителей что-то подобное где-то на антресолях валяется с каким-то хламом, который они никак выбросить не могут. Один замок на чемодане закрыть не удалось, и он был перетянут ремнем.
Незваный гость осмотрел нашу разношерстную компанию, прибывшую с Иваном Захаровичем, но Сухорукова выделил сразу же. Иван Захарович поздоровался за руку с гостем, потом велел остаться Витале, нам с Татьяной и юристу. Остальным приказал «заняться чем-нибудь». Я точно знала, чем продолжат заниматься Пашка, патологоанатом Василий и археолог, очень удачно вписавшийся в эту компанию.
– Как вас зовут? – спросила Татьяна.
– Афанасий, – сказал мужик. – Лаврентьевич, – добавил он после некоторых размышлений и стал изучающе меня рассматривать.
– Вы ее знаете? – спросил Иван Захарович и показал на меня.
– Нет.
– Никогда не видели?
– Нет. А вы Юля?
Я обалдело кивнула.
– Откуда вы про нее знаете?
– Меня про нее предупреждали, – ответил гость и переступил с ноги на ногу. Ему было очень не по себе.
– Афанасий Лаврентьевич, а в чем вы обычно ходите? – спросила я.
Мужик непонимающе посмотрел на меня.
– Одеваетесь вы во что?
– Ну… это…
– У вас ваша привычная одежда с собой?
Афанасий бросил взгляд на чемодан. Понятно, из дома выезжал в привычном одеянии, переоделся перед походом в гости.
– Переоденьтесь в то, в чем вы будете чувствовать себя комфортно, – продолжала я. – И тогда мы все сядем за стол и поговорим.
Афанасий оглядел мой наряд.
Я была одета в джинсы, верх спортивного костюма и кроссовки. Точно так же была одета Татьяна. Интересно, какие наряды наших граждан Афанасий видел по пути сюда? Предполагаю, что если бы он увидел то, в чем у нас по Невскому проспекту ходят, то лишился бы чувств, несмотря на крепкий организм. А если бы увидел наряды супермегазвезды Артура Небосклонова… В особенности с перьями и стразами…